— Какая глупость! — яростно воскликнула она. — Попасться на такую глупость!.. Ох, как я накажу его, как накажу!.. — но вслед за гневом на лице ее отразилось восхищение, когда она взглянула в глаза Ножа. — Но как хитер, ах, дьявол, как хитер!.. — Она довольно, очень славно и очаровательно улыбнулась. — С каким удовольствием я воспользуюсь этой оказией, как я ею воспользуюсь!.. Отныне и навсегда знать пароль внутреннего телепорта!.. Но продолжай, мой Нож, продолжай, — в голосе инфанты слышалось нескрываемое торжество.
Когда он назвал своего покровителя и хозяина и объяснил, для чего тому нужна была принцесса, Катарина лишь состроила рожицу удивленного презрения.
— Каков дурак, — скучающе заметила она. — А просто прийти и попросить меня переспать с ним он не мог? Или важнее, чем мое внимание, для него Корона Империи?.. Ладно, можешь не отвечать, это ясно и без слов. Только скажи: почему ты считаешь меня достаточно глупой для веры в то, что у захудалого северного князька хватило крутости нанять тебя? Заплатить тебе столько, чтобы ты согласился на это дело?..
Она внимательно заглянула в его непроницаемые темные глаза и вздохнула:
— Нет, Ножик, ты опять мне лжешь. А я приказываю тебе, отныне и навсегда, как любил выражаться мой высокопарный учитель, не лгать мне. Вообще. Даже в мелочи. Давай отвечай, почему ты решил поступить к нему на службу, выполнить его сложное задание и отдать меня прямо ему? Что заставило тебя принять это решение?
Нож ответил. Когда он сделал это, принцесса недоверчиво посмотрела на него, а затем засмеялась и веселилась даже несколько дольше, чем того хотела.
— Ну-у-у… — сказала она наконец, утирая слезы смеха, — вот ты и развеселил меня. Скрасил дни, полные скуки и простых, односторонних решений, ведущих по одному и тому же пути… Правда, твой ответ так же обычен для всех, с кем я когда-либо говорила на эту тему. Черт, он даже не нравится мне.
Бледный убийца опустил голову и молчал.
— Ладно, — решила милостивая принцесса, протянув руку и ласково погладив темные волосы Ножа. — С твоим прошлым понятно. В свободное время напишешь мне подробную, полную и абсолютно честную историю своей жизни, чтобы я могла ее прочесть. А пока поговорим о делах неотложных… Что там, ты сказал, затевает мой брат?
Нож, который ничего не сказал, теперь быстро и толково раскрыл планы Краэнна дель Грасси, касающиеся следующей главы занимательной дворцовой Игры.
— Хм, — выслушав, сказала Катарина, по лицу которой ничего нельзя было определить, — интересно. Хороший ход… В том смысле, что диковинно глупый, а оттого совершенно неожиданный. Я даже не думала, что Краэнн способен на такое. Хотя это обещает быть занимательным.
Она еще несколько секунд помолчала, в последний раз решая, что и как предстоит сделать, а затем слегка наклонилась к своему замершему, молчаливому и послушному орудию убийств и впечатала в него повелительные слова приказа:
— Даниэль скорее всего именно сейчас подходит к своему дому. Гленран — это ясно — направился к нему еще раньше. Возьми Шлем, немедленно отправляйся туда и сделай так, чтобы Даниэль подумал, будто его больную мать убил телохранитель Краэнна. Затем уходи оттуда и встреться со своим полуросликом-палачом. Он должен сегодня же предоставить Краэнну неоспоримые доказательства вины его несравненного и незапятнанного Гленрана и помочь решить уничтожить его. Скорее всего именно твоему полурослику он его и отдаст, а значит, мы сможем его перехватить.
Она кивнула собственным мыслям и продолжила:
— Когда убедишься, что мой брат клюнул, возвращайся сюда, во Дворец. Меня не ищи, я буду занята, обо всем доложишь вечером, перед тем как начнется праздник. Мадам Венри, моя распорядительница, встретит тебя у самых дверей и проводит в тайные комнаты, где ты отныне будешь жить. Перед ней появись, как можешь появляться перед моей шестеркой, но помни: никто, кроме них, самых приближенных, не должен знать, что отныне у меня есть невидимый и неслышимый Нож.
Она не очень весело усмехнулась и добавила с искренней откровенностью:
— Представляешь, мои телохранители даже и не знали, что есть такая форма Посвящения: «Высший Контроль», а Венри так вообще не подозревает и в ближайшее время не узнает, кто ты такой…
Нож встал, низко поклонился принцессе, аккуратно надел диадему на испачканное засохшей кровью лицо и, прошептав краткое слово-команду, исчез в синей вспышке телепорта.
Катарина встала с кресла, потянулась, глубоко вздохнула и закрыла глаза.
Кто знает, о чем она думала в этот момент?.. Но секунду спустя, когда взгляд инфанты стал виден вновь, направленность ее мыслей уже можно было определить.
Наследная принцесса Империи Дэртара, прекрасная Высокая эльфийка Катарина дель Грасси, в свои сорок девять лет юная, еще только выходящая из детства, словно шестнадцатилетняя девушка-человек, но искушенная в интригах политики и искусстве предвидения гораздо более своего младшего брата, знала, что уже очень скоро грядут перемены, которые неожиданно и серьезно потрясут этот мир, — застоявшийся, подобно старому озеру, зацветшему, покрытому рясой тупости, заполненному квакающими лягушками самомнения и самолюбия, испещренному цветами-пятнами непозволительного спокойствия; она знала, что скоро Совет примет последние необходимые решения, — и практически всесильный Диктатор Империи вынужден будет сложить с себя полномочия… И предвидела, что после отречения Гиллара вспыхнет жестокая борьба.
Конечно, она так же прекрасно знала: не пройдет и месяца, как эта борьба перерастет статус экономической или закулисной, превращаясь в раскол, которому суждено потрясти всю Империю…
Однако принцесса не могла даже подозревать, что миру смертных и бессмертных, Дэртарийскому, Гаральдскому, Талерскому и всем остальным маленьким миркам единого континента — миркам относительно спокойным, утопающим в роскоши и самолюбовании, погрязшим в многолетней бесстрастной тишине, — грядет неотвратимый и страшный конец.
В то время этого не смог предвидеть буквально никто — кроме Одного. Но Этот не спешил делиться тем, что знал, даже с теми двумя, кто были ему по-настоящему близки.
6
Направляясь к дому Даниэля Ферэлли быстрым и широким шагом, Вельх Гленран был обеспокоен, неуверен в сложившейся ситуации, недоволен собою и очень зол.
Его Высокий Повелитель, принц Краэнн, в последнее время все чаще демонстрировал качества, более подходящие отцу гильдии асассинов или жрецу Тармаамрата, чем возможному правителю Империи; жестокость, с которой он расправлялся со всеми, кто вставал у него на пути и над кем он имел какую-либо власть, дорого давалась его верным слугам.
Вельх и другие распорядители прилагали все усилия, чтобы скрывать от граждан Империи нередко кровавые забавы повелителя, однако уже несколько раз шутки Краэнна бывали на грани разоблачения.
Гленран понимал, что принц живет в постоянном напряжении, что он не может не видеть и не понимать явных преимуществ в деле наследования противостоящей ему Катарины дель Грасси; конечно же, он знал и то, что уже очень скоро Эйрканн Среброокий, Первый и единственный Император Дэртара, правящий Империей с момента ее создания, должен будет уйти. Нет, конечно, он не умрет — для Высокого Эльфа и тысячелетие не самый долгий срок жизни, а Император не прожил еще и пятисот, — но вот уже пять лет продолжается медленный внутренний упадок Семьи, сначала потерявшей мать и жену, а теперь и самого ушедшего в тень постоянной скорби отца. Оставшиеся брат с сестрой все затянувшееся пятилетие ведут меж собой непримиримую борьбу, которая медленно перерастает из внутридворцовой Игры во что-то очень странное и, как все более часто кажется Гленрану, все более опасное.
