Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
Основные политические идеологии двадцатого века включают либерализм, социализм, анархизм, корпоративизм, марксизм, коммунизм, социал-демократию, консерватизм, национализм, фашизм и христианскую демократию. Объединяет их одно: они все – порождения западной цивилизации. Ни одна другая цивилизация не породила достаточно значимую политическую идеологию. Запад, в свою очередь, никогда не порождал основной религии. Все главные мировые религии родились в не-западных цивилизациях и, в большинстве случаев, раньше, чем западная цивилизация. По мере того как мир уходит от господства Запада, сходят на нет идеологии, олицетворяющие позднюю западную цивилизацию, и на их место приходят религиозные и другие культурные формы идентификации. Вестфальское разделение религии и международной политики, идиосинкратический продукт западной цивилизации, подходит к концу, а религия, по словам Эдварда Мортимера, “все чаще вмешивается международные дела” 32 . Внутрицивилизационное столкновение политических идей, порожденное Западом, сейчас вытесняется межцивилизационным столкновением культур и религий.
Глобальная политическая география, таким образом, изменилась: вместо одного мира в 1920 году на карте появилось [c.70] три мира в 1960-м и более чем полдесятка миров в девяностых. Глобальные западные империи соответственно сжались до более ограниченного “свободного мира” в шестидесятых (понятие, которое включало множество не-западных государств, противостоящих коммунизму), затем до еще более узкого “Запада” в 1990-х. Это изменение было отражено семантически между 1988 и 1993 годами снижением употребления идеологического термина “свободный мир” и все более частым появлением цивилизационного понятия “Запад” (см. таблицу 2.1). Это подтверждается также более частым употреблением слов “ислам” (как культурно-политический феномен), “Большой Китай”, Россия и ее “ближнее зарубежье”, а также “Европейский союз” в качестве терминов с цивилизационным значением. Межцивилизационные отношения в этой третьей фазе намного более часты и интенсивны, чем они были во время первой фазы, и более равноправны, чем во время второй. Кроме того, в отличие от времен “холодной войны” уже не доминирует один раскол: между Западом и другими цивилизациями и [c.71] также многими не-западными цивилизациями существует несколько расколов.
Как заметил Хедли Булл, “если два или более государства поддерживают контакты между собой и оказывают значительное влияние на решения друг друга, то чтобы заставить их действовать – по крайней мере, в какой-то степени – как части единого целого, существует международная система. Международное сообщество тем не менее существует только тогда, когда страны, входящие в международную систему, имеют “общие интересы и общие ценности”, считают себя связанными единым сводом правил”, “принимают совместное участие в работе общих институтов” и имеют “общую культуру или цивилизацию” 33 . Как и ее шумерская, греческая, эллинистическая, китайская, индийская и исламская предшественницы, европейская международная система с семнадцатого по девятнадцатый век также была международным сообществом. В девятнадцатом и двадцатом столетии европейская международная система расширилась до такой степени, что включила в себя практически все общества в других цивилизациях. Некоторые европейские институты и порядки также были экспортированы в эти страны. И все же этим обществам пока недостает общей культуры, лежащей в основе европейской международной системы. Таким образом, выражаясь терминами британской теории международных отношений, мир является хорошо развитой международной системой, но в лучшем случае лишь весьма примитивным международным сообществом.
Каждая цивилизация видит себя центром мира и пишет свою историю как центральный сюжет истории человечества. Это, пожалуй, даже более справедливо по отношению к Западу, чем к другим культурам. Такие моноцивилизационные точки зрения, однако, утратили значимость и пригодность в полицивилизационном мире. Исследователям цивилизаций уже давно знаком этот трюизм. В 1918 году Шпенглер развеял превалирующий на Западе близорукий [c.72] взгляд на историю с ее четким делением на античный, средневековый и современный периоды. Он говорил о необходимости заменить “птолемеев подход к истории коперниковым” и установить вместо “пустого вымысла об одной линейной истории – драму нескольких могущественных держав” 34 . Несколькими десятилетиями спустя Тойнби подверг критике “ограниченность и наглость” Запада, выражавшиеся в “эгоцентрических иллюзиях” о том, что мир вращается вокруг него, что существует “неизменный Восток” и что “прогресс” неизбежен. Как и Шпенглер, он на дух не выносил допущения о единстве истории, допущения, что существует “только одна река цивилизации – наша собственная и что все остальные являются либо ее притоками, либо затеряны в песках пустыни” 35 . Бродель спустя пятьдесят лет после Тойнби также признал необходимость стремления к более широким перспективам и пониманию “великих культурных конфликтов в мире и множественности его цивилизаций” 36 . Иллюзии и предрассудки, о которых предупреждали нас эти ученые, все еще живы и в конце двадцатого века расцвели и превратились в широко распространенную и ограниченную по сути концепцию о том, что европейская цивилизация Запада есть универсальная цивилизация мира. [c.73]
Примечания
Продолжительность (фр.)
Использование терминов “Восток” и “Запад” для обозначения географических районов является сбивающим с толку и этноцентрическим. “Север” и “юг” имеют повсеместно принятые исходные точки – на полюсах. У понятий “Восток” и “Запад” такие базисные точки отсутствуют. Вопрос заключается в следующем: восток и запад чего? Все зависит от того, где вы стоите. По-видимому, “Запад” и “Восток” изначально относились к западной и восточной частям Евразии. С точки зрения американца, однако, Дальний Восток следует называть Дальним Западом. Большую часть китайской истории Запад означал Индию, в то время как “в Японии «Запад» обычно обозначает Китай”. William E. Naff, “Reflections on the Question of 'East and West' from the Point of View of Japan ”, Comparative Civilizations Review, 1986.
*** Но что можно сказать насчет еврейской цивилизации? Большинство исследователей цивилизаций едва упоминают о ней. Если судить по количеству людей, то иудаизм – это явно не основная цивилизация. Тойнби описывает ее как остановившуюся цивилизацию, которая эволюционировала из раннесирийской. Исторически она связана и с христианством, и исламом. На протяжении нескольких веков евреи сохраняли свою культурную идентификацию, живя в западной, православной и исламской цивилизациях. С созданием Израиля евреи получили все объективные атрибуты цивилизации: религию, язык, обычаи, общественные институты, политический и территориальный “дом”. Но как насчет субъективной идентификации? Евреи, живущие в иных культурах, по-разному соотнесли себя со средой, начиная от абсолютной идентификации себя с иудаизмом и Израилем, до номинального иудаизма и полной идентификации с той цивилизацией, внутри которой они находятся. Последнее, однако, имело место главным образом среди евреев, живущих на Западе. См.: Mordecai M. Kaplan. Judaism as a Civilization. 1981.
Ознакомительная версия. Доступно 27 страниц из 132
