– Черт побери! – вырвалось у нее, и не только по поводу расплескавшейся воды.
Алекс залила кипятком гранулированный кофе.
«Слава Богу, Руперт этого не видит!» – подумалось ей.
Руперт терпеть не мог растворимый кофе. Если уж на то пошло, он вообще не мог терпеть те мелочи, что облегчают людям быт. Когда Алекс готовила что-то для него, это превращалось в торжественный ритуал, и варка молотого кофе являлась его неизменной частью.
С полной кружкой в руках она вернулась в гостиную и опустилась на ковер перед камином. Руперт.
Ох, если бы он был сегодня с ней! И почему она не настояла? Просто… у него сделался такой отрешенный вид, стоило ей спросить… Его недовольство всегда действовало на Алекс как порыв холодного ветра, влетевшего в распахнутую дверь. Даже сейчас, сидя у огня, Алекс зябко поежилась, вспомнив об этом.
«Вся штука в том, – мрачно рассуждала она, – что я слишком хорошо научилась распознавать признаки умирающей любви».
Это снова напомнило ей о матери. Между прочим, кое-кто собирался заскочить к ней по дороге домой. Черт побери! Ну и ладно, обойдется телефонным звонком!
Кэролайн Эйр сняла трубку после третьего гудка, что было неудивительно. Она частенько сидела, затаившись, перед включенным автоответчиком.
– Привет, Алекс. Как прошла вечеринка?
Алекс избавилась от привычки делиться с матерью своими неприятностями еще много, много лет назад.
– Прекрасно, – весело сообщила она. – И все постоянно спрашивали о тебе. Диана тоже там была.
– Очень мило, – ответила Кэролайн. – А Руперту понравилось?
Тьфу, пропасть! И как она не подумала, что мать непременно заведет разговор о Руперте? С тех пор как ее собственный брак потерпел крушение, Кэролайн с маниакальным упорством пыталась всем доказать, что ее дочь способна найти и удержать возле себя приличного мужчину. Известие об их неофициальной помолвке вызвало у нее буквально истерический восторг.
– Он сегодня работает. И не смог освободиться.
– Алекс! – Голос Кэролайн Эйр взвился на целую октаву. – Ты ведь не натворила никаких глупостей, правда?
«И еще каких! – мысленно ответила ей Алекс. – Я имела глупость целоваться с мужчиной, который понравился мне гораздо больше, чем следует!»
– Нет, – беззаботно сказала она вслух, – не беспокойся, мама, я ничего такого не сделала. Просто в наше время не принято постоянно появляться на людях вместе.
– Но между вами все по-прежнему? – не унималась Кэролайн.
«Да, по-прежнему, – равнодушно ответила Алекс про себя. – Руперт до сих пор не сказал мне ни слова о любви, а я не могу расслабиться в его объятиях. И мы оба делаем вид, что так и должно быть. По пятницам он остается у нас ночевать, и я притворяюсь, будто отдаюсь ему с охотой, потому что это внушает надежду, что когда-нибудь он все же признается мне в любви».
Эта мысль стала для нее неприятным открытием. До сих пор ее мысли не принимали столь циничного оборота. И она поспешила заверить мать:
– Конечно, по-прежнему. Мы знаем друг друга так давно, что временами это даже становится скучно. Никаких неожиданностей.
– Вот и радуйся, что их нет! – воскликнула Кэролайн и ударилась в слезы.
Алекс охватила досада. Однако она взяла себя в руки и постаралась говорить ласково и утешающе:
– Что с тобой, мама?
Но мать не спешила успокаиваться и рыдала все громче.
Итак, Алекс не оставалось ничего другого, как применить давно опробованный рецепт: снова одеться, выйти из дома под холодный дождь, поймать такси и приехать в Мейфэр – самый аристократичный район Лондона, где ее мать снимала очаровательную квартирку. А потом обратиться во внимательного слушателя.
Как выяснилось, Кэролайн уже четвертый день не выходила из дому. Огромные китайские вазы были полны увядших цветов, а продукты в холодильнике начали портиться. Алекс вычистила холодильник и навела порядок на кухне. Затем напоила мать горячим бульоном и уложила в постель.
– Тебе нельзя так убиваться, – заметила она с ласковым укором, – ты же еще молодая женщина! Нужно набраться сил, чтобы как-то изменить свою жизнь!
– Как? – томно спросила Кэролайн.
Она выглядела смертельно усталой – именно такой чувствовала себя сейчас Алекс.
– Заняться благотворительностью. Найти работу. Да мало ли как!
– Я не способна ни на какую работу, кроме как быть женой и матерью! – заныла Кэролайн, у которой глаза снова были на мокром месте. – Но твой отец ушел от нас и сделал меня безработной!
– Хватит! – отрезала Алекс. – Это случилось давным-давно. И ты не такая уж беспомощная. Посоветуйся с Лавандой. У нее половина подруг занимается благотворительностью. Между прочим, она упоминала о чем-то подобном не далее как сегодня вечером. Она наверняка будет тебе звонить. Ты могла бы при случае попросить ее найти тебе что-нибудь подходящее.
Алекс наклонилась, чтобы поцеловать Кэролайн перед уходом. Но та вцепилась в нее как клещ.
– У вас с Рупертом действительно все в порядке?
– Да, мама, все прекрасно, – заверила она.
Однако Алекс не удержалась от нервной дрожи, снова оказавшись на улице под проливным дождем. Потому что ехидный внутренний голосок упрямо повторял: «Да, все будет прекрасно, пока тебе не надоест притворяться!» И только в постели, под теплым одеялом, ей хватило храбрости подумать: «А вот когда я целовалась с Джо, то не притворялась!» Но к тому времени она уже почти заснула и не отдавала себе отчета в своих мыслях.
Какой кошмар! На этот раз Джо действительно дал маху.
Никогда прежде его поцелуи не доводили женщин до слез. Джо отчаянно старался посмотреть на этот случай как на смешное недоразумение. Но это было не так-то просто.
Он совершал обычную пробежку сквозь утренний городской туман. Теперь, когда ему удалось немного разогреться, руки и ноги двигались как заведенные, а дыхание стало глубоким и ровным. Джо не без гордости подумал о том, что умеет держать под контролем свое тело. Жаль, что упрямые и тревожные мысли не всегда поддаются такому же контролю.
Это не помешало бы ему – особенно вчера вечером.
И что это на него нашло? Он отлично знал Алекс Эйр. Видел, как она реагирует на излишнюю фамильярность. Снова и снова он с досадой вспоминал, как она отшатнулась и вырвалась из его слишком пылких объятий. Даже тот придурок, с которым она якобы была помолвлена, едва касается ее губ в знак приветствия. А ему, Джо Гомесу, признанному эксперту всего западного побережья, хватило ума чуть не зацеловать ее до обморока!
Он вел себя как последний сопляк, ошалевший от выброса половых гормонов. Что за чертовщина?
