– Это не незнакомый, а мой друг.
– Тогда, если он ваш родственник, пусть пройдет и попросит разрешение на посещение.
– Я же вам сказала: это мой друг, а не родственник.
– Тогда он не имеет права здесь находиться. Пойдемте. – Медсестра взяла девушку под руку и подтолк–нула слегка вперед.
– Что вы себе позволяете? – Арина разгневанно посмотрела на женщину. – Я сама пойду, когда это будет нужно.
– Но у вас процедуры через пять минут, я прошу вас, не упрямьтесь.
Арина извинилась перед Александром и повернулась к медсестре:
– Отойдите, пожалуйста, я через минуту к вам подойду. Оставьте меня.
– Хорошо, я буду рядом, но это против правил. У вас только минута.
Арина подошла к изгороди. Александр протянул девушке сильные пальцы.
– Ариша, как так получилось? Почему ты мне ничего не сообщила? Бога ради, Арина, объясни все, что происходит?
– Саша, я не знаю, что тебе объяснить, это так долго рассказывать. Скажу одно: мой муж меня упрятал сюда, чтобы я не мешала ему жить. Но скоро меня выпускают. Я возьму себя в руки и не останусь здесь больше чем на месяц.
– Ариночка! Позвони мне, прошу тебя, заклинаю, не губи себя, я тебе помогу. – Александр схватил девушку за запястья и посмотрел в глаза. В них он прочитал боль и обиду, а еще он в них увидел ненависть. Это была уже не та женщина, с которой он познакомился, это был другой человек. Такой она даже нравилась ему больше. В ней появился стержень.
– Я позвоню, – Арина закивала, – только телефона теперь у меня твоего нет.
Мужчина достал купюру в сто рублей и записал на ней номер мобильного телефона.
– Я буду очень ждать. Теперь точно знаю, что обязан тебе помочь.
– Спасибо.
– Ребята, вы, думаю, проиграете. Неравный бой, разнокалиберное оружие. – Игорь посмотрел на молодых людей. Он уже жалел, что когда-то думал об этой девушке плохо, и, конечно, заметил, что его друг влюблен. Видимо, сам Саша об этом и не подозревает, но Игорь его знал прекрасно. Это была любовь. Вот так странно, неожиданно она ворвалась в его жизнь.
– Это Игорь, мой друг.
– Очень приятно. – Арина улыбнулась и слегка наклонила голову. – Все, мне пора, пока тут не случился скандал.
Она отошла от изгороди. Медсестра посмотрела на нее недобрым взглядом:
– Вы обещали минуту, а сами... у меня могли бы возникнуть проблемы, если бы то, что сейчас происходило, увидел главврач.
– Но он не увидел, значит, проблем у вас не будет.
После процедур к ней пришла Марина Михайловна.
– Здравствуйте, Арина Анатольевна, как наши дела сегодня? – Женщина присела на стул.
– Сегодня был сложный, очень сложный день.
– Это связано с приходом вашего мужа?
– Да, именно с ним. Но еще сегодня я поняла, что кому-то нужна и что кто-то нужен мне.
Марина Михайловна непонимающе посмотрела на молодую женщину.
– Понимаете, сегодня я видела того, кто еще помнит обо мне и хочет, стремится мне помочь.
– Это очень хорошо, но кто этот человек?
– Это мой друг, он появился в моей жизни тогда, когда мне было хуже всего, когда я не хотела жить. Я вам говорила, что не хотела жить? – Янтарные глаза сверкнули, обдав психолога волной ярости. Никакой жалости к себе, никакой досады на саму себя.
– Нет, я не знала об этом. Я знаю, что в первый день, когда вы попали сюда, Ариночка, вы пытались повеситься. Не думаю, что вам это известно. Но так было.
Арина широко раскрыла глаза и замотала головой:
– Я не помню, совершенно ничего не помню.
– Конечно, вы не помните, и все потому, что были накачаны какой-то гадостью. Я вообще удивляюсь, что вы так быстро пошли на поправку. Вы были наркоманкой? Всегда хотела спросить вас об этом. В крови была обнаружена большая доза наркотика.
– Нет, никогда. – Плечи Арины опустились. Ей хотелось смотреть вперед, не оборачиваясь назад, но психолог ее возвращала и возвращала к тем страшным событиям. – После выкидыша я начала пить. Много пить, потому что начинала понимать, что муж имеет любовницу. Значит, больше не любит меня. Думала, что теперь, когда не рожу ему ребенка, буду не интересна. Я не могла себе представить, что мой муж не хочет никого третьего в нашей семье.
– Да, это вы говорили. Скажите мне, вы разговаривали с ним о том, что происходит в ваших отношениях?
– Извините, я не хочу об этом говорить. Пусть подобное останется при мне, теперь я знаю точно, чего хочу.
– Хорошо. Рада, что вам лучше. Вы стали выглядеть более уверенной в себе. Поздравляю, скорее всего недельки через две вы сможете продолжить лечение на дому.
У Арины заколотилось сердце, набирая и набирая темп. Что это? Страх? Нет. Она больше ничего не боялась. Это могло быть все, что угодно, только не липкий, обволакивающий страх, как раньше. Она стала мудрее, больше никому ее не провести.
В ресторане было светло и чисто. Народу мало. Только лишь две одинокие фигуры напротив сцены о чем-то вели тихую беседу. Девушка смотрела в свою тарелку, украдкой смахивая слезу, мужчина держал ее за руку.
– Вера! Когда ты наконец поймешь? Я ни в коем случае не выгоняю тебя с работы. Не увольняю. Просто не маячь там, где буду я. Наши встречи на какое-то время надо отложить. На время. Ты понимаешь?
Девушка лишь кивала в ответ. Слезы – огромные капли падали на рукав красного жакета.
– Ну чего тогда ты льешь слезы? Объясни мне. Я ведь сказал, ничего не изменится, или почти ничего.
– Эд, скажи мне, почему одним – все, а другим – ничего?
– Я не понимаю, ты про что?
– Я про твою жену. У нее есть красивый дом, ты.
– Но и у тебя есть хорошая квартира в центре Моск–вы и я.
– Нет, Эд, это совершенно не то. И теперь эта женщина выходит из больницы, чтобы отобрать тебя у меня даже на работе.
– Да, она выходит из больницы, но заполучить компанию назад ей будет очень тяжело. Мы начали новый проект по открытию бизнес-центра в Бельгии. Она не имеет ни малейшего понятия, что и как. Я не могу запретить Арине приходить на работу. Это дело ее семьи. Она просто имеет полное право это делать, но не имеет права голоса. Пока не выздоровеет окончательно. Ей придется пройти утомительный путь. Вера, она сдастся. Понимаешь? Как только она вышла замуж, то постепенно все дела стали переходить ко мне. Эта женщина не знает ничего, вообще ничего! Но если сейчас не затаиться, то нам не быть вместе никогда. – Эдуард решил играть не по правилам. Он просто не знал, как заткнуть эту женщину. Как же тяжело с женским полом: истерики, сопли, слезы!
– Ты разведешься, Эд, разведешься?
