— Нет, в самом деле, как ты можешь такое говорить? Я просто выполняю обещание. Должен же я присмотреть за этим блудным сыном, пока он устроится в большом городе.
Алекс не давала себя сбить ни на секунду.
— Скажи лучше — устроится у тебя под одеялом. Господи, Саймон, ты просто неисправим! Откуда ты взял, что он такой?
— О, это я знаю, — фыркнул Саймон. — Это по глазам видно. А какие глаза! Ах… Ладно, дорогая, я побежал. Тут принесли ужин. Я позвоню. Целую тебя.
Таким образом эта маленькая секретная беседа была прервана звонком в дверь. Но вообще-то Саймону и так захотелось положить трубку, потому что в комнату вошел Ник. Его волосы все еще были влажными после душа, а в руках он держал большую бутылку виски.
— Вот, прихватил в беспошлинном.
— Боже, это совсем не обязательно! Ну ладно, пойдем. Я заказал две большие пиццы.
В принципе Саймон следил за своим весом, но в данном случае он рассудил, что ему может потребоваться более солидная порция. По крайней мере он на это надеялся. И конечно, как и большинство мужчин на нашей планете, какой бы ориентации они ни были, он был способен при случае разделить раблезианскую трапезу. Он суетился, расставляя на столе перечницы и миски с тертым пармезаном, в то время как его гость отдавал должное пицце и пиву, делая небольшие перерывы, чтобы поддержать вежливую беседу. Саймон болтал о работе и делился семейными неурядицами. Через два часа они перешли в гостиную, чтобы, расположившись на диване, насладиться виски. Саймон уже готов был начать соблазнение гостя, как вдруг зазвонил телефон. Подавив приступ досады, он поднял трубку. Как и следовало ожидать, это была Алекс, немного пьяная и в легкой истерике.
— Он ублюдок, Саймон! Дерьмо, настоящее дерьмо!
Нельзя сказать, чтобы это была ошеломляющая новость. Однако Саймон в очередной раз терпеливо повторил слова утешения, которых от него ждали, и в ответ полились потоки жалоб и стонов:
— Сегодня Валентинов день, и мы собирались поужинать, а он забыл про меня и ушел развлекать какого-то своего клиента. Я просидела здесь до десяти, как дура, а потом догадалась отправить ему сообщение на мобильник. Пока он мне перезвонил, я одна выпила почти все его «Шато Чего-то-там». Вот сволочь!
Последние слова были произнесены с таким чувством, что Саймон ощутил что-то вроде дежа-вю. Так же, как Алекс могла проследить весь ход его очередного романа по количеству звонков за день, так и он мог вычертить схему ее отношений с Ричардом по опозданиям (когда все было хорошо) или (в противном случае) ноткам сарказма в голосе. В данном случае дело было серьезно.
Героически отбросив личные интересы, Саймон мягко заговорил:
— Брось, Алекс, не драматизируй. Я сам тоже совсем забыл про Валентинов день. Мужчины часто забывают о таких вещах, для нас это не так важно.
Надо сказать, что это было не совсем правдой, поскольку утром Саймон нашел на коврике перед своей дверью довольно крикливую открыточку. Впрочем, она была тут же помещена в мусорное ведро из соображений хорошего вкуса. У него возникло смутное подозрение, что открытка от Себастьяна, результатом чего было испорченное на весь день настроение. Просто детский сад! К большому сожалению Саймона, утешения не очень подействовали на Алекс. Всхлипывания в трубке стали еще громче и отчетливее. Оставив всякую надежду с ней справиться, он велел ей брать такси и ехать сюда за дозой квазибратского участия. «Если это и не распахнет передо мной врата рая, то по крайней мере чистилище мне обеспечено», — с горечью подумал он.
Алекс рассыпалась в благодарностях и, пообещав совершить налет на винный погребок Ричарда, положила трубку. Вздохнув, Саймон принялся объяснять ситуацию заинтересовавшемуся Нику.
Он уже вплотную подобрался к перечислению недостатков характера Ричарда, когда в дверь постучали. На пороге стояла Алекс, заплаканная, но явно в боевом настроении. Характерная деформация ее сумки позволяла надеяться на то, что через минуту на стол будет выставлена пара-тройка экземпляров из ценной коллекции Ричарда. Протопав в направлении, указанном заботливым хозяином, Алекс едва кивнула Нику и сбросила куртку на белоснежное кресло. Да, тяжелый случай. Чтобы она потеряла любопытство, должно было произойти что-то совсем уж из ряда вон.
Не прошло и минуты, как она уже снова пустилась в охи и вздохи, размахивая позвякивавшей сумкой:
— Хорошо еще, я мариновалась в его квартире, а не в своей. Я уж постаралась выбрать что получше. Самые пыльные, которые у него годами стоят. Вот ему за это, ублюдку!
Бравое заявление. Если бы еще глаза не были мокрыми и голос не дрожал…
— Как насчет чашечки кофе, а?
Саймон бегал вокруг Алекс, пытаясь успокоить, а Ник смотрел на нее со все возрастающим интересом. Его поразили глаза этой девушки: они были огромными, а стоящие в них слезы только усиливали впечатление трогательной беззащитности. Этот ее парень, кто бы он ни был, — просто придурок, Саймон еще его перехвалил.
— Не опекай меня, Саймон! Я совсем не такая пьяная, просто чуть-чуть устала. Давай сюда этот чертов штопор.
Алекс открыла сумку и вытащила оттуда бутылку. Выглядела она очень и очень солидно. Саймон почел за лучшее не спорить и оперативно достал штопор, поставив бокалы на безопасном расстоянии один от другого.
— Вот черт, проклятый штопор сломался!
Не в силах дольше смотреть, как Алекс издевается над бутылкой, Ник взял дело в свои руки, чем и спас положение. Правда, пробка все же раскрошилась, но зато вино оказалось первоклассным. Алекс немедленно воздала ему должное.
— Не унывай, солнышко, все не так плохо! В конце концов это не в первый раз. — Саймон никогда не скрывал неприязни к Ричарду.
— Вот в этом все и дело. Я прекрасно знаю, что он толстокожий боров. Только на прошлой неделе я с ним говорила, и он обещал постараться. А теперь это. Я потратила на этот обед уйму времени, в кои-то веки надела платье и эти жуткие чулки, которые ему так нравятся. Смотри.
И она быстрым движением приподняла юбку. У Ника перехватило дыхание. В одном он был явно согласен с отсутствующим дружком Алекс: бедра у нее были восхитительные. В чулках она выглядела так, что могла свести с ума половину мужского населения Британских островов. Эта заплаканная полупьяная барышня становилась ему все интереснее.
— Конечно, моя хорошая. Думаю, что под старанием он подразумевал, что будет почаще звонить тебе с мобильного и сообщать, на сколько затягивается встреча.
Саймон сказал это очень мягко, но Алекс в отчаянии опустила голову и вздохнула:
— Знаю я, знаю! Пора уже привыкнуть. Он гораздо больше интересуется скачками цен на этой чертовой бирже, чем подобными движениями в постели.
Она мрачно посмотрела на бокал, не заметив неловкого молчания, которым были встречены ее слова. Саймон бросил на Ника многозначительный взгляд, однако тот был полностью поглощен ссутулившейся фигурой напротив. Саймон постарался подавить досаду, но ничего не смог с собой поделать. Алекс была не единственной, чьи романтические планы потерпели крушение.
