— Я знаю, что теперь нам придется пожениться очень тихо, — говорила она хриплым голосом, — но я не вижу причины, почему не объявить об этом ближайшим родственникам, коль скоро они все соберутся здесь. Сразу после того как зачитают завещание, они тут же разбредутся по своим фермам и замкам!
Николас кивнул в знак согласия, слишком поглощенный тем прекрасным зрелищем, какое представляла Кэрол Шеридан, чтобы вникать в смысл того, что она говорит. Он с трудом верил в то, что знаком с ней совсем недавно и что, если бы не случай, они бы не были вместе. Он пытался представить свою жизнь без нее и понимал, что, пока она не станет его женой, ему не видать спокойствия духа. И хотя ему было не привыкать к прекрасным женщинам, он не мог перестать поражаться ее очарованию и изяществу. Она передвигалась с легкостью балетной танцовщицы. У нее была и фигура танцовщицы, хрупкая, но не плоская, с красиво очерченными ногами и прекрасной линией шеи и плеч. Но все же его взгляд был по большей части прикован к ее лицу с миндалевидными зелеными глазами, окаймленными невероятно длинными темными ресницами; ее рту, напоминающему своей формой лук купидона, и подбородку с ямочкой. И, несмотря на ее безупречные черты, она вовсе не походила на дрезденскую статуэтку; она была чуткая и страстная и не скрывала, что хотела его так же сильно, как и он ее.
— Мне не кажется правильным, что мы должны пожениться скромно, — заявил он. — Ты заслуживаешь пышной свадьбы в Вестминстере с фотографиями во всех газетах.
— Я буду счастлива до тех пор, пока моя фотография будет стоять на столике рядом с твоей кроватью, — ответила Кэрол своим мягким, хрипловатым голосом. — Милый Николас, разве ты не знаешь, как сильно я тебя люблю?
— Я до сих пор не могу в это поверить.
Она вежливо рассмеялась:
— До того как я познакомилась с тобой, когда я видела твои фотографии в газетах, я всегда думала, что ты очень тщеславный.
— Возможно, так и есть, — сказал он, — но только если это не касается тебя.
Жалея, что не может краснеть по заказу, Кэрол притворно застенчиво опустила голову, на самом деле чтобы скрыть огонек триумфа в своих глазах… Какие глупцы эти мужчины! Они могут быть умны и проницательны в вопросах бизнеса, но, когда дело касается любви, они становятся рабами своих сексуальных желаний. Как хорошо, что женщины в основной своей массе более практичны, особенно она, — так размышляла Кэрол, припоминая те усилия, которые всегда прилагали она и ее родители, чтобы соответствовать своему положению в обществе, что давалось им с трудом.
Выйдя в отставку из армии по причине слабого здоровья, полковник Шеридан был бы рад провести остаток жизни в маленьком домике с большим садом, но его жена, глядя на малютку дочь и размышляя о ее будущем, склонила его к тому, чтобы снять квартиру в Кенсингтоне, которую путем невероятных усилий им удавалось содержать. Она не жалела никаких средств, чтобы дать Кэрол самое дорогое образование, ее дрессировали, как породистого жеребца, для удачного замужества.
С того времени, когда она достаточно повзрослела, чтобы самой принимать решения, Кэрол понимала, что возрождение благосостояния семьи зависит исключительно от нее, а так как она была даже более амбициозной и практичной нежели ее мать, она спланировала в деталях свое будущее, подобно генеральному плану сражения. И вот битва выиграна, по крайней мере, будет выиграна до конца этого месяца, когда она станет женой Николаса. Какая ей разница, будет ли проходить церемония в кафедральном соборе или в регистрационной конторе, если на руке у нее будет сверкать его обручальное кольцо, а его банковский счет будет в ее распоряжении?
Появление Девонса, дворецкого, прервало ее размышления, и она сделала вид, что не слышит, как он докладывает Николасу, что все собрались и ждут его в библиотеке.
— Сейчас иду, — кивнул Николас и подошел к Кэрол. — Идем, дорогая. Пора покончить с этим.
Она запрокинула голову и взглянула на него, ее белокурые волосы разлетелись подобно золотой паутине по темно-зеленой парче дивана.
— Ты уверен, что я должна идти? Я имею в виду, это личное и…
— Не смеши меня, — перебил он ее, — у меня нет от тебя секретов. — Он потянул ее с дивана. — Я бы хотел быть уверен, что у тебя тоже нет от меня секретов.
Она потерлась о него, как котенок.
— Мой единственный секрет — это как будет выглядеть мое подвенечное платье! Все остальное обо мне ты уже знаешь.
Он сделал движение, чтобы сжать ее в своих объятиях, но, вспомнив, что им предстояло, отодвинулся.
— Колдунья, — хрипло сказал он, — идем.
Джейн стояла у окна в библиотеке, когда появились Николас и Кэрол, держась за руки. Он уже видел своих родственников, но с Джейн еще не разговаривал, не считая нескольких слов, которыми они обменялись на похоронах. Сейчас он подошел к ней, его глаза были теплыми и дружескими.
— Вы немного бледны, — мягко заметил он, — плохо себя чувствуете?
— Прекрасно. — Она поняла, что разговаривать ей трудно, и облизала пересохшие губы. — Здесь просто душно. Я все вспоминаю вашего отца и…
— Он умер быстро, — сказал Николас. — Помните об этом и не печальтесь о нем.
За их спиной покашлял адвокат, и Николас, бормоча извинения, отошел в центр комнаты.
— Мы готовы, мистер Трапп, — сказал он, — пожалуйста, начинайте.
Бесстрастным голосом мистер Трапп зачитал пожизненные ренты и наследства, оставленные сэром Ангусом различным родственникам, сотрудникам и своим слугам; Джейн, оглядывая лица собравшихся в библиотеке, понимала, что, если сэр Ангус и не всегда был дипломатом при жизни, своей смертью он попытался угодить всем. Только когда она заметила, что пара слуг поглядывает в ее направлении, она поняла, что ее имя еще не было упомянуто, она чувствовала, что краснеет, и удивлялась, не ошибся ли мистер Трапп, приглашая ее прийти. Казалось, ее предположение было верным, так как мистер Трапп внезапно остановился и положил завещание на стол.
— Это все, леди и джентльмены. Остальное я хотел бы прочесть лично мистеру Гамильтону.
Послышалось легкое перешептывание и скрип стульев, все поднялись и направились к выходу.
— А вас, мисс Робертс, — заявил мистер Трапп, — я попрошу остаться.
Опять все взоры обратились в ее сторону, и, чувствуя, что краснеет еще больше, она вернулась к своему изначальному месту у окна. Дверь закрылась, и она осталась в библиотеке с адвокатом, Николасом и Кэрол. Против своей воли ей пришлось признать, как хороша была Кэрол, но, присмотревшись повнимательнее, она заметила надменность ее позы и капризный изгиб нижней губы. Но все же была ли она настолько корыстной и жадной, как считал сэр Ангус? Не судил ли он ее слишком строго, будучи раздражен на Николаса за то, что тот отказывался жениться на Джейн? На этот вопрос у Джейн не было ответа, и она постаралась выбросить его из головы, заставляя себя сосредоточиться на происходящем.
