— А мне кажется, вы — упрямая ослица и безмозглая дурочка, которая не понимает, что творит!
— Немедленно выпустите меня отсюда! — процедила Одри после паузы и толкнула его в грудь, сама не зная, на что надеясь. На то, что он сейчас послушается и выпустит ее из шкафа?! Вот это будет настоящим безумием.
— И не подумаю.
— Вы чокнутый… — надрывно прошептала Одри.
— Заткнитесь, ваш благоверный возвращается!
Одри не оставалось ничего другого, как послушаться и затаить дыхание. Разве у нее был иной выбор? Не драться же с Хэллом, отвоевывая свободу и независимость и при этом рискуя попасть в такую передрягу, из которой практически невозможно выпутаться! Одри решила, что, как только кончится этот кошмар, она сразу же откажется от услуг этого грубого типа.
— …Да, я знаю, что мобильный телефон не отвечает. Все в порядке, я сейчас заеду к ней домой и выясню, зачем она приходила. Да, вы свободны, Хиллари, простите, что задержал…
Том снова прошел мимо шкафа, не подозревая, что Одри находится всего в нескольких футах от него. Хэлл дышал прямо ей в ухо, и Одри пихнула его локтем чтобы не нависал. Шкаф достаточно большой, для того чтобы оставить ей немного жизненного пространства! Он даже не шелохнулся, и поэтому Одри передвинулась сама — подальше от мужчины и поближе к дверце. Сквозь прикрытые жалюзи в дверце шкафа она попыталась разглядеть, что делает Том. Он стоял возле стола и собирал со стола бумаги, запихивая их в портфель. Потом он замер, выпрямился и поглядел на шкаф. Сердце девушки мгновенно ушло в пятки, а голова закружилась так, что она бессознательно нащупала какую-то часть тела Хэлла и впилась в нее холодеющими пальцами. Том несколько секунд постоял так и снова вернулся к комплектованию своего портфеля. Потом защелкнул замок, напоследок огляделся и вышел из кабинета.
Одри, задыхаясь, стала медленными вдохами заглатывать воздух в опустошенные легкие. Ей казалось, что прошла целая вечность. Спина была холодная и влажная, а ноги — ватными.
— Можете меня отпустить, он уже ушел…
Одри поняла, что все еще держится за локоть Хэлла и быстро, словно обжегшись, отдернула руку. Взглянула на Хэлла. К этому времени глаза девушки успели привыкнуть к полумраку, парящему внутри шкафа, и она довольно отчетливо видела его лицо. Он стоял и смотрел на нее молча и как-то странно. А потом на Одри нахлынула действительность.
Она глубоко вздохнула и выпалила со злостью:
— Черт побери, что вы вытворяете, мистер Роджерс?! Как вы посмели втянуть меня в это идиотское представление?! Вы слышите меня? — почти крикнула она, потому что Хэлл продолжал хранить молчание, не давая ответа ни на один из вышеперечисленных вопросов.
— Безусловно, я вас слышу, — спокойно подтвердил он.
— Тогда отвечайте, зачем вы это сделали? — Одри так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони.
— У меня не было иного выхода. Уилсон не должен был нас увидеть.
— Нас? Вы говорите «нас»?! — Одри задыхалась то ли от недостатка кислорода, то ли от возмущения. — Вас — это понятно, а при чем здесь я?!
— При том…
— О-о-о… — простонала она, уже проклиная тот день, когда ноги принесли ее в детективное агентство Роджерса.
— Послушайте, мисс Хэтчер, — зло сказал он. — Мне, так же как и вам, не нравится эта нелепая ситуация, но у меня, повторяю, не было выбора! Вы мне не оставили выбора! Я велел вам либо уматывать из города, либо сидеть дома и не высовывать носа на улицу. А что делаете вы?
Роджерс медленно, но неотвратимо надвигался, а его голос делался все более грозным. Он был неумолим, как злой рок, и обвинял ее, словно самый пристрастный судья, и Одри, не выдержав натиска, попятилась. Ее нога сразу же наткнулась на какую-то железку, и девушка, неловко взмахнув руками, стала падать. Падала она недолго и, не успев даже толком испугаться, поняла, что ее жизнь и здоровье волшебным образом находятся вне опасности. И все потому, что Хэлл Роджерс успел вовремя среагировать и поймал бедняжку.
— Вы что, решили покончить жизнь самоубийством? Здесь полный шкаф металлолома!
— Это не металлолом, а тренажеры… — слабым голосом поправила его Одри.
Она вдруг осознала, что находится слишком уж близко от Хэлла Роджерса. Да что значит «близко», если она прижата к нему так крепко, что непонятно, где кончается его горячая плоть и начинается ее?!
— Может, вы меня все-таки отпустите, мистер Роджерс?
— При условии, что вы опять не кинетесь на эти железки, — прижав губы к самому ее уху, произнес он.
Ухо и шею Одри обдало жарким дыханием. По спине тут же пробежал приятный холодок, а кожа покрылась мурашками. Внутри что-то мелко затряслось, словно кто-то зацепил натянутую струну. «Наверное, в этом шкафу закончился весь кислород», — вяло подумала она, чувствуя, что в голове сильно зашумело, а сердце заколотилось где-то в области горла.
— Ну, даете слово?
— К-к-какое такое слово? — Пальцы Одри бессознательно вцепились в рубашку на груди Хэлла. — О чем это вы?
— Проклятие… — тихо сказал он и жадно впился горячими губами в ее губы.
На мгновение Одри оцепенела. Но Хэлл Роджерс настойчиво и страстно терзал ее губы, требуя ответа, и он его получил. Одри показалось, что внутри нее что-то щелкнуло, и со сдавленным стоном девушка приникла к мужчине, ответив на поцелуй. Иначе чем умопомрачением это не назовешь, но сейчас ей было абсолютно все равно. Имели значение лишь жар и запах его тела, алчущий рот и ладони, казавшиеся грубыми и нежными одновременно… Эти ладони пробрались под блузку и сжали бока… Но они не могли остановиться и скользнули выше, к груди. Ах, какое наслаждение!.. Век бы не вылезать из этого замечательного шкафа!..
Но вдруг в мозгу Одри взвыла тревожная сирена, и она изо всех сил оттолкнула стоящего рядом мужчину.
— Хватит! — взмолилась девушка, и ее голос упал до жалобного шепота: — Перестаньте…
Роджерс перестал; его ладони неохотно выскользнули из-под блузы, но тем не менее не отпустили ее окончательно. И правильно сделали, потому что Одри держалась в вертикальном положении только благодаря его поддержке.
— Я думаю, и вам, и мне трудновато будет найти оправдание этому… гм… порыву, — мрачно сообщил Хэлл, пока Одри, прикрыв глаза, пыталась прийти в себя.
— Молчите!.. — Глаза девушки распахнулись, она яростно отбросила его руки и принялась лихорадочно поправлять одежду. Потом провела руками по волосам, проверяя, насколько пострадала прическа.
— Я-то молчу, только, как вы это себе самой объясните… — протянул Роджерс, следя за нею, как кот за мышью. Желание по-прежнему бурлило в его крови, словно по венам бежало шампанское.
— Это просто от… от облегчения, что все обошлось!
— Обошлось? — иронично переспросил он. — И часто такое с вами случается? То есть я хочу сказать, что бедняге Тому не позавидуешь, раз его невеста каждый раз при… облегчении выкидывает такое…
