– Кейт… – повторил кастелян, наконец повернув письмо нужной стороной вверх. – Кто она такая?
– Младшая из моих камеристок. Мать девочки прислала ее ко мне, чтобы в замке ее обучили ведению домашнего хозяйства.
– Ах вот как, – Бохан повертел письмо в руках.
– Родные Кейт не умеют читать, поэтому я собираюсь отослать его сэру Гаю Козентайну в ближайший монастырь – он приходится им родственником… – поспешно добавила Адель, не желая лишний раз искушать судьбу.
Кастелян сделал вид, будто внимательно рассматривает адрес. Как только в комнату вошел поваренок, Бохан тут же накинулся на него:
– Куда тебе поручено отнести это письмо, парень? – проворчал он, надеясь поймать Адель в ловушку. Девушка испустила глубокий вздох, когда запинающийся, красный как рак Лью наконец выдавил из себя:
– В монастырь… милорд.
Удовлетворенный его ответом, Бохан кивнул и сунул письмо в руку Адель.
– Можете его запечатать. Я разрешаю.
С этими словами он повернулся и, фальшиво насвистывая себе под нос, направился к двери.
От радости и облегчения сердце Адель сильнее забилось в груди. Ей оставалось только возблагодарить Бога за то, что ее письмо перехватил Бохан, а не де Монфор – вне всякого сомнения, барон умел читать.
– Поторопись, Лью, и помни: если тебя вдруг остановят, скажи, что ты делаешь это с позволения лорда Бохана.
Мальчик энергично закивал, прямо-таки раздуваясь от гордости – ведь ему доверили такое важное задание!
Адель рассчитывала отложить отъезд до завтрашнего утра, чтобы дать Джосу большую свободу действий, однако очень скоро ей стало ясно, что ее надеждам не суждено сбыться.
После того как они перекусили на скорую руку, де Монфор отдал своим людям приказ построиться.
– Лорд Рейф, – обратилась к нему Адель вкрадчивым голоском, – не лучше ли нам отложить отъезд до завтрашнего утра? Скоро начнет темнеть, и…
– Очень может быть, но мы отправляемся через час. – С этими словами де Монфор удалился, громко стуча каблуками.
О, как же ей хотелось дать ему звонкую затрещину, чтобы сбить с наглеца спесь! Какая ему разница, уедут ли они сейчас или на следующий день?
Адель поспешила за ним через весь зал и с тревогой увидела, что Марджери и Кейт уже ждут у двери в дорожных плащах.
– Не разумнее ли будет отправиться в путь после ночного отдыха? – попробовала она подступиться к нему еще раз.
– Нет никакого смысла оттягивать неизбежное. Посмотрите вон туда. Что вы там видите?
Она взглянула в том направлении, куда указывала его рука. Внутренний двор замка кишел людьми и лошадьми, готовыми к дальней дороге.
– Всадников верхом на лошадях, повозки, – отозвалась она робко.
– А еще?
Адель пожала плечами, чувствуя себя неловко под его властным взором.
– Не знаю.
– Солнце, леди, видите, как оно ярко светит? Ветер слабый, дождя нет, дороги по большей части не размыты, так что у нас осталось сегодня по крайней мере четыре часа времени, удобного для путешествия. У вас есть ко мне еще какие-нибудь вопросы?
Адель молча посмотрела на него и с угрюмым видом поджала губы. За своей спиной она слышала всхлипывания юной Кейт и мягкий голос Марджери, пытавшейся ее утешить. Все это казалось ей невыносимым.
Стиснув зубы, Адель собралась последовать через двор замка за де Монфором, но тут ее остановил, схватив за руку, Гилберт Бохан. После того как выяснилось, что он остается единоличным хозяином замка, кастелян стал вести себя особенно дерзко.
– Ах, леди Адель, я вижу, вам не терпится тронуться в путь. Как же я завидую вашему жениху! Он может по праву считать себя счастливейшим человеком на земле, заполучив такую кроткую и послушную невесту. – Бохан язвительно усмехнулся. – Бедняга даже не догадывается, во что он ввязался, не так ли, леди? Знаете, мне всегда казалось, что, если бы вы задержались здесь чуть подольше, мы бы с вами неплохо поладили. – Он крепче стиснул ее руку.
Адель с трудом высвободилась.
– Никогда! – отрезала она, едва оказавшись подальше от него. – Скорее ад покроется льдом.
Бохан в ответ смачно выругался. Он был бы не прочь задержать ее здесь, однако в конце концов ему пришлось отказаться от этой мысли. Во всем был виноват он сам. Если бы он привел свой замысел в исполнение раньше, эта своенравная дрянь уже давно поняла бы, кто здесь настоящий хозяин; теперь было слишком поздно: она ускользнула от него. Его понурое лицо приняло свое обычное кислое выражение, и, обернувшись, он дал затрещину ближайшему солдату, накричав на него за то, что тот по небрежности уронил какую-то шкатулку.
По другую сторону двора Адель обнаружила де Монфора, объяснявшего их маршрут вознице, следовавшему за основной частью отряда вместе с гужевыми животными и вооруженной охраной.
– Что на этот раз? – спросил он, едва заметив ее рядом. – Неужели вы услышали таинственный голос с неба, предупреждающий вас о надвигающемся дожде?
Адель предпочла не обращать внимания на его колкость.
– Я ищу своего пса, но нигде не могу его найти. И где мой конь – или мне придется ехать в телеге?
– Ваш конь уже оседлан и ждет вас, леди.
– А Вэл?
– Он заперт в клетке в одной из повозок.
– В какой именно?
После некоторого колебания де Монфор подхватил ее под руку и увел в сторону от остальных.
– Путь предстоит долгий, и мы не хотим, чтобы он убежал по дороге. Вэл сейчас сидит в клетке в моей повозке с провиантом. Наверное, вы хотите, чтобы он путешествовал вместе с вами, а не с багажом. Я отведу вас к нему, но прежде должен кое о чем предупредить. Люди Бохана были… излишне грубы с ним.
– Что?
– О, обещаю вам, он поправится, но… Они избили его кнутом.
– Нет! Бедный Вэл! Он сильно пострадал?
– Не надо так расстраиваться. Я приказал коновалу заняться его ранами, и скоро пес будет совершенно здоров. Сейчас он спит. Я очень сожалею о случившемся, однако все произошло без моего ведома и люди, виновные в избиении, уже наказаны. Вы можете быть спокойны – впредь я не потерплю подобной жестокости.
Адель презрительно фыркнула и, не обращая на него внимания, направилась к той повозке, на которую он указал. В одном Рейф был прав: без сомнения, Вэла избили по приказу Бохана – кастелян питал к животным не больше уважения, чем к людям. По слухам, он нередко хлестал кнутом своих лошадей до крови.
Де Монфор приподнял холстину, покрывавшую повозку, и взгляду Адель предстала деревянная клетка, в которой спал ее пес. Глаза девушки наполнились слезами, едва она увидела, в каком состоянии находится ее любимец: гладкая шерсть Вэла была в пятнах от крови, сочившейся из глубоких ран у него на боку. К поврежденным местам кто-то приложил желтоватую мазь.
