* * *
С таким настроением Андрей и заснул. А вот Роман все ворочался, правда, осторожно. Смутил его друг. Поставил под сомнение все его жизненные принципы. Нет, Роман не думал осуждать Варичева, что тот решил удрать из СССР; он думал, как он сам вернется обратно и как будет жить дальше. Ведь Андрей прав, Ангола — это возможность попасть в другой мир…
«Ну вот я вернулся, — начал Роман, — и что? Мальцев, гад, обманет. Вместо обещанной двухкомнатной, однокомнатную даст, а то и вообще слова не сдержит. Скажет, мол, ситуация непростая сложилась, ты, как коммунист, должен понимать…
Ирка опять начнет неудачником называть, дети смотреть жалостливыми глазами, выпрашивая лишний стакан сока или пирожное. А Ленка уже большая, ей одеваться надо. Джинсы подавай самые модные, комнату свою хочет. И кого они винят в том, что ничего этого у них нет? Меня! Так зачем я им нужен? Что со мной, что без меня. Но хуже всех в этой ситуации мне. Ведь я помимо того, что муж, отец, я еще и человек, мужчина. Мне тоже чего-то хочется. Я, правда, уже научился отводить глаза, ухмыляться, мол, это не про меня, а почему не про меня? Вон Андрей уедет со своим камешком да с девчонкой, что приглянулась, и будет счастлив. А я?.. — Тоже мне друг. Найди, говорит, несколько стоящих алмазов и айда со мной. Нет, чтобы сказать, у меня, друг Рома, есть один камешек, нам его на троих хватит. Но нет, не берет меня в компанию. Черномазую берет, а меня, друга, нет. Эх!.. Другой на моем месте настучал бы уже и Торопкову, и в Москву, и отобрали бы у тебя, Андрюша, алмаз твой, а вместо него статью дали, и отправился бы ты далеко от надоевшей тебе Москвы. Но я себя знаю, я на такую подлость не пойду, — вздохнул Роман. — А вот интересно, что у него там за камень? Может, так, ничего особенного? Взглянуть бы!» — с этой мыслью и заснул.
На другое утро, пока Андрей умывался, Роман отрезал от катушки длинную нитку й заложил ее себе за пояс, пусть засалится, пропитается потом и пылью.
Нитка уже давно потеряла свою первозданную белизну, а вот случай посмотреть, что за камень зашит у Андрея в поясе, не представлялся. Шагу Андрей без этого пояса не делал.
Но неожиданно все сложилось как нельзя лучше. После работы Варичев в спортивных брюках и майке прилег на кровать, и вдруг вбегает в их комнату Копытов и кричит:
— Андрей, тебя срочно Бедов вызывает. Звонят из Москвы по поводу оборудования. Ну и вопросов массу задают. Немедленно!
Копытов выдал информацию с таким напором, что Андрей, позабыв обо всем, вскочил с кровати и, как был в спортивных брюках, помчался в домик Бедова.
Роман не мешкал ни секунды. Вытянул пояс из джинсов Варичева, разрезал ножницами в месте уплотнения строчку, вынул камень и охнул:
— Вот это да!.. С таким камешком можно не то что в Португалию, а в Нью-Йорк ехать. Его отшлифовать да продать — до конца жизни хватит и еще останется. А он мне: «Найди себе алмазиков и давай с нами». Кому нужны эти алмазики?! А такой камень можно всю жизнь искать и не найти. Вот это удача! Воплощенная мечта, сверкающая, осязаемая и безумно дорогая.
Уманцев очнулся, вдел в иголку свою истрепанную нить и стежок в стежок вновь зашил алмаз. Вставил пояс в джинсы и, закрыв дверь на замок, пошел в столовую играть в бильярд.
Андрей опомнился, когда Бедов положил телефонную трубку. Лицо его побелело, взгляд заметался. Бедов, заметив, что Варичеву стало не по себе, отпустил его. Андрей со всех ног помчался к своему домику. Дернул дверь за ручку — закрыто, стал колотить кулаком, звать: «Рома! Роман!»
Тут кто-то, проходя мимо, сказал:
— Да Ромка твой в столовой с ребятами в бильярд играет.
У Варичева немного отлегло от сердца. Он пошел в столовую. Уманцев был в ударе, шары так и разлетались по лункам.
— Ключ дай, — сказал он Роману.
— А! — в заднем кармане, — ответил тот, готовясь к новому сокрушительному удару.
Войдя в комнату, Варичев схватил джинсы, ощупал пояс и перевел дыхание. Ему и в голову не могло прийти, что Ромка Уманцев, этот обыкновенный бесхитростный парень, уже не только знает об алмазе, но и видел его.
* * *
Уманцеву тоже захотелось в Португалию. Он считал, что Андрей как друг, просто обязан выделить ему долю от своей удачи. Как-то даже рискнул намекнуть, что вот если бы он нашел какой-нибудь приличный камешек, то тут же бы они все вместе дали деру из городка.
— Что говорить?! — пожал плечами Роман. — Мы друзья, и к чему скрывать, что здесь даже лишний день находиться опасно. Два месяца прошло, как я приехал, сначала стреляли раз-два в неделю, да и то по ночам, а сейчас уже и днем перестрелки завязываются. Я думал бандиты из УНИТА только черные, а там и белые, вооруженные до зубов.
— Так это наемники из ЮАР, — пояснил Андрей. — УНИТА, между прочим, на сегодняшний день контролирует большую часть добычи алмазов в Анголе. И ЮАР заинтересована в победе оппозиционной правительству группировки.
— Вот я и говорю, неспокойно, надо отсюда удирать, — с нервным смешком повторил свою мысль Роман. — Только загвоздка, мы с тобой даже одного на двоих камешка не нашли.
Даже паузы не было, как на то рассчитывал Уманцев. Андрей тотчас подтвердил, что, к сожалению, даже одного на двоих не нашли.
Все последнее время Роман ловил себя на мысли, что он может в любой момент изменить жизнь Варичева. Стоит ему только слово сказать Торопкову, как Варичев будет арестован, и привет! К его собственному удивлению, ему нравилось возвращаться к этой мысли, представлять, как побелеет от ужаса лицо Андрея, когда алмаз извлекут из потайного кармана. «А он с ним уже сроднился. Больно будет расстаться с уже почти воплотившейся в реальность мечтой…»
Когда Андрей сказал Роману, что завтра они вместе с тремя охранниками едут на аэродром, чтобы сопроводить отобранные для Москвы образцы алмазов, Роман решил, что Андрей назад уже не вернется.
— А почему мы? Что мы с тобой, охранники? — возмутился он.
— Да так всегда делают. Охраны не хватает на городок, на трубку. И потом, мы доверяем нашим ангольским товарищам, но лучше груз сопроводить лично. Просто сегодня наша очередь. Да ты не дрейфь. До аэродрома чуть больше ста километров. Живо туда и обратно.
— Да я ничего, — ответил Роман и подумал, что вот если сейчас не заложит Варичева, тот уедет, и начнется у него жизнь, о какой можно только мечтать. А если заложит, то такая жизнь начнется, о которой и подумать страшно.
Алмазы были в железном кейсе, прикрепленном за цепочку к наручнику одного из ангольских охранников.
Сели в уазик, ворота раздвинулись, и помчались с ветерком. Обыденно все как-то было.
Уманцев натянул шляпу до бровей и надел очки, чтобы пыль глаза не запорошила.
— Ничего, — сказал ему Андрей, — через несколько дней сезон дождей начнется, о пыли забудешь.
Дорога шла между высокими и пышными кустарниками, за которыми высились деревья, увитые лианами. Из зарослей раздавались вскрики обезьян, щебет птиц и еще множество странных для белого человека звуков тропического леса.
