– Вы так трогательно ухаживаете за своей лошадью, – заметила она, когда Рико присел у костра.
– Буцеф – мой лучший друг.
– Какая необычная кличка.
– Его полное имя – Буцефал. Так звали лошадь Александра Великого. Вероятно, самую знаменитую лошадь в историй.
– Значит, вы представляете себя завоевателем мира, героическим королем всех времен и народов, мистер Фрейзер? – пошутила она.
Если ее знания истории и удивили его, то он скрыл свое удивление за улыбкой.
– Вовсе нет. Я Буцефала считаю самой великой лошадью. Вам еще нужна кружка, мисс Берк? – спросил он, кивая на кружку в ее руках.
Дженни протянула ему кружку, и их пальцы соприкоснулись, вызвав у нее приятный трепет. Взглянув на Рико, Дженни подумала, что и он, вероятно, испытал нечто подобное. На короткое время их взгляды встретились, но он тут же отвлекся на то, чтобы наполнить кружку.
«О чем ты думаешь, Рико Фрейзер?» – спросила она его мысленно, когда, опершись на руку, он вытянул свои длинные ноги и задумчиво уставился на огонь, отхлебывая из кружки кофе.
Погрузившись в свои мысли, Рико смотрел на пламя. Был ли Слаттер мертв? Выполнил ли он свою миссию, три года не дававшую ему покоя? Закончил ли свою гонку?
Чтобы поверить в это, он должен видеть все собственными глазами. Черт! Если бы он мог продолжить преследование, то наверняка обнаружил бы его. Пройдет еще три – пять дней, прежде чем он вернется сюда – к тому времени уже все изменится и трудно будет обнаружить какие-нибудь следы.
Но он не мог бросить женщин на раненого Дона, который сам нуждается в помощи и не сможет их защитить. Найдет он следы или нет, но он не остановится, пока не убедится в том, что Слаттер мертв.
Рико поднял голову. Андреа переместилась к огню и теперь занималась тем, что заплетала волосы Дженни в толстую косу. Блики пламени играли в ее каштановых прядях. Перевязав косу куском лианы, Андреа поцеловала Дженни в щеку и вернулась к Мастерсу.
Рико внимательно посмотрел Дженни. Никакие синяки на щеке не могли затмить ее красоту. Она была очень хороша собой, под стать своему неуемному духу. При всей избалованности и изнеженности ее ум и пылкость не могли не привлекать его.
«Наверное, потому что у тебя давно не было женщины».
Охота на Слаттера вытеснила из его головы все мысли о женщинах. Продолжая смотреть на Дженни, Рико почувствовал физическое влечение. Возможно, когда они вернутся в форт, он…
«О чем ты, черт подери, думаешь? Пока ты раз и навсегда не покончишь со Слаттером, в твоей жизни не будет места для такой женщины, как Дженнифер Берк».
Рико вытянулся и закрыл глаза. Он очень устал и нуждался в отдыхе.
После того как Рико уснул, Дженни еще долго сидела у костра. Ночь принесла с собой холод, и она не хотела уходить от огня. Все имевшиеся у них одеяла они использовали, чтобы согреть Дона. А пить кофе, чтобы согреться, они уже не могли. Дженни подбросила в костер еще дров, чтобы огонь не погас, и представила, как бы среагировал на это Рико Фрейзер.
Вскинув голову, она скользнула взглядом по его длинной фигуре. И снова в ее памяти пробудились воспоминания о его прикосновениях. Она попыталась представить, что бы она могла почувствовать, если бы прижалась к его мускулистому телу.
Вскоре к ней подошла Андреа.
– Как хорошо у костра.
– Как чувствует себя Дон?
– Жар еще не спал. Он то засыпает, то просыпается, но сейчас он в сознании.
– Будь у тебя хоть капля сообразительности, Андреа, ты бы забралась под одеяло и прижалась к нему, чтобы не мерзнуть.
– Не могу допустить даже мысли об этом.
– Почему?
– Потому что это неприлично, мисс. Разве не ты мне объясняла, что неприлично обращаться друг к другу по имени?
– Необычные ситуации требуют отчаянных мер. А что, если бы его трясло от лихорадки? Не сделала бы ты то же самое, чтобы согреть его?
– Думаю, что сделала бы, если бы речь шла о жизни и смерти.
– Вот именно. Один хороший поступок влечет за собой другой. Думаю, он сделал бы то же самое для тебя. Я так замерзла, что сама готова забраться под одеяло, – бросила Дженни неосмотрительно.
Андреа взяла ее под руку и прижала к себе.
– Твои бесстыжие речи меня не обманут. Ты росла на моих глазах, и я вижу, что за бойкой внешностью скрывается женщина, мечтающая влюбиться. Вы с Рико разрешили свои противоречия?
– Моя дорогая тетя Андреа, в минуте не хватит секунд, в часе не хватит минут, в сутках не хватит часов, чтобы мы смогли разрешить наши противоречия.
– Я не разделяю и не понимаю твоей враждебности по отношению к нему. Будь мне столько лет, сколько тебе, я бы сразу влюбилась в его темные глаза и в эти длинные густые ресницы.
– В нем слишком много таинственности, – ответила Дженни.
– Но ты же не станешь отрицать, что это изумительный образец мужского пола.
– Ты это правильно сказала. Образец. Насекомое тоже образец, – съязвила Дженни.
– Но у насекомого нет длинных ног, широких плеч и сильных мускулов, – произнесла Андреа, глядя на племянницу исподлобья. – Рико красив с головы до пят.
– Красота – понятие субъективное.
– Брось, дорогая, ты же не можешь отрицать, что у него красивое лицо, словно высеченное резцом скульптора. Высокие скулы…
– Упрямая челюсть, – подхватила Дженни.
– Чувственный рот…
– Который только и умеет, что отдавать приказы.
Андреа нахмурилась:
– Красивый нос, который…
– …он все время сует в чужие дела.
Слишком уж откровенной была эта попытка сватовства со стороны тети.
– Я знаю, что ты пытаешься сделать, Андреа, – заключила Дженни. – Но у тебя ничего не получится. Чем меньше у меня будет общего с Рико Фрейзером, тем лучше для меня. И каким бы красавцем он ни был, если я и влюблюсь, то не в Рико Фрейзера. У меня в жизни уже есть один тиран, и я не испытываю никакого желания жить с таким же.
– Милая, не все мужчины такие, как твой отец.
– Если это так, почему ты не вышла замуж?
– Я сожалею о том, что не вышла и что у меня нет детей. Наверное, до этого момента в моей жизни просто не было такого человека…
– До это момента? Что ты хочешь сказать?
– Какая разница? – пожала плечами Андреа. – Уже слишком поздно.
– Как ты можешь так говорить? Из тебя получится замечательная жена и мать. Ты прекрасна душой и телом.
– Милая, мне тридцать лет. Я старая дева, как у нас говорят. Ни один привлекательный холостяк вроде капитана Мастерса на меня не позарится. Мужчине нужна молодая женщина, способная рожать детей. Я смогу заинтересовать разве что какого-нибудь вдовца с выводком детей, которых нужно ставить на ноги.
