Она вспоминала, как расписывала Филиппу свою внезапно вспыхнувшую страсть к Джулиану, и хмурилась… Конечно, это ложь, сказала она себе и тут же усомнилась в этом.
Ладно, сейчас она воспользуется случаем и скажет этому мерзавцу, что его приказание выполнено.
«Ненависть — сильное чувство», — сказал ей Джулиан. Мерси ощутила нечто похожее на угрызения совести — ведь это ее мать попросила его заботиться о ней, и неожиданно первый, слабый росток благодарности пробился сквозь мощные укрепления, которые она воздвигла в своем сердце. Мерси хорошо помнила свою мать — ее красоту, ее нежную, добрую, любящую душу. Она до сих пор скучала по ней. Из чувства справедливости ей пришлось признать, что именно Джулиан, а не ее отец всю ночь держал мать за руку, пока она умирала. И в конце концов, надо отдать ему должное, он с честью выполнил предсмертную волю ее матери.
В первый раз ей пришло в голову, что и сам Джулиан, должно быть, страдал, вспоминая свое невольное участие в гибели ее отца и не находя себе оправдания. Возможно, великодушно подумала Мерси, она и впрямь судила его слишком строго. Может быть, если бы не ее глупая гордость и не высокомерие Джулиана, они бы давным-давно нашли общий язык. И однако… при мысли о том, что она станет его женой, по спине Мерси пробежала дрожь.
Она выйдет за него замуж, чтобы спасти Филиппа, но если Джулиан думает, что заполучил кроткую овечку, значит, он окончательно сошел с ума!
К тому моменту когда Жако остановил экипаж возле городского дома Джулиана на Королевской улице, Мерси уже кипела от возмущения. Но, увидев перед собой знакомый фасад, она моментально упала духом, и сестра Кларабелль, испуганная бледностью своей воспитанницы, с тревогой наклонилась к ней:
— Может, наконец объяснишь мне, что происходит, дитя мое?
Мерси через силу улыбнулась. Из всех сестер в монастыре она больше всего была привязана к сестре Кларабелль.
— Вы были так терпеливы, сестра… Клянусь, скоро вы все узнаете. Я переговорю со своим опекуном, и тогда… — Мерси замялась. — Еще до захода солнца месье Деверо все объяснит вам.
Сестра кивнула:
— Очень хорошо, дитя мое.
* * *
Мерси ждала появления Джулиана. По этим изящным каменным ступенькам, которые вели в дом, он мог спуститься в любую минуту, и тогда… тогда последует расплата.
Итак, игра окончена. Победа осталась за ним.
Мерси вдруг вспомнила мгновение, когда перед ней распахнулась дверь и на пороге, как обычно, появился Генри. По губам его скользнула понимающая улыбка, и Мерси невольно задала себе вопрос, что ему известно о ее отношениях с Джулианом.
Раздался звук шагов, и сердце Мерси ушло в пятки. Побледнев, она молча смотрела, как по лестнице спускается Джулиан…
* * *
А Джулиана между тем раздирали противоречивые чувства — до тех пор пока он не увидел застывшую посреди двора Мерси. Он взглянул на нее и, задохнувшись, забыл обо всем. Господи, как она была хороша! Дивное видение в легком кремовом платье с ниспадавшей на спину огненной гривой волос. Этой ночью он целовал ее, запустив руки в шелковистую массу кудрей, она дрожала в его объятиях, с губ ее срывались стоны, но был ли тому причиной страх или сжигавшее ее желание, он так и не смог понять. А теперь она стояла перед ним — такая красивая, такая изящная и необыкновенно соблазнительная…
Мерси молча смотрела на него, и Джулиан вдруг заметил в ее изумрудных глазах какое-то новое выражение. Что это — неуверенность, страх или пробуждающаяся нежность? Да полно, есть ли у нее вообще сердце, у этой девчонки?
«Пусть все летит в тартарары, но я должен получить ее!» — подумал он. А потом заметил суровую складочку у губ и ледяное презрение в глазах. И надежда, робко затеплившаяся в его душе, развеялась как дым.
* * *
А Мерси неожиданно поймала себя на мысли, что вновь подпала под обаяние этого негодяя. Издалека он показался ей прекрасным принцем — каждое его движение отличалось непринужденной грацией, каблуки начищенных до блеска сапог уверенно ступали по мраморным плитам дворика, под узкими бриджами перекатывались упругие мускулы. Мерси успела разглядеть и темно-коричневый бархатный сюртук, из-под которого выглядывала накрахмаленная рубашка, и черный шелковый галстук. Взгляд ее остановился на выбритом до синевы подбородке, и на одно короткое мгновение в глазах ее мелькнула нежность…
Но в тот самый момент, когда проснувшаяся нежность исчезла из глаз Мерси, Джулиан почувствовал, как угрызения совести перестали его терзать. Подойдя к Мерси так близко, что она ощутила исходивший от него аромат туалетной воды, он остановился, и Мерси услышала, как гулко колотится ее сердце.
Отвесив ей насмешливый поклон, Джулиан молча ждал, когда она заговорит.
Отбросив за спину разметавшиеся локоны, она отважно взглянула ему в глаза.
— Месье, рада сообщить вам, что ваше грязное поручение выполнено! Филипп согласен взять свой вызов обратно. Ради него я согласна стать вашей женой, но с этой минуты ваша жизнь превратится в ад!
Глава 8
Джулиан опешил от изумления, и его весьма благоразумный порыв — извиниться за свое неприличное поведение и отпустить Мерси с миром — вылетел у него из головы. Он молча хлопал глазами, глядя на свою юную подопечную, с гордым видом застывшую перед ним.
— Повтори, что ты сказала, — выдавил он наконец.
В глазах Мерси вспыхнуло беспокойство.
— Перестаньте притворяться, месье. К тому же дело сделано. А может, вы еще страдаете от последствий прошлой ночи? — ядовито осведомилась она, но, взглянув на него, поняла, что сболтнула лишнее. — Итак, если желаете, можем приступить ко второму акту этого фарса! — дерзко заявила она.
Джулиан продолжал молча смотреть на нее. Улучив момент, когда она переводила дыхание перед тем, как выпалить очередную гневную тираду, он наконец заговорил:
— Хватит, Мерси. Итак, что ты сказала Филиппу?
— Вы не хуже меня знаете, что я ему сказала! — С губ Мерси сорвался горький смешок. — Будто не вы повторили мне десять раз, что именно я должна ему сказать! И даже какими словами!
На скулах Джулиана заходили желваки.
— Я не сомневаюсь, что ты именно так поступила, — ответил он. — И тем не менее я был бы тебе весьма обязан, если бы ты во всех подробностях передала мне свой разговор с Бруссаром.
Почему он разглядывает ее, будто никогда не видел раньше? И почему он так удивлен? Неужели ничего не помнит? Щеки Мерси вспыхнули.
— Я сказала, что мы с вами собираемся обвенчаться и что поэтому он должен взять обратно свой вызов. И еще я…
—Да?
Мерси вздохнула и дрожащим голосом закончила:
—…я сказала, что влюблена в вас.
— Влюблена? — недоверчиво повторил он.
