Внезапно громкие крики заставили их отшатнуться друг от друга. Гэлан, грозно хмурясь, выпустил принцессу, схватил меч и помчался в главный зал. На ходу приказав запереть двери замка и никого не впускать, она подхватила юбки и побежала следом.
Через внешние ворота проскакал конный патруль. Командир соскочил с седла и бросился к Пендрагону.
— Сюда идет армия! — запыхавшись, выпалил он.
— Нет, но их достаточно, чтобы взять нас в осаду, сэр! Подоспели остальные командиры и остановились в ожидании приказаний.
— Всех поднять по тревоге! Вышлите конные разъезды — пусть помогут добраться до замка окрестным жителям!
Вскоре в замок начали прибывать повозки с местными жителями. Вот проехала последняя, и ворота захлопнулись. Гэлан облачился в латы и взял лук. Солнце уже скрылось за горизонтом. Наконец показался неприятель. У всадников не было никаких знамен или других знаков отличия. Они молча мчались вперед, и Сиобейн судорожно вцепилась в парапет, молясь о том, чтобы Пендрагон оправдал свою репутацию непобедимого воина.
Он неслышно подошел сзади — как будто почувствовал ее страх.
— Какого черта он здесь? — возмутился Гэлан. — Да будет вам известно, принцесса, что он тоже присягнул на верность королю Генриху!
— Так и быть, я дам тебе возможность спросить его об этом самой. Перед тем как повесить!
К воротам выехал предводитель отряда.
— Зачем ты явился, Магуайр? — громко окликнул его Гэлан.
— Чтобы забрать принцессу, Пендрагон! Пусть он остается в Донеголе, Сиобейн! Поехали ко мне! Ты выйдешь за меня замуж! Я тебя не обижу!
Гэлан не выдержал. Рывком, оттащив принцессу от парапета, он наклонился вниз и рявкнул:
Глава 11
— Что?! — опешила Сиобейн. — Но ты же хотел уехать!
— Разве я не предупреждал тебя, что все может измениться?
Йэн с окаменевшим лицом схватился за меч.
— Она не выйдет замуж за врага!
— Я честно предупредил тебя, Магуайр! — сказал Гэлан и вполголоса обратился к Сиобейн: — Ну, принцесса, сегодня жизнь ирландцев в твоих руках. Или выходи за меня — или кровь польется рекой. И первой будет кровь Магуайра!
Она замерла, не в силах вымолвить ни слова. Рука, лежавшая у нее на талии, напряглась, и Сиобейн испуганно взглянула в лицо Пендрагону.
— Мне не нужен никто другой, — заверил он с надменной улыбкой. — А твое тело само выдало мне, чего ты хочешь!
— Хорошо, англичанин! Ради благополучия моего клана я стану твоей женой! Я выхожу замуж за Пендрагона! — громко объявила она.
Йэн грубо выругался — он не ожидал такого исхода.
— Он вырвал твое согласие под угрозой, верно?
— Он не стал бы угрожать мне, Йэн, если бы ты не явился сюда с оружием в руках!
— Ни слова больше, Сиобейн! — предупредил Гэлан. Принцесса небрежно кинула через плечо:
— Я собираюсь выставить ряд условий, прежде чем выйду за тебя замуж! Дай мне время самой рассказать сыну.
Он кивнул. Сиобейн с застывшим лицом шла через двор, в челядь и английские солдаты торопливо расступались, уступая ей дорогу. Внезапно она подхватила юбки и побежала, пытаясь укрыться в доме, который отныне перестал быть ее домом, чтобы не разрыдаться на виду у всех. Когда Гэлан через два часа вошел в кабинет, он ' скрыть удивления. Комната сияла чистотой. В — Их мы обсудим позже, милорд.
Она выглянула из комнаты и махнула рукой. Рэймонд, Дрисколл и священник приблизились к ней. Преподобный О'Доннел был смешным круглым коротышкой с румяными щеками и толстыми пальцами. Он не спеша, перечислил условия брачного контракта, в том числе и выкуп, который Гэлан должен внести семье новобрачной. В этом контракте самым причудливым образом переплетались понятия христианской морали и древние законы клана. Внезапно Гэлана осенила неприятная догадка.
— Сиобейн! Мы с тобой женимся по христианскому закону. Не надейся, что сможешь разорвать наш брак с помощью своих древних традиций!
Сиобейн вздрогнула и побледнела, однако взяла себя в руки и сказала:
— Перед лицом Господа — отныне и навсегда!
Гэлан с облегчением перевел дух, хотя понимал, что успокаиваться рано. Господь — это одно, а ее сердце — совсем другое. Его не завоюешь пустыми словами.
Он махнул священнику, чтобы тот продолжал чтение, но прервал его, не дослушав даже описи имущества в замке:
— Меня не интересует ее приданое! Только она сама!
— Мы еще не говорили о Коннале… — напомнила Сиобейн.
В ее глазах читался откровенный панический страх, и Гэлан понял: она боится, что он отошлет мальчика на воспитание к какому-нибудь английскому лорду. Но разве бастард, лишенный семьи и дома, наберется духу отнять у мальчишки материнскую любовь и заботу? — Он останется с тобой.
Сиобейн почувствовала такое облегчение, что сама удивилась, как удержалась на ногах. Услышав о том, что Коннал будет расти у нее под крылом, она была готова обнять и поцеловать сурового англичанина.
Судя по его виду, он отлично это понял. Его полные губы раздвинулись в ленивой, чувственной улыбке. Он провел пальцем по ее губам.
— Свадьба состоится завтра. У тебя осталась последняя ночь, Сиобейн. Когда солнце снова уйдет на покой, ты станешь моей женой!
Сегодня ночью кто-то посмел без спроса проникнуть к ней.
Сиобейн с удивлением разглядывала груды вещей, загромоздивших ее комнату: отрез дорогого бархата удивительного темно-алого цвета, мягкую ткань, шкатулки с золотыми монетами и драгоценными камнями невиданных ею оттенков. Возле изножья кровати была навалена целая куча куньих и лисьих шкурок.
— Как это понимать?
— Это мой выкуп за невесту, миледи!
— Клянусь святым Патриком, — воскликнула она, — это слишком много!
Гэлан открыл рот от удивления. Впервые он встретил женщину, поднявшую шум из-за того, что получила слишком много подарков!
— Считай это платой вперед за ближайшие двадцать т нашего брака, Сиобейн, — предложил он, думая про себя, что и двадцати лет с такой красавицей может оказаться мало.
— И что прикажешь с этим делать? — осведомилась она.
Ты могла бы припрятать их до поры до времени а не подрастет Коннал. Хорошие учителя стоят недешево.
— Ты добыл это все грабежом!
Гэлан сердито поджал губы. Она никогда не упускала случая напомнить, что она по-прежнему ненавидит его, хотя и огласилась стать его женой.
