Единственное, в чем он не готов меня поддерживать, так это в том, что касается М. Несколько месяцев назад, узнав, что я выслеживаю этого типа, он пришел в бешенство.
— Зачем ты это делаешь? — С раскрасневшимся лицом Ян нервно расхаживал по комнате. — Почему не оставишь его в покое?
— Потому что он убил мою сестру.
— Тогда пусть этим занимается полиция, а ты держись от него подальше.
Я не в силах была понять, почему он так говорит, вместо того чтобы помогать мне найти убийцу Фрэнни.
— Извини, не могу.
Он ушел, хлопнув дверью. До сих пор не знаю, почему он вел себя так агрессивно, но подозреваю, что Ян просто ревновал меня к М. С тех пор я больше не упоминала о профессоре. Ян не знает, как он выглядит, и не подозревает о моей слежке за М., равно как и о том, что я пишу историю Фрэнни. Также Ян не знает, что я вчера встречалась с М. «У Флаффи» и что сегодня у меня с ним свидание.
Неудивительно, что я нервничаю. Мне не хочется обманывать Яна, но я знаю, что он не одобрил бы мой план относительно М. Когда полиция прочитала дневник Фрэнни, его арестовали. М. сразу признался, что проявляет интерес к сексуальному рабству, но категорически отрицал, что убил мою сестру. С учетом того, что М. никогда раньше не привлекался к суду, не был замечен в склонности к насилию, как и того, что не было доказательств его присутствия в квартире Фрэнни в момент убийства, его пришлось отпустить. Получив копию заключения коронера, я пришла к своим собственным выводам: пусть мне пока неизвестно, как именно он это сделал, но М. несет ответственность за смерть Фрэнни.
Приняв душ, я раздумываю, что надеть. Мне непременно надо поразить М. Я принимаю образ сирены, лучше всего подходящий для того, чтобы сначала обольстить мужчину, а затем свести его с ума: натягиваю на себя красное обтягивающее платье с вырезом сзади до пояса, мажу губы темно-красной помадой, надеваю туфли на высоких каблуках и хватаю пальто.
Когда время подходит к семи, я подъезжаю к дому М. и несколько минут неподвижно сижу в своей машине, темно-вишневой «хонде-аккорд». В темноте Виллоубэнк производит неприятное впечатление: иссиня-черное небо над головой отнюдь не придает бодрости, а плотные живые изгороди, кажется, вот-вот возьмут тебя в кольцо. Что же все-таки мне делать, думаю я. Можно, например, пойти домой, предоставив все полиции, как неоднократно советовал Ян. Все же я открываю дверцу машины и выбираюсь наружу, а затем по выложенной галькой дорожке подхожу к входной двери и звоню в колокольчик.
Сквозь опущенные шторы пробивается яркий свет, и я вижу, как к двери подходит М. Приветливо улыбаясь, он открывает дверь, и мы проходим в дом. Меня охватывает нервная дрожь — ведь именно этот человек убил мою сестру. Он высокий, густые черные волосы спадают на лоб; одет М. во все черное: черные кожаные туфли, черные брюки, черный кашемировый свитер. На руке поблескивают золотые часы.
Войдя в переднюю, я испытываю неприятное чувство — все выглядит точно так, как описала в своем дневнике Фрэнни. М. забирает у меня пальто и показывает мне дом, но я уже знаю, чего ожидать — деревянные полы, просторные комнаты, комфортабельная мебель. Это дом, где живет аккуратный холостяк и где нет места какому бы то ни было беспорядку. Сквозь стеклянную дверь я выглядываю на задний двор и вижу там развалившегося в тени большого датского дога. М. говорит, что его зовут Рамо в честь французского композитора времен позднего барокко. Мы идем на кухню, щедро оснащенную различными современными приспособлениями, которая также находится в образцовом порядке. Пока М. готовит ужин, я стараюсь запомнить каждую его фразу. Сейчас, когда все мои чувства до предела обострены, я улавливаю даже мельчайшие нюансы. Отчего-то мне кажется, что, несмотря на внешне небрежные манеры, все слова и жесты М. исполнены скрытого смысла.
Этот человек — убийца, думаю я, стараясь не показывать своего волнения, а тем временем, грациозным движением наполнив два бокала белым вином, М. возвращается к плите и заглядывает в кастрюли. Его радушие меня удивляет; ничего подобного я не ожидала.
Спрашиваю М. о том, что он готовит.
— Лососину под соусом. Сварится через несколько минут. Соус приготовлен из укропа, спаржи с маслом кешью и приправлен имбирем с морковью. — М. многозначительно смотрит на меня. — На десерт я ничего не стал делать — Фрэнни, говорила, что вы не едите сладкого.
При упоминании имени сестры я на миг замираю, затем медленно допиваю то, что осталось в моем бокале, ставлю его на стол и инстинктивно оцениваю, далеко ли до двери.
— Откуда вам известно? — Мне едва удается расслышать свой голос.
— У вас неважные детективные способности, — отвечает М., помешивая ложкой соус. — Вы появлялись возле меня слишком часто, чтобы это могло быть совпадением. Кроме того, Фрэнни показывала мне вашу фотографию.
Не отрывая от меня глаз, он пробует соус и, нахмурившись, добавляет щепотку каких-то специй, затем закрывает крышку и, прислонившись к стене, улыбается:
— Вообще-то она много рассказывала мне о вас. Наверняка больше, чем вам бы того хотелось.
Я потрясена. Так он с самого начала знал, кто я такая! Мы молча смотрим друг на друга; затем М., увидев, что мой бокал опустел, берет бутылку вина, откупоривает ее и делает шаг мне навстречу. Заметив, как я напряглась, он смеется и наливает мне еще вина.
— И что же вы собирались сделать? — говорит он таким тоном, будто спрашивает, который час. — Зачем вы здесь?
Я говорю ему правду:
— Хочу больше узнать о вас. Думаю, это вы убили мою сестру.
От моих слов М. не только не приходит в ярость, но недоуменно приподнимает бровь.
— Вы, конечно, в курсе, что полиция не разделяет вашего мнения?
— У них нет улик — вот все, что я могу на это сказать. М. задумчиво кивает:
— Значит, вы пришли изобличить убийцу? — Он явно издевается надо мной.
— Да, — едва сдерживая гнев, говорю я.
— А если я поклянусь, что не убивал ее, вы мне поверите?
— Нет.
— Что ж, я так и думал.
Подойдя к холодильнику, М. извлекает из него помидоры и маринованные грибы. Помыв помидоры, он начинает резать их на маленькие дольки.
Его безмятежность приводит меня в бешенство.
— Фрэнни вела дневник, — надеясь вывести М. из себя, говорю я. — Она кое-что написала там о вас. Я знаю, что вы делали с ней.
— «Файл Фрэнни», — не отрываясь от работы, говорит он. — Полицейские, разумеется, об этом упоминали, но я и так знал от самой Фрэнни. — Он поднимает на меня затуманенный взгляд. — И все же я сомневаюсь в вашей способности вообразить, что я с ней делал, иначе вы не пришли бы сюда.
— Я хочу все выяснить.
— В самом деле? — Его слова звучат как вызов. Взяв деревянную чашу для салата, М. вываливает туда помидоры и грибы. — И как вы собираетесь это сделать?
