— Ханна?
Ханна посмотрела вниз. Томми тянул ее за юбку. Она присела на корточки и улыбнулась ему.
— Что такое, Томми?
Малыш протягивал ей маленький подсвечник из своего праздничного пирога. Это был крохотный синий пластиковый мишка, весь измазанный глазурью.
— Это мне? — улыбнулась Ханна.
Мальчик серьезно кивнул головой. Ему показалось, что она отдала ему своего собственного льва. И теперь он тоже хотел ей что-то подарить.
— Чтобы тебе не было так скучно, — сказал он.
У Ханны сжалось сердце. Ей захотелось схватить ребенка на руки и уткнуться лицом в его бархатную шейку. Но она протянула руку и отвела кудряшки с его лба.
— Спасибо тебе, — тихо сказала она.
— Мне было бы плохо без моего льва, но теперь…
— Необязательно приваживать к себе ребенка, Ханна.
Она быстро взглянула вверх. Лицо Гранта стало опять темным и мрачным. Она откинулась назад, как будто он ударил ее по лицу.
— Грант, — Мэрилин подошла к ним.
— Сейчас уже слишком поздно, — сказала Ханна, старательно отводя взгляд, чтобы не видеть темное злое лицо, нависшее над нею. — Мне действительно нужно идти.
— Ерунда, — быстро сказала Мэрилин, но резкий голос Гранта прервал ее.
— Я тебе уже говорил, — сказал он, надевая пиджак, — мисс Льюис кто-то ждет. Мы не должны ее больше задерживать.
Он по телефону вызвал такси и настоял на том, чтобы проводить ее до дому. Назвав водителю адрес, он откинулся на сиденье и сложил руки на груди. Они ехали молча. Когда они подъехали к дому Ханны, она почти выпорхнула из такси. Но он вышел следом и почти сразу же поравнялся с ней.
— Вам не нужно меня провожать.
— Боитесь, что ваш дружок что-то подумает?
Не говоря ни слова, Ханна вошла в дом и поднялась вверх по лестнице.
Когда они подошли к ее квартире, Ханна повернулась к нему лицом.
— Вы сказали мне, чтобы я подумала, — сказала она.
— Ну и? — Грант кивнул головой.
— Я ухожу от вас!
— Я этого ожидал.
— Я проработаю у вас, пока вы не найдете мне замену. В свою очередь, я ожидаю, что вы мне заплатите за месяц работы по увольнению и я получу от вас рекомендацию.
— Достаточно справедливо.
— Вы не знаете значения этого слова!
— Скажите мне правду. — Он грубо схватил ее за плечо. — Вас действительно здесь ждет мужчина?
Он стоял слишком близко к ней, и Ханне это не нравилось. Что-то было неприятное в том, что она стояла лицом к двери, в темноте, и тело Гранта касалось ее тела. Она чувствовала себя… в западне. Нет. Не в западне. Она чувствовала… она чувствовала…
— Ну? Он здесь? — требовал ответа Грант.
— Нет.
— Тогда почему?
— Потому что вы не имеете права разговаривать со мной подобным образом. Потому что . мне надоело, что вы ведете себя, как будто вы сам Господь Бог! Потому что…
К ее ужасу, глаза у нее наполнились слезами, и она всхлипнула.
— Почему вы плачете? — Грант схватил ее за плечи и повернул лицом к себе. — Черт побери, Ханна…
Она вырвалась из его хватки. Их взгляды встретились, и сердце Ханны упало куда-то далеко вниз.
— Вы зря тратите время, — сказала она, доставая ключ из сумки. — Меня ничего не интересует.
— Правда?
— Да, правда. Приготовьтесь к небольшому шоку, Грант. В мире существуют женщины, которые прекрасно обходятся без мужчин, чтобы те не ломали им жизнь.
— Но есть и мужчины, которые считают то же самое! — засмеялся Грант.
Он взял ее за руку, пока она вставляла ключ в замочную скважину.
— Например, я.
— Пожалуйста, Грант, не относитесь ко мне, как к дурочке! Вы что забыли, что я работаю у вас уже пять месяцев, а? Я видела записи в вашем настольном календаре, я отвечаю на звонки… Ваша кандидатура не пройдет в качестве «Мужчина — женоненавистник года!»
— Ну, мне, естественно, нравятся женщины… для определенных целей. Просто я перестал думать о них, как о ком-то, с кем можно провести всю оставшуюся жизнь!
— Уверена, что подобная позиция разбила немало сердец, — заметила Ханна.
Грант подошел ближе, и она инстинктивно отпрянула назад, пока плечи не прижались к закрытой двери ее квартиры.
— В чем дело, Ханна? Разве вы забыли, что есть своя прелесть в отношениях между мужчиной и женщиной? — Он наклонился и слегка провел губами по ее рту.
— Не смейте! — выдохнула Ханна.
— Почему нет? — прошептал он, и его губы, прохладные и влажные, мягкие, как шелк, пропутешествовали по ее коже. Дыхание у нее участилось, и тепло, нежное и обволакивающее, распространилось по всему телу.
— Грант? Он обнял ее.
— Что? — низким голосом спросил он и снова начал ее целовать. Она ждала этого поцелуя. Ее губы раскрылись, и его язык медленно проскользнул в глубину ее рта.
Он шептал ее имя, когда его руки проникли ей под жакет. Она почувствовала тепло его пальцев у себя на теле, потом на возвышении груди. Ханна застонала, он поймал ее стон губами и стал целовать ее еще более страстно.
— Ханна… — шептал он. Он гладил руками ее шею, а потом взял в руки ее лицо.
— Ханна…
Она вырвалась от него и повернула ручку двери. Она понимала, что Грант мог бы ее остановить. Он был сильный, и у него была великолепная реакция. Она не могла с ним соревноваться в скорости. Но он не остановил ее, и, когда она захлопнула за собой дверь и дрожа привалилась на нее, у нее в мозгу скворцом билась только одна мысль: слава Богу, ее отношения с Грантом Маклином скоро канут в прошлое.
Ханне непросто было пойти на работу на следующее утро. Она даже хотела позвонить и ска — : зать Маслину, что она передумала насчет двух недель.
Но ей нужна хорошая рекомендация, чтобы она могла найти себе приличную работу. Ханна слиь ком хорошо знала Гранта — она была уверена, что не получит ее, если просто уйдет, не оставив замены.
Поэтому она приняла душ и оделась, как это делала каждое утро, заколола назад волосы, намазала рот бледной помадой и пошла на работу, готовая сразиться с тем, что ждало ее впереди.
Она почти разочаровалась, когда обнаружила, что там все спокойно. На ее столе лежала записка от Гранта, где коротко сообщалось, что ему пришлось по делам отправиться в Вашингтон и он вернется к концу недели. На четыре дня он оставил ей столько работы, что ее хватило бы на месяц. Это ее не удивило. Она предполагала, что он превратит в ад оставшиеся две недели. Что ж, подумала Ханна, устраиваясь за столом, ну и прекрасно!
