Черил слегка выпрямилась:
– Кто это? – спросила она.
– Не знаю. Мне все равно.
– Ну, давай, будь пообщительней: возможно, это будущий клиент.
Джорданна изумленно взглянула на подругу:
– Так ты это всерьез?
Черил кивнула, ее золотые серьги сверкнули в лучах солнца:
– Спорим, всерьез. Это лучше, чем просто убивать время. Посмотри, что мы делаем со своей жизнью!
Самое неприятное то, что во многом Черил была права. Джорданна осознавала, что все ее школьные годы пролетели на различных гулянках, также как и два года колледжа: затем она шесть месяцев прожила в Париже, где выучила язык и закрутила горячий роман с женатым французским актером, который был на двадцать лет ее старше. Наконец она вернулась в Лос-Анджелес, переехала в дом, который ее отец держал для гостей, и вовсю тусовалась там, принимая как должное крупные суммы, ежемесячно выделяемые отцом. Черил права: что мы делаем со своей жизнью!
Ей часто приходило в голову, что, возможно, она была бы счастливее, если бы нашла себе занятие по душе. Но какое? На протяжении нескольких лет она собиралась стать актрисой». Все говорили ей, что она унаследовала внешность, а возможно, и талант матери. Она сказала об этом отцу, но тот лишь рассмеялся ей в лицо: «Забудь об том, птичка-худышка. Ты не представляешь себе, как тяжело быть актрисой!» Ему удалось убедить ее, что от дочери Джордана и Лилианы Левитт люди всегда будут ожидать невозможного, и с этим ей не справиться. Скрепя сердце, она была вынуждена согласиться с его доводами, но до сих пор продолжала втайне лелеять мечты об артистической карьере.
Она подумывала и о других занятиях, но ничто не привлекало ее по-настоящему. Постепенно – также как и Черил – Джорданна привыкла проводить время, обедая с друзьями, бегая по магазинам, слоняясь без дела, посещая вечеринки, употребляя наркотики. Это стало ее образом жизни, хоть и не принесло счастья. Еще меньше счастья принесло это ее отцу. Летом, после самоубийства Фрэн, отец сдружился с Этаном Лендерсом, и они решили, что их блудным дочерям необходимо заняться на каникулах чем-нибудь еще помимо их обычных развлечений. Девочек устроили ассистентками на съемочную площадку. Тогда Джордан как раз снимал «Контракт» для студии Этана. Джорданна и Черил ненавидели эту работу, хотя Джорданне и удалось значительно обогатить свой жизненный опыт, завязав роман с режиссером, Маком Бруксом.
Она понимала, что стоит сейчас на распутье, но определенно не собиралась становиться «мадам», как Черил, которая самодовольно созерцала сейчас свой капучино.
– У меня великолепная идея! – восторженно воскликнула Черил.
– Какая? – поинтересовалась Джорданна, которая всегда с подозрением относилась к «великолепным» идеям подруги.
– Ты, – блестя глазами объявила Черил, – заработаешь прорву денег.
– Каким образом?
– Ты можешь стать одной из моих девочек.
– Ты чрезвычайно остроумна. Есть еще идеи?
– Я серьезно.
– Прекрати, Черил. Я не собираюсь становиться девочкой по вызову и не хочу никак быть замешанной в твоей глупой афере.
– Пожалеешь, – поддразнила Черил. – Донна передала мне свой блокнотик и в нем множество известных имен. Разве тебе не любопытно?
– Ничуть.
– Эта книжечка дорого стоит, и она у меня в руках, – похвасталась Черил.
– Как тебе повезло. – В голосе Джорданны абсолютно не прозвучало интереса.
– Я теперь все про всех знаю, – продолжала Черил. – Кого что заводит, а что – нет. Тип девочек, который им нравится, и с кем они переспали. И всякие извращения… Так здорово узнавать, кто на что способен!
– Да уж. – Джорданну интересовало, совсем ли Черил свихнулась. – Я всегда подозревала, что ты любишь подглядывать в замочную скважину.
– Донна мне все объяснила. У нее работает много девиц, а когда ей нужны новые, она просто производит набор…
– Прямо как в армии.
Но Черил было невозможно унять:
– Она находит их в Родео-Драйв, в Мельрозе, в клубах здоровья, в ресторанах, на вечеринках. Если верить Донне, кругом полно роскошных девушек, и все они любят деньги. Я имею в виду большие деньги. Одну девушку она подобрала в ювелирном магазине Пепе и на следующий день отправила ее частным рейсом в Париж с пятью тысячами долларов в сумочке. И это за день простой работы! Никто не откажется от пары лишних тысяч. И перед этими девочками открывается широкая дорога, например, та, из Пепе, вышла замуж за безумно богатого араба.
Черил и раньше совершала безумства, но это уже было слишком!
– Я рада, что ты нашла свое призвание, – холодно заметила Джорданна. – Но лично мне и в голову не придет этим заниматься.
– Дрейфишь!
– А ты? – не выдержала Джорданна. – Ты будешь продаваться, если цена окажется подходящей?
– Я тебя умоляю! – брезгливо скривилась Черил. – «Мадам» этим не занимается.
– Я так не думаю, – пробормотала Джорданна и, щелкнув пальцами, потребовала у симпатичного официанта счет.
Еще один безработный актер. Ее слабость. На секунду она задумалась, спал ли он с ней. Возможно, когда она принимала наркотики.
– Тебе бы понравилось, – продолжала улещивать ее Черил. – Подумай, ведь это нелегальный бизнес. Как здорово!
Джорданна покачала головой:
– Я никогда не видела тебя такой оживленной.
– Так смотри! – радостно отозвалась Черил. – Я стану еще круче, чем мой папаша!
Шарлин и Мак были сами не свои. Вот уже неделю они практически не разговаривали – с того самого дня, как, вернувшись домой после просмотра фильма Джордана Левитта, увидели у своих дверей полицию.
Шарлин винила в случившемся двух сыновей Мака. Мак был убежден, что во всем виновата шестнадцатилетняя дочь Шарлин. Кого бы из их отпрысков ни следовало притянуть к ответу, дела это не меняло: в их доме был произведен арест торговца наркотиками, и это просто убивало Шарлин:
– Мое имя попадет на страницы газет, – ныла она.
– Не в первый раз, – отвечал Мак, вспоминая, что газетчики называли Шарлин причиной его развода с Уиллой, дочерью знаменитого режиссера Уильяма Дэвидосс. Уилла стала его билетом в высшее общество: он начинал третьим ассистентом в одной из картин ее отца в Нью-Йорке, а закончил переездом в Калифорнию и женитьбой на Уилле. Через два года – не без помощи Уильяма – он выпустил свой первый фильм.
Когда они с Уиллой решили разъехаться, газеты оживились: кто-то уже протрепался им о его романе с Шарлин. Их имена месяцами не сходили с газетных страниц. Так шло до тех пор, пока он не развелся с Уиллой и не женился на Шарлин. Слава Богу, никто не докопался до его прошлого. Впрочем, узнать что-нибудь было непросто – он умел заметать следы. Успокоить Шарлин было трудно:
