Мы полетели на Соломоновы острова и провели там несколько дней в компании Криса. После этого отправились на Фиджи, Тонга и Самоа, затем вернулись на Фиджи, рассчитывая получить мою визу, но выяснилось, что прошение было отклонено.
И тогда Джо подарила мне Австралию во второй раз. Она родилась на базе Королевских ВВС Австралии в Квинсленде, ее семья переехала из Австралии на Мальту, когда Джо было шесть недель. Мы не знали, что это автоматически делает ее гражданкой Австралии, пока не прилетели туда и пограничник не спросил, почему она, гражданка Австралии, воспользовалась рабочей визой. Я также имел право получить австралийское гражданство, потому что проживал вместе с австралийской подданной в течение восьми лет, но на то, чтобы доказать это, потребовались бы месяцы. Я спросил сотрудницу австралийского посольства, что надо сделать, чтобы вернуться в Австралию как можно быстрее. Она ответила: «Женитесь».
Мы с Джо попросили ее быть нашим свидетелем на свадьбе.
Свадьба состоялась на эстраде для оркестра в парке. Сначала мы хотели устроить традиционную фиджийскую церемонию, во время которой жених носит рыбу, привязанную к голове, но остановили свой выбор на гавайском платье для Джо и на рубашке бола, юбке сулу и сандалиях для меня. День выдался чудесный, немного испортил церемонию только алкаш, спавший на нашей сцене. Он попал на некоторые свадебные фотографии.
Джо вернулась в Австралию к своей работе социального служащего. Я слонялся по Сува в ожидании новой визы с твердым намерением воспользоваться имевшимся у меня временем для того, чтобы стать лучше. Я бросил пить, стал бегать по утрам, ел только вегетарианскую пищу, ходил в спортзал и каждые выходные брал уроки вождения автомобиля. Когда мне было восемнадцать лет, дед выдал мне денег на курсы вождения. Я любил дорогу как утка квантовую физику и бросил эту затею после четырех занятий, а оставшиеся деньги потратил на пиво. Дед не обиделся, потому что у нас не было машины, он тоже не умел водить и тоже тратил все свои деньги на пиво.
Моим инструктором стал тощий, как рычаг переключения передач, фиджиец индийского происхождения по имени Малик. Каждое утро он подъезжал к гостинице на своей маленькой красной машине и гудел изо всех сил. Я залезал в автомобиль, поворачивал ключ в замке зажигания, и мотор глох.
– Почему ты не можешь нормально завестись? – сердито спрашивал Малик. – Почему ты все время глохнешь?
Его брови хмурились, он обращал свой взор к небу, очевидно ожидая божественного откровения, и в результате ежедневно приходил к одному и тому же выводу:
– Это потому, что ты идиот.
На тихих улицах столицы Фиджи я умудрялся совершать все ошибки начинающего водителя: рвал рычаг переключения передач, как будто хотел унести его с собой; терял контроль над рулем; припарковавшись, забывал поставить машину на ручник; когда нужно было сдать назад, ехал вперед.
– Почему у меня не получается? – спросил я у Малика.
– Просто ты глупый, – сказал он. – Попробуй еще раз.
Пока мы колесили по улицам, Малик постоянно болтал. Он спросил, как живется в Австралии и сколько я буду там зарабатывать. Когда я назвал сумму, он был потрясен: «И это при том, что ты такой дурак…»
После первых десяти уроков я мало-помалу освоился с машиной. Я по-прежнему глох, но уже мог плавно переключить передачу. За городом на широкой пустынной дороге, бегущей вокруг всего острова Вити-Леву, мне удавалось придерживаться относительно постоянного курса и довольно спокойно объезжать редкие встречные машины. На Фиджи не действовали правила парковки и был только один светофор. Мне было комфортно и приятно.
Малик отказывался признать мои успехи. Вместо этого он начал нападать на меня, при каждой ошибке стискивая мою ногу своими длинными костлявыми пальцами, и вопить: «Глупец! Идиот! Дурак!»
В день экзамена он отвез меня в экзаменационный центр – комплекс пыльных зданий за городом.
Экзаменатор сказал, что все европейцы, которые сдавали у него, всегда делали это успешно.
Я начал заводить машину и заглох. Попробовал снова, но мотор снова заглох. Я предпринял третью попытку, после чего машина судорожно дернулась вперед и выехала за ворота – прямо в толпу куриц, горделиво переходивших дорогу, что, как известно, является их неотъемлемым правом. Я резко повернул вправо, чтобы объехать куриц, и направил машину прямо на тротуар, где гуляли школьники. Экзаменатор перехватил руль и спас их невинные жизни. Я попробовал начать заново. Разогнавшись до двадцати километров в час, я попытался переключить передачу, машина издала звук, напоминавший хрип великана, прочищавшего глотку. Вторая попытка вызвала такой звук, как будто лев ел паровоз. Мой экзамен должен был продолжаться один час, в действительности же он окончился ровно через десять минут, когда стало ясно, что я не знаю, как переключить передачу. Только тогда я понял: в машине Малика было двойное управление и он постоянно мне помогал.
В фиджийском экзаменационном бланке было пятнадцать позиций. По каждой из них следовало отметить «неудовлетворительно», «удовлетворительно» или «хорошо». Мне поставили «неудовлетворительно» по шести пунктам (в том числе за поворот, управление автомобилем, торможение и переключение передач) и только одно «хорошо» – в графе «погодные условия».
Я сказал экзаменатору, что права мне нужны для того, чтобы начать новую жизнь в Австралии.
– Так вы не будете водить машину на Фиджи? – спросил он. – Надо было сразу сказать мне об этом. Приходите завтра, и все будет в порядке.
Но я вернулся в Австралию женатым и без водительского удостоверения. Боб снова взял меня на работу наборщиком, но через несколько недель сократил. Я бросил пить в обеденное время и вместо этого начал посещать спортивный зал, поэтому от меня больше не было никакого толку. Я с радостью вернулся бы к работе корректора, если бы мне разрешили – в конце концов, за всю жизнь у меня была только одна нормальная профессия, и я пока не овладел другой.
Без особой надежды я разослал резюме во все газеты. Мое сфабрикованное досье выглядело недостоверно и фальшиво. Я боялся, что нам придется вернуться в Англию: мы основательно потратились на юге Тихого океана, в запасе оставалась только пара месяцев.
В 1992 году я поступил на должность помощника редактора в журнал «Пипл», который считал совершенно непристойным изданием. Дэвид Нейлор, во время собеседования сказал, что у меня недостаточно опыта работы, но предложил взять на испытательный период в «Пикчер». Я отказался. Я был готов пить собственную мочу, чтобы остаться в Австралии (ведь пил же «Фостерз» – а это не многим приятнее), но скорее стал бы безработным, чем порнографистом.
Шесть недель я проработал упаковщиком книг, потом проводил телефонные опросы, пока не нашел работу в небольшом издательстве «ПОЛ», которое выпускало «Австралийский путь» – бортовой журнал «Австралийских авиалиний». Вместо собеседования всем претендентам раздали тест на знание редакторского дела. Я помнил систему корректорских исправлений, не пропускал опечатки и всегда мог втиснуть каламбур в заголовок. Я был вторым, но журналист, который меня опередил, уволился через несколько дней, и его место автоматически перешло ко мне.
