— Возможно, она даже сама не осознает этого.
— Может быть, — Лори пожала плечами. — Я просто хотела предупредить, что Роза может считать тебя не просто другом, чтобы ты случайно не сделал ей больно.
— Понятно, — мрачно ответил он.
— Когда я разговаривала с Розой сегодня, я поняла, что она влюблена в тебя.
— На детской площадке. Когда ты… поцеловал меня.
— Сегодня утром? Это был не поцелуй.
— А что же? Твои губы чуть не впились мне в лицо.
Он подошел к ней. Приподнял пальцем ее подбородок. Завороженная, она застыла неподвижно, как статуя. Его губы слегка прикоснулись к ее губам. Ее сердце заколотилось. А когда его рука скользнула по ее шее и сжала грудь, Лори застонала. Господи, что случилось с ее самообладанием? Она не должна была делать этого, не должна была быть рядом с ним, не должна была отвечать на его поцелуй.
Но она не могла остановиться. Когда Дэнис обнял ее, она прижалась к нему всем телом. Она сжала между бедрами его ногу и запустила пальцы в его влажные волосы. Густые пряди скользили в ее ладонях, создавая восхитительное ощущение.
Нетерпеливый язык раздвинул ее губы и проник в рот. Ее грудь была плотно прижата к его мускулистому телу. Он был таким сильным, а она была полна желания ощущать его силу.
Потом Дэнис осторожно высвободился из объятий. Хотя он не улыбался, его взгляд говорил Лори, что он испытал такое же наслаждение, как и она.
— Вот это, — хрипло произнес он, — был поцелуй.
6
С этим было невозможно не согласиться! Потрясенная эффектом, который произвел на нее поцелуй, Лори застыла у входа в спальню. Неожиданно она ощутила сильнейшую тягу к Дэнису, она никогда не испытывала ничего подобного.
Но Дэнис возвратился на кухню, где слил воду из кастрюли со спагетти.
— Готово, — произнес он.
Неужели он думал, что она способна есть в таком состоянии?
— Садись, — пригласил он.
Лори молча заняла место за столом.
Он пересек комнату и включил проигрыватель.
— «Лунная соната»? — спросила Лори.
— Да. Сначала мы поедим.
— А потом?
Вопрос остался без ответа.
В середине стола он установил хрустальную вазу с тремя белыми розами, потом распечатал бутылку совиньона и разлил вино по резным бокалам. Выложив спагетти на тарелки, густо полил соусом. Потом отошел и полюбовался своей работой.
— Не люблю ужинать при свечах. Мне нравится видеть то, что я ем. Моя мать была хорошим воспитателем. Она не позволяла нам есть впопыхах. Мы должны были обедать, как полагается, или оставались голодными.
Как мог он так поцеловать ее, и потом спокойно рассуждать о еде?
— Я приготовил слишком много соуса, — заметил он. — Придется нам двоим поработать за столом за десяток гостей.
Отлично, подумала Лори. Она выпрямилась на стуле, успокоила дыхание и погрузила вилку в спагетти.
— Очень вкусно, — произнесла она. Лори действительно ощутила аромат соуса. — Превосходно.
— Спасибо, это рецепт моей мамы.
— У вас была большая семья?
— У меня есть два младших брата и три сестры.
— Значит, всего шестеро.
— Да, но у моего отца было семь сестер и братьев. У матери — десять. У всех у них есть семьи. Большинство живет по разным штатам.
— У тебя нет родственников в Сиэтле?
— Уже нет… или пока.
— Роза говорила, что лет десять назад твой отец занимался жилищным строительством. Что произошло потом?
— Сначала дела у него шли хорошо. Но он связался с одним негодяем, который был щедр на обещания, никогда не выполняемые. Отец потерял все.
— Как это произошло? — Лори помнила тот период процветания города. Когда она изучала бизнес в университете Сиэтла, строительный бум был феноменальным.
— В то время Сиэтл, да и весь штат, находился в стадии роста. Строители не успевали сооружать дома. Но бум уже начал стихать, — рассказывал он. — Отец занимался индивидуальными домами. Потом компаньон убедил папу в том, что тот разбогател бы, если бы финансировал строительство кооперативных домов в предгорьях. Отец заложил всю свою собственность.
Лори вздрогнула. Ее уверения в том, что Дэнису не стоило бояться закладывать землю, для него должны были казаться жестокими и наивными.
— На бумаге все выглядело хорошо, — продолжал он. — Особенно, когда этот финансист пообещал покрыть начальные расходы. Даже когда этот мерзавец вышел из дела, казалось, что отцу удастся выкрутиться. Но потом пришли счета, а дома еще не были построены. К этому моменту вся семья была вовлечена в дело. Мы занимали деньги в банках и фондах. Тратили свои сбережения. Но этого было недостаточно. Вложение средств оказалось неудачным — настали плохие времена.
Дэнис немного помолчал.
— Мой отец был честным человеком. Он расплатился со всеми, включая банки, которым был должен огромные суммы. Но он потерял все, кроме этих шестидесяти акров земли, которую никто не хотел покупать.
— Ему удалось завершить строительство?
— Да.
— Почему же он потерял деньги? Ведь строения должны быть куплены.
— Цены оказались вдвое ниже, чем обещал этот финансист. Но отец должен был расплачиваться с долгами. Его погубило то, что он был повязан кредиторами.
Вот что объясняло твердое нежелание Дэниса брать заем.
— Твой отец больше не живет в Сиэтле?
— Он отошел от дел и живет сейчас в Детройте.
— А ты решил остаться.
— Да, — Дэнису не нравилось говорить об этом. Не было смысла копаться в истории. Конечно, он хотел окончить колледж. Но уже в детстве ему были преподаны уроки бизнеса, которых нет в колледже. Возможно, студентам рассказывали о мошенничестве в бизнесе, но Дэнис лично сталкивался с ним и обычно выходил победителем.
— Дэн, а чем ты занялся, когда твой отец вышел из бизнеса?
— Когда все уехали кто куда, я остался, чтобы уладить оставшиеся дела. В том числе распродать семейные пожитки. Так я организовал магазин «Ностальгия». Следующим естественным шагом было создание блошиного рынка.
— Мне кажется, что ты что-то скрываешь, Дэн.
— Например?
— Ты сообщаешь мне факты, но не анализируешь их, — она ободряюще улыбнулась. — В конце концов, ты человек, который из всего делает выводы, даже из того, что я вижу в изображении на чашке. Скажи мне, что кроется за фактами. Я хочу узнать больше о тебе самом.
