Ощутив секундную вспышку боли, Дайана тут же забыла о ней, охваченная чувством острого сладострастия. Она и не подозревала, какие желания так долго оставались скрытыми внутри нее. И все это представлялось столь естественным, столь прекрасным, что Дайана готова была рыдать от счастья…
И когда высший предел наслаждения был достигнут, ей хотелось лишь одного: умереть, ибо казалось, что ничего более совершенного, более чудесного не существует на свете. Однако огорчение от того, что все закончилось, вскоре сменилось сладкой истомой при мысли, что пережитое блаженство можно ощутить снова и снова.
Когда утраченная на время способность соображать вновь вернулась к молодым людям, Клейтон, восхищенно глядя на лежащую в его объятиях Дайану, хрипло прошептал:
— Это была самая фантастическая ночь в моей жизни.
Смущенно спрятав лицо на мужской груди, Дайана едва слышно отозвалась:
— Я и не подозревала, что такое бывает.
Некоторое время оба безмолвствовали, прислушиваясь к той молчаливой беседе, что вели их сердца. Да и разве кто-нибудь смог бы облечь в слова чувства, что переполняли сейчас Дайану и Клейтона! Это был миг полнейшего взаимопонимания, миг той редкой душевной близости, которая позволяет читать в сердцах друг друга.
Наконец Клейтон пошевелился. Приподнявшись на локте и наградив возлюбленную долгим нежным поцелуем, он произнес:
— Не хотелось бы показаться безнадежным занудой в ту самую минуту, когда я, как никогда в жизни, близок к тому, чтобы стать поэтом. Однако я должен задать тебе один вопрос.
— Собираешься поинтересоваться, который час? — засмеялась Дайана.
— Ну, ты слишком плохо обо мне думаешь, — покачал головой Клейтон. — В такой момент на это не отважился бы даже самый закоренелый педант! Я только намеревался узнать, не замерзла ли ты.
— А если бы я ответила, что да?
— То я оказался бы вынужден предложить нам одеться и немного прогуляться по окрестностям. Хотя мне ужасно не хотелось бы последовать своему же совету.
— Мне тоже. К счастью, — тут Дайана игриво провела пальчиком по мужской груди и поцеловала один из темных завитков волос, — я знаю другой способ согреться. Уверена, тебе он придется больше по вкусу.
И Клейтон полностью с ней согласился.
Они уснули только на рассвете, когда воздух заметно прогрелся, а на востоке уже начинала заниматься заря. Не прошло и пары часов, как солнечные лучи, бьющие в лицо, разбудили Клейтона. Зевнув, он протер глаза и, стараясь не потревожить спящую в его объятиях Дайану, приподнял голову и огляделся по сторонам.
Все вокруг было залито ярким солнечным светом. На небе не виднелось ни облачка. О ненастье не напоминало ничто, если не считать влажной земли, нескольких луж да воскресшей за одну ночь реки, извивающейся в нескольких сотнях ярдов от молодых людей.
Такое впечатление, будто вчерашнюю грозу нарочно вызвали, чтобы наше свидание с Дайаной затянулось на неопределенное время, подумал Клейтон. Хотя, конечно, магия, колдовство и прочие излюбленные женские штучки здесь совершенно ни при чем. Даже объединив усилия, такие упрямые женщины, как Вивиан и Ребекка, едва ли смогли бы хоть как-то повлиять на погоду.
И все же трудно отказаться от мысли о вмешательстве высших сил, когда на тебя сначала обрушивается стихийное бедствие, о котором не упоминалось ни в одной метеосводке, а затем, также внезапно, все проходит, оставив после себя лишь смутные, похожие на неясный сон воспоминания.
Такие же смутные и неясные, как то, что произошло этой ночью между ним и Дайаной.
Клейтон с любовью посмотрел на восхитительную молодую женщину, доверчиво прижавшуюся к нему. Даже перенесенные испытания не могли сделать ее менее прекрасной.
Дайана ничуть не походила на прочих женщин, с которыми ему приходилось иметь дело. С капризными, изнеженными, себялюбивыми самками, готовыми на все ради достижения собственных меркантильных целей. Ни одна из этих пустоголовых кокеток, озабоченных лишь деньгами да удачным замужеством, и в подметки не годилась Дайане Глэдстон. Упрямая, целеустремленная, страстная, искренняя, открытая, непосредственная, она затмевала собой всех остальных представительниц слабого пола. Конечно, порой с ней бывало трудновато, зато скучать уж точно не приходилось.
Проанализировав события предыдущего дня, Клейтон понял, что ни о чем не жалеет. Чем бы ни оказалась вызвана вчерашняя небывалая гроза, он был благодарен ей за часы, которые провел рядом с Дайаной.
Может, это случайное совпадение, размышлял Клейтон. А может, и знак Небес, что мы с ней должны быть вместе. Что, если, расставшись, мы совершили самую большую, непоправимую ошибку в своей жизни? Но даже если и так, я не намерен повторять ее снова. Ничто в мире больше не отнимет у меня Дайану!
Не удержавшись, Клейтон наклонился и поцеловал молодую женщину. Ее ресницы дрогнули и приподнялись. Синие, как глубокие горные озера, глаза смотрели на Клейтона с выражением удивительной безмятежности и покоя.
— Вот и утро, — прошептала Дайана, и тень легкого беспокойства на миг омрачила ее черты. — Ты ни о чем не жалеешь?
В ответ Клейтон с жаром поцеловал ее.
— Ни капельки! А ты, мое солнышко?
— Только об одном. — Она лукаво улыбнулась, увидев испуг на лице молодого человека. — Что эта ночь так быстро закончилась.
Клейтон с облегчением выдохнул и прикоснулся губами к одному из золотистых локонов Дайаны. Эти локоны, каскадом спускающиеся до пояса, всегда сводили его с ума.
— Не жалей о ней, милая. Ведь впереди нас ожидают тысячи других ночей.
— Обещаешь? — спросила Дайана, хотя заранее знала ответ.
— Клянусь тебе в этом, моя радость!
Их губы снова встретились, и вчерашнее возбуждение опять охватило молодых людей. Однако внезапно поцелуй был прерван топотом копыт и мужским окриком:
— Эге-ге-гей! Здесь есть кто живой?
Испуганно отпрянув друг от друга, Дайана и Клейтон не сразу сообразили, что это и есть та самая спасательная экспедиция, которая должна была отправиться на их поиски. Скрытые грудой камней, они пока находились вне поля зрения всадников. Однако так долго продолжаться не могло.
Клейтон собирался отозваться на зов, как вдруг Дайана приложила палец к его губам.
— Тсс!
— Ты что, не хочешь, чтобы нас обнаружили? — удивился Клейтон.
— Только не в таком виде!
Лишь сейчас Клейтон сообразил, что на них практически ничего нет. Пока молодые люди лихорадочно одевались, Дайана шептала:
— Я спрячусь среди камней, а ты позовешь своих парней. Ни к чему, чтобы нас видели вместе. Как только сумеешь от них отделаться, вернешься сюда с лошадьми.
Клейтон изумленно взглянул на нее.
