Надежда наизусть помнила содержание всех номеров журнала «Космополитен» за последние четыре года. Придраться было просто не к чему.
– Налаживается жизнь, – грезил Иван, покупая букеты и конфеты, и был абсолютно счастлив от предвкушения...
Александр Акимыч Невменько по прозвищу Катафалк и его коллега Чихмачян сидели на поваленном тополе, неподалеку от гаражей, и опустошали банки с пивом.
– Человек – это скотина, ко всему привыкает, – философски изрек Александр Акимыч.
– Чего-то опять не едут. Хоронить-то сегодня, что ль, ни одну кошку не будем? – не поддержал «философию» его приятель.
Александр Акимович Невменько грустно молчал – счастья он так и не дождался.
Павел Олегович Голда привычно строил рожи в спину своего водителя. За прошедший месяц ничего нового в его жизни не произошло.
«Может, в Аделаиду слетать и снова счастья попросить? – размышлял он. – Кстати, а о чем я просил-то?..»
Вспомнив, Павел Олегович невесело усмехнулся...
Дворник Синяков снял куртку и долго отряхивал ее. Солнце жгло, а Михаил Иванович терпеливо ждал счастья и домой не шел, его почему-то знобило. Прошел месяц, но, может, оно завтра постучится к нему?..
– Я уже устал... Плоховато я живу, плоховато... Дворник дворником, а банкир банкиром, не пора ль поменяться, Господи?.. – привычно возбудился он, обращаясь к небу.
В воздухе приятно пахло летом.
В квартире Киры Гореславской все так же тикали часы на стене, отстукивая шаги времени к старости. Самой Киры дома не было. Сегодня она пошла на свидание, как юная и неискушенная дева тридцати младых лет.
На первом этаже старого панельного дома, в квартире с застекленной лоджией, спали питбуль Боеприпас и его пьяный хозяин... Пыльные стекла и раскрытое настежь окно представляли собой обычное для их жизни состояние глубоководного одиночества. Над Москвой все так же плыли серебристые облака. Все так же плыли...
ЧАС ИКС
А на чердаке храма пророка Илии, в коробках из-под бананов, свернувшись клубочком, спали ангелы. Раздавалось обычное в таких случаях посапыванье.
Весь этот месяц они следили за соблюдением правил воплощения в жизнь счастья в Москве, лишь ночью отвлекаясь на краткий сон. Процесс получения счастья давно был поставлен на поток, как все в современном мире. Вот раньше-то, когда людей жило значительно меньше на свете, их делами занимались непосредственно святые и сам Бог. Но сейчас, как вы понимаете, это попросту невозможно. Пока до нужного страждущего дойдет его очередь, он может элементарно перестать жить, так и не дождавшись осуществления своей мечты. Именно поэтому всю землю ежедневно «обслуживают» около миллиона ангелов, и, поверьте, они все еще требуются на небесах. Только где ж их взять?.. Ангелов на порядок меньше, чем людей, – это проза жизни.
Утро наступило внезапно, подкравшись незаметно, а птицы пели так, словно и не Москва охватывала храм пророка Илии со всех сторон. Если взглянуть на улицу Цандера с высоты, то обнаружится большое скопление зеленых насаждений, что в столице, согласитесь, встречается далеко не на каждом шагу... А птицы знали, где им селиться...
После побудки ангел Z неудачно качнул головой, нимб соскользнул и упал на пол чердака. Он поднял его и надел снова, чуть выше лба.
– Час Икс уже пробил, нам надо разобраться с оставшимися и собираться в путь, – бормотал он, глядя на зевающих ангелов, которые, причмокивая, пили обжигающий чай из термосов. – Сегодня надо осчастливить сверх дневной нормы. – Ангел Z вздохнул и обвел всех глазами. – Осталось три счастья без условий и пять с условиями.
– Кто-нибудь знает, сколько мы еще будем здесь жить? – Старый ангел отмахнулся от паука, который норовил сплести паутину на его крыльях.
– Думаю, недели две, – осторожно предположил ангел Z.
– А месяц не хотите? – зевнул Молодой ангел. – Или до осени?..
– Нет, повторяю, мы даем счастье, а что с человеком будет потом – уже не наша печаль, а его, – назидательно поднял палец ангел Z. – Итак, ангелы, имеется в наличии – мужчина рыжий, одна штука, и женщина, толстая вдобавок!.. У всех, кого осчастливили, – темные окна, и они спят сном праведников. А у этих свет горит всю ночь. Не спят люди, ждут...
Ангелы внимательно слушали и кивали, перестав пить чай.
Так для санитара скорой психиатрической помощи Максима Хруслова и домохозяйки Наташи Тупицыной был определен их момент получения счастья, того самого счастья, какое они просили. Их никто не предупредил, к сожалению, как, впрочем, и всех других «бедолаг», что все, что тебе дается помимо тебя, или, если выразиться точнее, чего ты можешь добиться от жизни сам, но перекладываешь на чужие плечи, как правило, имеет очень отдаленное сходство с тем, что ты хотел, когда раскрыл рот и выпалил просьбу прямо в ухо Господу... Вот такой парадоксус.
«КРЮЧИТ»
Утром.
– Крючит меня, бабушка, – пожаловался Максимилиан, когда завтракал.
– Так отдохни. – Бабушка Домна покосилась в сторону ванной. За дверью плескалась девушка Даша, которую Максим обычно приглашал в гости после получки. – Выходной же сегодня!
– Ба, а чего-то не сбывается мечта?.. – Проводив Дашу на улицу, Максим вернулся на кухню.
– А ты чего заказал-то?.. – зевнула старушка. – Ой, нет, не говори, а то не сбудется ничего. – Бабушка, мелко перекрестив рот, снова зевнула, и они оба выглянули в окно. На остановке стояла «их» Даша и нервно курила, широко расставив ноги... – Жизнь давно перестала меня заботить, но для тебя-то мне хотелось бы счастья, и не такого, как у меня. – Бабушка вытерла сухие глаза кулачком. – Поспи, раз крючит, внучок, всю ж ночь не спали... шумели. – И Домна Семеновна перекрестилась.
Максимилиан послушно доел яичницу и снова лег на свою постель, которая разила плотью и духами... Проснулся он уже вечером, насмотревшись странных снов с продолжениями, и с чрезвычайно тяжелой головой.
Посидев с минуту, он с трудом поднялся и добрел до ванны, лег в нее и включил горячую воду. Обычно Максимилиан не запоминал своих снов, но в этот раз запомнил все, что видел, и особенно две фразы:
– Вы должны поверить в него, и оно обязательно придет, – предупредил Макса чей-то знакомый старушечий голосок. – Оно дается с единственным условием – заметить его!
– Я замечу, замечу!.. – зачастил в ответ Макс.
– Оно уже в жизни твоей, только протяни к нему руку. – Невидимая старушка из сна удовлетворенно засмеялась, и смех прокатился дробным эхом по комнатке .
– Так оно что, все время было со мной? – не поверил Максимилиан. – Нет его.
Мгновенно в поле зрения на стене появились чьи-то глаза, ласково разглядывающие Хруслова.
