Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
– Пройдет, не волнуйтесь, – прошептала тетя Лиза на ухо Елене, – любила просто деда очень. Я ее к себе возьму пока.
– Мне кажется, нельзя ее сейчас из квартиры Валерия Ивановича забирать. Ей там будет лучше.
– Я просто не смогу с ней там сидеть, у меня же работа.
– А когда родители вернутся?
– После праздников, сейчас с билетами плохо.
– Ну театр же напротив, я каждый день буду заходить.
Они не заметили, как Лика ушла со сцены.
В театре было темно и тихо. Никогда так поздно она не ходила здесь. Села у окна, где совсем недавно хрюкали с Еленой, прижалась лицом к стеклу. И тут же поняла, что сидеть глупо, поднялась на следующий этаж, остановилась перед темным коридором. Она уже умела ходить в полной темноте и не бояться твердого воздуха. Чернее той черноты, что во сне, здесь все равно не будет. Небольшое усилие, пара шагов – и дальше уже проще, а еще дальше, за поворотом – окна, и все видно.
Гримерка заперта, но у Лики – все дедушкины ключи. Можно зайти, и никто не узнает. Тихо посидеть. Полжизни она провела в этой комнате, пила чай из этих чашек, смотрела в окна на улицу.
Трамваи звенят, огни светят, все совсем как несколько дней назад. А нового хозяина, похоже, не появилось. Печенье «Овсяное», которое она покупала для дедушки, лежит на тумбочке и черствеет. Даже недопитый чай не вылили из стакана. Слезы навернулись беззвучно. И вот что интересно. Меньше чем через месяц премьера. Сейчас все погорюют, погорюют, а потом премьера все собой заслонит. Елена выйдет на сцену, ей будут хлопать, дарить цветы, военный будет встречать у подъезда. И ни один из зрителей даже представить себе не сможет, что эту вот Графиню, всю эту красоту сделал человек, который лежит сейчас под землей в двенадцати километрах от города. И она. Сама Елена. Что она понимает? Значит, дедушка умер, и можно взять теперь вот так просто и воспользоваться всем, что он сделал? Можно хватать руками, оттаскивать от гроба, так что потом, повернувшись, уже не увидеть лица: крышка заколочена.
Лика стояла посреди пустой комнаты и не знала, что делать дальше. Казалось, вот пройдут похороны и станет легче. Главное, чтобы похоронили, чтобы пиджак перестал звенеть. А чего ждать теперь? Нужно же, чтобы что-то было впереди: завтра, через несколько дней, когда угодно.
– Я буду здесь ночевать, – заявила она тете Лизе, когда зашли в дедушкину квартиру, – сразу спать лягу, а потом в школу пойду.
– Все нормально будет?
– Нормально. Сил нет, я лягу.
Она сразу легла и накрылась с головой. Тетя Лиза что-то еще говорила с той стороны одеяла, потом повесила в шкаф бабушкин пиджак и кофту, которую могильщик все-таки достал из-под земли. Свет пропал, щелкнул замок. Лика полежала еще немножко и опустила одеяло. Спустила ноги с кровати.
Ага… Вот так теперь будет. Всегда. Понятно… Ну форточки уже, наверное, можно закрыть… Чтобы не дуло, а то холодно – невозможно.
Ордена запели, она услышала знакомый зов, подошла к шкафу и открыла дверцу.
Ничего не изменилось. Должно было, но не изменилось. Дедушка ушел, а бабушка осталась. Ее одежда висела на месте, как вчера, год назад, тридцать лет назад.
Как все-таки поговорить с дедушкой?
Холодно – кошмар просто. Лика отряхнула от кладбищенской земли и надела бабушкину кофту. Немного подумав – шаль сверху. Ну и тапочки тоже. Последние три ночи шорох улицы был слышен через открытые форточки, а теперь стало совсем тихо, и если прислушаться… Может быть, не все дедушкины слова выдуло сквозняками? Ведь если ветер дует по прямой, то тогда получается, что вот по этой линии: из зала в его комнату. Ну может, еще в Ликину и – обратно. Но здесь, около шкафа – мертвая зона. Здесь что-то могло остаться.
Думая об этом, она машинально намотала на палец черную ленточку с дедушкиного портрета, опустилась на пол и решила уснуть. Просто так, наяву, слов не услышишь, но во сне шансы увеличиваются.
3
– Ну успокойся, Лена, найдется, найдется.
Анна Николаевна сама не верила в то, что говорила. Уже несколько раз обыскали все ящики, посмотрели по углам и ничего не нашли. Да и не мог грим быть нигде, кроме как в столе Валерия Ивановича. Елена плакала. Анна Николаевна, режиссер, шофер театра стояли в дверях и не знали, что делать.
– Последний раз когда вы его видели?
– До смерти Валерия Ивановича, когда он гримировал меня.
– Ну разгримировывал-то вас кто?
– Олечка.
Послали за Олечкой.
– Я его в ящик положила. Где все принадлежности.
– Запирали?
– Нет.
– А дверь кто запирал последний?
– Я запирала, – сказала Елена, – и больше сюда не заходила.
Все замолчали, потому что, действительно, деваться гриму было некуда. Шофер Женя внимательно осмотрел замок и сообщил:
– Вроде нормально, никто не трогал.
Лена заплакала, режиссер попросил Анну Николаевну выйти в коридор.
– Вы поняли?
– Что?
– Кто взял грим?
– Нет.
– Это, конечно, только предположение, но… подумайте. Не как этот «кто-то» вытащил грим из ящика, не как проник в комнату… Это технические моменты. А просто, кому это могло быть нужно? Ведь грим не имеет ценности, он не нужен ворам. Значит, взял тот, кто заинтересован сорвать премьеру, кто хочет навредить нам.
– Театру?
– Всему театру, вам лично, Елене лично.
Анна Николаевна задумалась.
– Я таких людей не знаю.
– Хорошо, но, согласитесь, поступок бессмысленный… Детский.
Анна Николаевна помолчала немного, потом тихо сказала:
– Спасибо, – и вернулась в гримерку.
– Леночка, я ничего пока плохого не хочу сказать, у Лики были ключи?
4
Елена долго звонила, что-то говорила в замочную скважину, но Лика даже не шелохнулась. Несмотря на то что первый звонок застал ее, как назло, по дороге из кухни в прихожую. Как шла, так и замерла: на одной ноге, на полушаге, чувствуя в полутора метрах, за тонкой дверью, чужое дыхание.
Некоторые не умеют замирать по-настоящему. То есть замрут, но дышат или сопят. Или сглатывают. Так или иначе выдают себя. Но Лика умела превращаться в крокодила. Это был ее коронный номер. В точности как по телевизору: надо замереть, превратиться в корягу, а потом раз – и решительный бросок. Дедушка покатывался со смеху, а бабушка говорила, что, если так надолго замирать, потом не отомрешь. Ничего. Отмирала. Зато никто так больше не умеет.
– Как ты это делаешь? – удивлялась Елена.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
