– Мне приятно слышать, что вы настолько преданы нашему Господу, – с облегчением выдохнул Эбнер.
– Нет ли у вас других вопросов? – продолжала Иеруша. Её слова несколько озадачили Хейла. Всем своим видом он как будто говорил: "Ну, какие ещё могут быть вопросы?" Тем не менее, он спросил:
– В таком случае, согласны ли вы слепо последовать ради Господа к великой цели в жизни, даже если для этого вам придется проделать путь в восемнадцать тысяч миль?
– Да, и в этом я уверена. Когда-то давно я слышала призыв Господа, а в последнее время этот голос звучит во мне все сильнее.
– Известно ли вам, что Оухайхи – языческая земля, дикая и злобная?
– Однажды вечером в церкви я слышала, как выступал Кеоки. Он рассказывал нам о страшных ритуалах, которые проводятся на его земле.
– И это не напугало вас? Вы всё равно готовы отправиться на Оухайхи?
Некоторое время Иеруша сидела в кресле молча. Она была напряжена и старалась справиться со своим желанием высказаться. Однако, ей не удалось сдержаться, и через минуту она выпалила:
– Послушайте, преподобный Хейл, вы ведь явились сюда не для того, чтобы завербовать меня на Оухайхи. Кроме того, вашей целью не является и проверка, насколько я годилась бы на роль священника! В общем-то, я ожидала, что вы станете просить моей руки!
Сидя всего в нескольких футах от девушки, Эбнер нервно сглотнул. Его вовсе не удивил этот взрыв, поскольку он прекрасно понимал, что абсолютно не знает женщин и, возможно, именно так они и должны были реагировать на слова, которые он успел произнести. Вот поэтому он не стал паниковать, а просто посмотрел на свои руки и сказал:
– Вы очень красивы, мисс Бромли. Вы намного прекрасней, чем я мог предположить, и поэтому я сейчас даже не могу себе представить, что вы согласитесь выйти за меня замуж. Я удивлен даже тому, что вы сейчас сидите здесь и тратите свое время на меня. Вот почему я подумал, что, наверное, вы очень хотите служить Господу. И мне показалось, что было бы вполне разумно поговорить о Боге.
Иеруша поднялась со своего места, подошла к Эбнеру и встала на колени рядом с ним так, чтобы он смог заглянуть ей в глаза:
– Вы хотите сказать, что боитесь сделать мне предложение, преподобный Хейл?
– Да. Вы намного красивей, чем я предполагал, – повторил юноша.
– И вы, наверное, думаете: "Почему же она до сих пор не вышла замуж?"
– Да.
– Преподобный Хейл, пусть вас ничто не смущает. И родители, и сестры, и подруги – все задают мне один и тот же вопрос. Ответ очень прост. Три года назад, когда я ещё не по знала Господа, я влюбилась в мужчину из Нью-Бедфорда, который приезжал погостить в наш городок. Он обладал всем тем, чего вам так не хватает. И почему-то буквально все в Уолполе решили, что он будет для меня идеальным мужем. Но он уехал, и в его отсутствие…
– Бог послужил вам чем-то вроде замены?
– Многие считают именно так.
– И теперь вы хотите использовать меня как замену?
– Предполагаю, что моя мать и сестра думают так же, – спокойно ответила Иеруша. Восхитительный момент прошел, а Эбнер даже не решился дотронуться до руки девушки. Она скромно поднялась и прошла к своему креслу.
– И все же моя сестра Эстер была уверена, что вы написали ей искренне, – напомнил Эбнер.
– И когда ваша сестра посчитала так, – сухо отозвалась Иеруша, – она постаралась убедить меня выйти за вас замуж. Если бы только Эстер была сейчас здесь, с нами…
Словно боясь друг друга, эти необычные возлюбленные, как два не открытых материка, сидели в своих креслах, а между ними пролегли целые океаны неуверенности и неопределенности. Но этот знаменательный день заканчивался, и Иеруша осознала, что Эбнер Хейл действительно слепо верит в Бога и не может взять в жены девушку, которая не была бы так же сильно предана Господу. Эбнер же, со своей стороны, познал другую истину: он выяснил для себя, что ему уже совсем неважно, снизошла ли на Иерушу Бромли милость Божья или нет. Самое главное то, что она твердо решила остаться старой девой, если только не встретит такого юношу, который вызвал бы в ней настоящую страсть, на какую только способен живой человек.
Вот такие взаимные открытия произошли во время первого свидания молодых людей. Правда, уже стоя в дверях, Эбнер тихо спросил:
– Позвольте мне пожать вашу руку перед тем, как я удалюсь, в знак моего глубочайшего восхищения вами.
И как только он впервые прикоснулся к ладони Иеруши Бромли, старой девы из Уолпола – а это было самым отчаянным поступком во всей его жизни волна такой необычайной энергии прошла от кончиков её пальцев, что молодой священник в изумлении замер, не в силах шелохнуться. Придя в себя лишь через несколько секунд, он в смущении поспешил ретироваться в свой гостиничный номер, чуть ли не бегом пересекая сонный городок.
* * *
Ещё не пробило восьми часов утра следующего дня, как на всех кухнях в Уолполе – по крайней мере на тех, чьи хозяйки посещали местную церковь уже вовсю обсуждались ухаживания Хейла за Иерушей. Причиной тому стала шпионская деятельность озорной Мерси. Маленькая чертовка умудрилась подсмотреть все, что ей было нужно, и теперь докладывала всем знакомым о происшедшем:
– Нет, по-настоящему он её так и не поцеловал, потому что это непозволительно во время первого свидания. Но он взял её руку в свою, совсем как в английском романе!
В половине девятого Мерси вместе со своей сестрой Чарити зашли в гостиницу к возможному будущему родственнику и сообщили ему о том, что намереваются похитить молодого человека для участия в семейном пикнике. Ещё не совсем понимая, что происходит, Эбнер, запинаясь, тут же поинтересовался:
– А будет ли присутствовать мисс Бромли?
– Иеруша? – переспросила Мерси. – Конечно. А когда же ещё вы собираетесь сделать ей предложение?
На этот раз Эбнер оказался предусмотрительней, чем накануне. Заранее предвидя, что ему придется провести целый день вдали от уборной, он не стал ни завтракать, ни даже пить молока или воды. Зато когда на симпатичном нью-гемпширском холме были открыты корзины с едой, он настолько проголодался, что ел с большим аппетитом все, что ему предлагали. После того как молодые люди перекусили, они отправились на прогулку вдоль ручья, и Эбнер, как бы между прочим, спросил Иерушу:
– Неужели вы считаете возможным покинуть такое замечательное место?
На что девушка ответила достаточно таинственно:
– Не все те, кто последовал за Иисусом, были крестьянами. Эбнер остановился у дерева, наклонившегося над ручьем, и заявил:
– Прошлой ночью я никак не мог заснуть, мисс Бромли. Мне казалось, что я неудачно отвечал на ваши вопросы, и вообще беседа у меня не получилась. Хотя, с другой стороны, в результате нашего разговора я узнал вас и смог по достоинству оценить ваш характер. Каждому глупцу ясно, что вы очень красивы, поэтому не имело никакого смысла обсуждать это. Возможно, при других обстоятельствах нам удалось бы во время этой беседы сказать многое, но так и не узнать друг друга, как у нас это все же получилось вчера.
