Сомнения одолевали Веру, не давали работать. Не выдержав, как только выдалось время, она побежала в детский сад (Лида была воспитательницей в младшей группе) – с кем же посоветоваться, как не с лучшей подругой?
– Ты чего примчалась в такую рань? Почему не работаешь? – удивилась открывшая дверь нянечка.
– Да вот отпросилась на часок. Лиду мне надо. Она на месте?
– Ага. Пойдешь к ней или позвать?
– Пусть выйдет, если можно. Всего на несколько минут.
Лида не заставила себя ждать, и ее блестящие от любопытства цыганские глаза говорили: понимает – у подруги случилось что-то экстраординарное. Они присели на лавочку, и Вера без лишних слов открыла ей свою душу:
– Лидушка! Ты поймешь меня лучше всех. Я ведь ночь не спала – все решала: как быть? Вчера Ваня Григорьев сделал мне предложение. На полном серьезе! Я не нашлась, что сказать, а он завтра придет за ответом.
– А чего тут долго думать? Выходи! – уверенно заключила подруга, и Вера заметила прозвучавшую в ее голосе зависть. – Все равно лучше Ивана тебе никого не найти. Ничего-то нам с тобой не светит, кроме здешних мужиков. И так уж засиделись в девках!
Вера грустно покачала головой.
– А как же любовь, о которой мы мечтали? Как прожить всю жизнь с человеком без настоящей любви?
– Так, как наши бабки и мамки выходили, – небрежно пожала плечами Лида. – Ведь в старину все решали родители. Мы же изучали литературу.
– Так то – бабки и мамки. Сейчас другие времена. Ваня какой-то уж больно обыкновенный, свой – вроде брата. С детства его знаю, и никогда он мне не нравился – ну, в этом, – Вера стыдливо замялась, – смысле. Вот твой Павлик хоть красивый..
– А толку-то что? – иронически скривила губы Лида. – Все равно – мужик мужиком. Годится лишь на баяне играть и, – озорно сверкнула глазами, – для этого дела. Не боись, подруга, Иван тоже справится. Пока в райцентр не уехал, по нему тут многие бабоньки сохли. Говорят – силен мужик!
– Ты, Лида, только на это все переводишь, – поморщилась Вера. – А я вот сомневаюсь – смогу ли быть Ване доброй женой? Не подведу ли его? Да и себя жалко...
– Ну и зря мучаешься! Иван – мужик деловой. В райкоме партии работает, наверх стремится – ногами землю роет, – в голосе подруги откровенная зависть. – Попомни мое слово: станешь скоро женой начальника, будешь как сыр в масле кататься. Я бы на твоем месте не отказалась!
Тяжело вздохнув, Вера поднялась. На лице тоска – подруга ее не убедила.
– Ладно, побегу на работу. Меня там, наверно, уже хватились.
Она торопливо ушла, не обратив внимание, что Лида осталась сидеть, хмуро глядя ей в след, – завидовала удачливой подруге и все же не считала ожидавшее ту будущее столь радужным, как только что расписывала.
Непривычные, суматошные мысли так извели Веру, что, когда вернулась она с работы, ее состояние заметила тетя Дуся:
– Что-то ты в растрепанных чувствах нонче? Не отпирайся, племянница, не глухая – слыхала, как ты ночью все ворочалась. И сейчас лица на тебе нет!
– Ой, тетя Дусечка, родная! Тяжко мне, правда! Решать надо! – призналась Вера, вздохнула глубоко и поведала тетке о своих сомнениях: – Ваня Григорьев вчера меня провожал и... предложение сделал. Да-да! Не приснилось мне, – подтвердила она, видя, что у Евдокии Митрофановны от изумления глаза округлились. – И встречались-то мы с ним до того всего раз – в прошлом году. А теперь вот жениться хочет – только на мне! – Радостное чувство охватило ее, и она горделиво взглянула на тетку.
– Так чего ж ты так мучаешься-то, дитятко? Ведь вижу – нравится он тебе, по сердцу. Да и нет у тебя вроде никого...
Знала бы я!
– Конечно, никого нет. Только... мы с ним друг друга-то и не знаем... Разве о таком я мечтала? Ваня какой-то... слишком свойский, простой...
– А тебе, касатка, прынца подавай? Где их взять, прынцев-то? Простой, говоришь? А что в этом плохого? Мало знаешь? Да он с детства нам ясен как стеклышко!
– Не то я имела в виду, тетя. Ведь мы и не встречались почти, – застенчиво пояснила Вера. – Как все получится, кто знает?..
– Еще как получится! – подмигнув, хохотнула тетя Дуся. – У него с полдеревней здорово получалось, а ты что – особенная? – И добавила, уже серьезно: – Ну будет, касаточка моя! Дай-ка я тебя поцелую! Ваня – мужик достойный, сама знаешь. Первый в районе жених! Это счастье тебе выпало! Чего ждать журавля в небе?
– А не поладим, тогда что?
– Да отчего ж не поладите? Девка ты серьезная, покладистая, делать все умеешь! И Иван – мужчина деловой, ответственный. Далеко метит... Уж он-то сумеет жену и детей обеспечить! К тому же не пьет! Золотой мужик – цены ему нет, – убежденно привела она решающий довод.
– Что ж, родная, будь что будет! – облегченно вздохнула Вера. – Видно, Иван – моя судьба!
– Вот и ладно, душа моя, вот и хорошо, – обрадовалась Евдокия Митрофановна. – Только спешки-то не надо. Время у вас есть привыкнуть друг к дружке и полюбиться!
В тот год май выдался необычайно теплым. Пышно цвели яблоневые сады, наполняя воздух своим ароматом. Обнявшись, тесно сплетя руки, Вера и Иван вышли за околицу села, к старому, заброшенному омету. О многом уже переговорили: он рассказал о своей жизни в городе, какими делами ворочал.
– Все бы хорошо, да холостяцкий быт заедает, – посетовал полушутя. – Времени ведь свободного нет, а тут нужна свежая рубашка. Да и поесть вовремя не мешает. А уж как еда столовская надоела! – И лукаво посмотрел на Веру, сильнее прижимая ее к себе. – Ну и далеко же я шагну, Веруся, если тылы обеспечим! – пообещал горделиво. – Вот поженимся – сама увидишь! – И стал делиться планами на будущее – и правда заманчивыми.
Вера ему призналась, не скрыла: не забывала их встречу, часто о нем думала, скучала...
– Может, потому никто мне и не понравился? – И улыбалась ему, прижимаясь теснее. – После тебя они мне все... неинтересными казались.
Подошли к навесу, остановились, тяжело дыша от переполнявшего обоих желания; молодая кровь ударила им в голову. Иван крепко обхватил ее своими сильными руками, увлек на прошлогоднее сено. Губы их соединились в жарком поцелуе, тела – в страстном объятии. Вера, слабо сопротивлялась, – видно, сказалось долгое ожидание любви: томительная слабость разлилась по всему телу...
– Веруся, родная, – умоляюще шептал Иван, сжимая одной рукой ее упругую грудь, а другой снимая с нее трусики. – Прошу тебя! Ты же веришь мне?! Теперь, когда все у нас решено!
– Нет, нет! Не надо, Ванечка, – жалобно упрашивала Вера, сама охваченная страстным желанием и чувствуя, что не в силах больше сопротивляться.
Видя, что она вся дрожит и почти готова сдаться, Иван, по опыту зная неотразимость своего солидного мужского достоинства, положил на него ее руку, одновременно направляя в заветное место.
