Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Последние двадцать четыре часа он провел в двуспальной кровати Софии Гренборг. София позвонила ему, ей было плохо, ибо некоторые вещи были для нее важнее, чем карьера. Завтракали и обедали они, завернувшись в простыни.
Неужели прошел всего лишь один день, с тех пор как он уехал отсюда? Один день и одна ночь миновали, с тех пор как он жил здесь, среди этих берез?
Мимо мелькали лужайки. Он не узнавал их, словно они явились из другого мира.
Все прошедшие годы с Анникой представлялись ему теперь пыльной дорогой блуждания по пустыне, чередой перемирий после неприятных стычек и бесконечных разговоров.
«Как я мог с этим мириться? Почему я не бросил ее раньше?»
Конечно, из-за детей. Он исполнял свой родительский долг.
Томас проехал мимо парковки возле супермаркета, помахав человеку, который показался ему знакомым.
Правда, Анника забеременела в самом начале их романа, и у него, собственно говоря, не было выбора. Он мог либо попытаться жить с матерью ребенка, либо оставить ее, превратившись в одного из тех беспечных отцов, чьи дети растут, не имея будущего в обществе, которое их отвергает.
Но теперь с этим покончено. Хватит сносить неоправданные, безосновательные вспышки эмоций Анники. Он заберет одежду, компьютер, записи, а в понедельник созвонится с адвокатом по бракоразводным делам. У Софии хорошие связи в этом мире — среди врачей, адвокатов, ученых. Ей не приходится, как Аннике, просиживать часы над «Желтыми страницами», чтобы найти квалифицированного профессионала.
Эти женщины были абсолютно несхожи. В Софии было все, что презирала Анника, презирала, потому что сама была этого лишена — образования, женственности, хороших манер.
София любила секс, в отличие от этой фригидной козы Анники.
Нет, это низко. Как он может быть таким подлым?
Он повернул направо, к дому, рыская взглядом по светлой зелени деревьев и белизне заборов. Дома нависали с обеих сторон улицы — патрицианские виллы и большие кирпичные дворцы в романтическом национальном стиле, с резными верандами, бассейнами и летними беседками.
«Ей придется отдать мне мою долю дома, и это недешево ей обойдется».
Он был готов к драке, на самом деле готов, ибо этот дом принадлежит и ему. Да, это она наткнулась на мешок с деньгами, когда раскрыла банду террористов на севере Швеции, но брачного договора у них не было, поэтому половина собственности принадлежит ему.
Подумав об этом, Томас вдруг вспомнил, что на самом деле не знает, сколько денег нашла Анника. Она передала мешок в полицию, а это означало, что ей причиталось только десять процентов. Поэтому они даже думать не могли о приобретении собственности где-нибудь в престижном районе города, например в Эстермальме. София же родилась с деньгами, пентхаус, который она занимала, принадлежал ее родителям.
Доехав до поворота на Винтервиксвеген, Томас почувствовал, как участился его пульс. Да, объяснение ему предстоит малоприятное.
София спросила, не хочет ли Томас, чтобы она поехала с ним. Она была бы рада поддержать его в трудной ситуации. Но Томас проявил твердость, сказав, что коль скоро он сам заварил эту кашу, то сам и будет ее расхлебывать.
«Я сам в этом разберусь. Я смогу это сделать».
Тяжело вздохнув, он свернул к дому.
«Я не хочу ссориться с Анникой. Мне просто надо забрать некоторые вещи…»
Сначала он никак не мог понять, что произошло с домом и вообще с этим местом. Что-то не складывалось. Потребовалось несколько томительно долгих секунд — пока его мозг сумел осознать запах гари и пепла, пока он разглядел обгорелые развалины дома, — прежде чем реальность словно ударила его в лицо мощным кулаком.
Он остановил машину, налег на руль и, вытянув шею и открыв рот, уставился на открывшуюся ему картину.
От его дома остались лишь дымящиеся развалины. Дом рухнул. Среди обугленных досок и брусьев, на траве, валялась почерневшая от копоти черепица. Машина Анники, закопченная и искореженная жаром, стояла на подъездной дорожке.
Томас выключил двигатель и прислушался к собственному хриплому дыханию.
«Что она сделала, чертова ведьма? Что она сделала с детьми?»
Он открыл дверь и вышел на дорогу. Машина запищала, и Томас вспомнил, что забыл вытащить из замка ключ зажигания. Этот звук преследовал его, пока он брел к ленточке полицейского ограждения. Дойдя до нее, Томас остановился и тупо уставился на обгорелые остатки стен, черневшие на фоне синего неба.
«Господи, где дети?»
Сердце его сжалось, Томасу стало трудно дышать, он услышал рвущееся из груди всхлипывание.
«Нет, нет, нет!»
Он опустился на колени, не замечая сырости, тотчас пропитавшей брюки. Все его вещи, вся одежда, футбольный мяч с того турнира в Штатах, студенческая корпоративная шапочка, гитара, вся его библиотека, старые виниловые диски…
— Это ужасно, да?
Томас поднял голову и увидел Эббу Романову, соседку, жившую напротив. Сначала он ее не узнал. Она обычно гуляла с собакой и теперь, без поводка, перестала быть похожей на себя. Она протянула ему руку. Он пожал ее и встал, отряхивая влажную золу с коленей.
— Вы знаете, что произошло? — спросил он, вытирая глаза.
Эбба Романова покачала головой:
— Все уже сгорело, когда я вернулась домой.
— Вы не знаете, где дети? — спросил он дрогнувшим голосом.
— Я уверена, что с ними все в порядке, — ответила Эбба. — Здесь не нашли…
Она проглотила конец фразы и судорожно вздохнула.
— В конце концов, это всего лишь домовладение, — сказала она, глядя на развалины. — Самое главное — это жизнь.
Томас почувствовал, что со дна его души поднимается волна необъяснимой ярости.
— Вам легко говорить.
Эбба не ответила, и Томас заметил, что ее глаза наполнились слезами.
— Простите, — сказала она, вытирая нос. — Это из-за Франческо. Его убили.
«Франческо?»
— Это моя собака, — сказала она. — Прошлой ночью его застрелили. Он умер у меня в гостиной.
Она указала рукой в сторону своего дома и, прежде чем Томас собрался что-нибудь сказать, отвернулась и, пошатываясь от рыданий, пошла к своему крыльцу.
— Постойте, — окликнул он ее. — Что все же случилось?
Эбба, не останавливаясь, обернулась через плечо.
— Поймали Нобелевского убийцу, — сказала она и пошла дальше.
Томас, в полной растерянности и недоумении, остался стоять на дороге.
«Что я делаю? Что я должен сделать?»
Он достал из кармана мобильный телефон и посмотрел на дисплей. Ни сообщений, ни пропущенных звонков.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
