– Не разговаривать, – буркнул краснощекий крепыш.
Поручик мгновенно бросился грудью на прутья решетки:
– Ты че, козел? Закрой хавальник, пока я тебе весь пост не обосрал, затухнешь вылизывать перед сдачей, – угроза была вполне реальна, и сторож обиженно засопел.
– Ну… Ты это… Давай накладывай, – обратился часовой к Славе, сердито поглядывая в сторону Поручика. – А то смена скоро…
– Я быстро. – Кротков с улыбкой повернулся к часовому и заменил воздух стеклом…
С каждым очередным применением этой команды двигаться в стекле становилось все легче. Сейчас Слава уже почти не ощущал боли в мышцах, и сопротивление движениям исходило скорее извне, от густого воздуха, а не от собственного организма. Это походило на движение в воде и, надо признать, стало уже достаточно приемлемым.
Обнаружив у себя перед носом холодные серые глаза забинтованного разносчика пищи, а у горла не менее холодное острие штык-ножа, крепыш машинально схватился за пустые ножны и выпучил глаза:
– Ты это… Ты чего?
– Молчи и слушай, – голос Славы звучал еще более холодно. – Я не хочу тебя убивать и не буду. Ты мне не нужен.
Штык-нож молниеносно покинул свою позицию и со стуком вошел в ножны на ремне часового. Крепыш судорожно сглотнул, осторожно дотронулся до рукоятки и тут же с коротким вскриком отдернул руку.
– Не трогай, в следующий раз получишь ожог второй степени. – Ледяные глаза по-прежнему были на месте, и часовой не мог отвести от них завороженного взгляда.
Два постояльца наблюдали за происходящим. Поручик задумчиво, а повернувшийся на Славин голос Димка – с легкой улыбкой. Третий присутствующий пациент не проявлял никакого интереса и тупо пялился в решетку. Имелись все основания полагать, что этот псих – настоящий.
– Мне только нужно выйти отсюда через другую дверь.
– А у меня нет ключей от наружной. – Крепыш, похоже, испытал некоторое облегчение. – Только у разводящего. И от нижней тоже.
– Знаю, не дурак. И поэтому мы сейчас тихонько подождем смену и ты их сюда спокойно впустишь. – Заметив, что оппонент открыл рот для возражений, Слава чуть прибавил металла в голосе. – И не вздумай дергаться. Одно неверное движение и…
Крепыш, схватившись за живот, согнулся пополам и рухнул на колени. Его лицо покраснело еще больше, а рот судорожно выбирал между попытками закричать и вдохнуть. Славик наклонился к самому уху часового:
– Я ничего против тебя не имею, но, если ты меня не послушаешься, эта боль тебя не отпустит никогда.
Кротков щелкнул пальцами, и крепыш, расслабившись, тяжело завалился на бок.
21.30. Понедельник, 9 мая 1988 г., г. Киев, ул. Госпитальная. Окружной военный госпиталь. Психиатрическое отделение. Пост № 4 гарнизонного караула
– Стой! Кто идет? – Часовой подошел к двери, услышав звонок.
– Идет разводящий со сменой, – ритуальная фраза с той стороны.
Сослуживцы посмотрели друг на друга сквозь окошки, изнутри – сердито и виновато, снаружи – устало и безразлично.
– Отворяй живее. – Щуплый младший сержант-разводящий поправил на плече автомат и провернул ключ в замке со своей стороны. – Я поужинать не успел, обратно хочу скорее.
Крепыш открыл дверь молча и посторонился.
– Все нормально? – разводящий, собственно, ответа не ждал и сразу пошел по коридору.
Поравнявшись с приоткрытой дверью в туалет, он обернулся к часовому и строго поинтересовался:
– Почему туалет нараспашку?
Ответа он услышать не успел. Мелькнула какая-то тень, и вот он уже сидит, прислонившись спиной к стене, не в силах пошевелиться, а прямо перед ним стоит здоровяк в синей больничной пижаме и с его собственным автоматом в руках.
Кряк.
А подчиненные лежат рядышком и мирно посапывают.
– Ты кто? С ума сошел? – Младшему сержанту как-то не верилось в происходящее. – Да тебя ж…
Кротков ухмыльнулся:
– Что ж, вопрос вполне адекватен месту действия. Извини, друг, и против тебя я ничего не имею, хотя и вынужден чуток огорчить. Не повезло тебе.
Связка с ключами тоже в руке диверсанта. И он уже направлялся к клеткам!
– Сейчас мы с моим другом покинем это гостеприимное заведение. Надеюсь, вы, как и положено, приехали на машине? – Слава выпустил все еще молчаливо улыбающегося Димона из клетки.
Поручик наконец вышел из задумчивости.
– Н-да… А ты, Крот, ничего. – Он улыбнулся. – Конечно, ты меня не приглашаешь, но все равно – спасибо. Я уж как-нибудь тут. Заходи, если что…
Слава, чуть подумав, завернул в туалет и прикрыл за собой дверь.
– Да вы что? – разводящий снова подал голос. – Да через полчаса весь гарнизон по «кольцу» поднят будет. Когда мы не вернемся. Вам все равно не уйти.
Слава вышел из туалета и направился к двери.
– Значит, так, командир, слушай внимательно. Мы ни в чем не виноваты, Димку подставили. Мы уходим, но оружие я оставляю. – Он повесил автомат на вешалку рядом с дверью. – Не забудь сообщить об этом, когда докладывать будешь о побеге. Чтоб, если нас догонят, не палили сразу с перепугу. Возьму только один штык, но и его оставлю твоему водиле. Эти, – Слава кивнул в сторону спящих караульных, – проснутся минут через двадцать, а ты… ты, собственно, уже почти можешь двигаться, до телефона доползешь.
– Хм… – Димка первый раз открыл рот. – А ты многому успел научиться за сегодняшний день.
– А длинный денек выдался, было время поупражняться, – в ответ улыбнулся Слава.
Силы щуплого младшего сержанта Кротков недооценил. Как только беглецы вышли на улицу, разводящий тяжело поднялся с пола и принялся тормошить караульного, которого привел с собой. Попытка разбудить не удалась, и сержант закричал прямо спящему в ухо:
– Срочно звони в караулку! Побег с поста! Два человека без оружия. Захватили служебный ЗИЛ. Я их преследую. А с тобой, – он легонько, экономя силы, пнул крепыша, – потом поговорим…
Сорвав с вешалки автомат, разводящий с трудом стал спускаться по лестнице. Все двери распахнуты настежь, и уже внизу, на пороге, он обнаружил брошенные ключи.
21.35. Понедельник, 9 мая 1988 г., г. Киев, ул. Госпитальная
Горыч отделился от дерева и шагнул из темноты, как только заметил вышедших из флигеля командиров. Пока Слава освобождался от бинтов и они с Димоном переодевались, сокурсник хранил молчание. Но потом, немного помявшись и отведя глаза, все-таки высказал то, о чем думал последние полчаса:
– Ребята, я это… Я, конечно, понимаю. Но… В общем, не дай бог кто-нибудь вычислит мой самоход. А потом узнают о вашем побеге… Короче, проблем огребу – по самое не хочу. Если кто еще эти события свяжет… Поеду я, а?
