Алистер делал отчаянные попытки выбраться с переднего сиденья. Обалдевший водитель полулежал в высокой траве, тупо уставившись в землю.
Задняя дверца настежь распахнулась, и оттуда выскочила разъяренная женщина.
Роза находилась в самом что ни на есть человеческом обличье, но, взглянув в сверкающие змеиные глаза дьяволицы, Катриона поняла, что ее голова уже забита бредовыми идеями Кроули. Перед девушкой стояло исчадие ада, готовое захватить, поработить и разрушить Лондон, а после и весь мир. Когда жаркие лучи солнца осветили копну вьющихся волос Розы, из-за чего над головой развратницы появилось нечто вроде нимба, Катриона уже не сомневалась, что этому существу не составит труда воплотить в жизнь безумные предсказания Кроули. Роза теперь превратилась в молодую женщину, и хотя в чертах ее лица все еще узнавалась маленькая девочка, весь облик твари говорил о безграничном зле и беспощадной жестокости. Длинные крючкообразные когти на руках злодейки делали ее еще более отталкивающей.
Фиолетовые глаза метали искры, а черные локоны, тяжело спадающие на лоб, обладали гипнотическим действием. Женщина-монстр издавала похожие на рычание звуки и прямо излучала зло всем своим существом. Сэр Артур приглушенно вскрикнул; Эдвин остановился как вкопанный — и выронил из руки револьвер.
Катриона не на шутку испугалась: два человека, которых она безгранично уважала, — и те казались бессильными что-либо сделать. Но великолепие, исходящее от дьяволицы, потрясло даже Кэт. Это было не сумасшествие, а…
Нет, решила девушка, это сумасшествие.
— Вы бессильны против ее могущества, — завопил Кроули, — встаньте на колени и преклонитесь перед богиней зла!
Катриона пристально посмотрела Розе в глаза.
Девушка схватила ладонь сэра Артура и протянула руку Эдвину. Несколько мгновений Уинтроп колебался, не в силах оторвать глаз от тела злодейки, потом, очнувшись, шагнул к Катрионе и крепко сжал ее запястье. Все трое остались стоять неподвижно.
Идею подал девушке сэр Артур.
— Ты веришь в эльфов? — спросила Катриона.
Такая постановка вопроса ошеломила Кроули.
Сэр Артур и Эдвин поняли, чего хотела гениальная Кэт.
Собравшись с мыслями, Катриона заставила себя сердцем почувствовать милосердие, божественную чистоту, исходящую от самого Всевышнего, радость бытия. В детстве она на уровне подсознания испытывала благоговение перед искрящейся на паутинках утренней росой, перед разноцветными осенними листочками, плывущими по голубой глади озера.
— А я верю в эльфов, — проникновенно проговорила девушка.
В эту минуту она была похожа на благородного рыцаря… Со скептицизмом относясь ко многому в мире, сейчас Катриона не сомневалась, что магия существует. Казалось, стоит только протянуть руку — и поймаешь волшебство, из которого можно вылепить самые удивительные вещи.
Поля, луга, леса и долины ожили.
Она действительно поверила.
Роза поверила тоже. Сутана вдруг стала непомерно велика ей — и источающая зло женщина снова превратилась в маленькую девочку. На спине ребенка выросли прозрачные крылышки, по плечам заструились нежно-золотистые кудряшки. Девочка вспорхнула над землей — и все вокруг осветилось исходящим от нее божественным сиянием; венок из нежных луговых цветов лег на чело ребенка.
На глазах сэра Артура выступили слезы умиления. Эдвин еще крепче сжал руку Катрионы, не в силах поверить происходящему.
На уже пожелтевших осенних кустах распустились весенние цветы.
Кроули остолбенел.
— Нет, — закричал колдун, — ты должна быть порочной, а не святой! Я приказываю тебе!
Алистер казался повергнутым и ничтожным.
— Подойди ко мне, — обратилась Катриона к девочке.
Восьмилетняя Роза резво перебежала через дорогу и бросилась к девушке в объятия. Катриона передала ребенка сэру Артуру, и тот поднял Розу на руки, крепко прижав к груди.
— Боюсь, новый век отменяется, — съязвил Эдвин, обращаясь к Кроули.
— Будьте вы прокляты, — выругался колдун, потрясая кулаком.
Видимо, Алистер воображал себя злодеем из второсортной мелодрамы.
— Моя машина повреждена. Я требую, чтобы вы возместили нанесенный ущерб, сэр, — процедил водитель, — в течение часа.
Кроули стушевался и стал похож на большого ребенка. Его лысину покрывал толстый слой придорожной пыли, на ногах болтались грязные лохмотья, еще полчаса назад служившие брюками.
На сцене появились новые персонажи. Неудивительно: нельзя посадить на дорогу самолет, разбить машину и при этом остаться незамеченным.
По ту сторону дороги стояли двое мужчин. Катриона понятия не имела, откуда они могли взяться: ни машин, ни домов поблизости не наблюдалось. Роза, все еще сидящая в крепких объятиях сэра Артура, повернула голову и посмотрела на незнакомцев.
Катриона вдруг вспомнила, что говорила девочка о друзьях Маленьких Человечков — посредники в темных очках.
Мужчины были одинакового роста; и без того высокие, они носили огромные черные цилиндры. Цветовую гамму дополняли черные сюртуки, черные брюки, черные шарфы и того же цвета перчатки. Плюс к этому черные гетры и темные очки, кажущиеся слишком большими. Мертвенно-бледные лица с тонкими губами делали мужчин похожими на привидений.
— Они за мной, — пролепетала Роза, — я должна идти.
Сэр Артур осторожно опустил девочку на землю. Малышка поцеловала писателя, затем Катриону и Эдвина, и даже удостоила такой чести Кроули.
— Не беспокойтесь за меня, — как-то очень уж по-взрослому сказала девочка и направилась к посредникам.
Люди в черном взяли девочку за руки и пошли по дороге, в конце которой мерцал свет. Через некоторое время три фигуры превратились в маленькие точки и вскоре пропали из виду. Мерцающий свет исчез вслед за ними.
Эдвин посмотрел в ту сторону, куда ушла Роза, и поежился.
15 В двух шагах от непостижимого
Шеф глубокомысленно кивнул, когда Эдвин закончил свой душещипательный рассказ. Даже самые удивительные подробности, казалось, ничуть не удивили старика.
— Мы и раньше сталкивались с этими посредниками, — наконец промолвил Бьёргард. — Они неизменно одеты в черное, а глаза спрятаны под темными очками. Странные существа — всегда появляются в двух шагах от непостижимого, как Маленькие Человечки.
Катриона и Эдвин снова сидели в Гостиной.
— Думаю, у нас есть все основания беспокоиться о Розе, — размышлял Уинтроп, — хотя девочка сказала, что мы не должны волноваться. Учитывая, что внешность Розы зависит от мыслей окружающих, ее слова вполне могли означать, что, пока мы считаем ее целой и невредимой, так оно и будет. Кэт сразу поняла, что к чему.
