— Я слышал об Иси, называемой вами Гень-гу, и видел воинов-дголей, умерших от её слюны, — неторопливо сказал Мгал, выслушав Хога. — Я бы даже попытался её изловить, но… Кто изготовит яд из слюны Иси и кому он достанется?
— Тебе, — ответил не колеблясь начальник караванной охраны. — С меня довольно будет посмотреть на Гень-гу. Тем более что приготовить яд ни один из наших людей все равно не сумеет. За это готов взяться чернокожий мальчишка.
— Идет. Мы с Гилем скоро догоним караван.
— Если не вернетесь, мы убьем ваших товарищей, — предупредил Хог и, отъезжая, добавил уже совсем другим тоном: — Будьте осторожны, я слышал, эти твари плюют чуть ли не на десять шагов.
— Ткань защитит от яда, прикрывай лицо. — Эмрик протянул товарищу свой плащ. — Да хранит вас Солнечный Диск.
— Ведьмин сок! Сам не понимаю, что заставило меня согласиться на эту охоту? — Мгал смущенно хмыкнул, передал Эмрику лук и колчан и, вооруженный одним копьем, двинулся навстречу Гилю мимо мерно поскрипывавших караванных повозок и телег.
— Она ждет нас там, на поляне! — сообщил мальчишка, едва не приплясывая вокруг Мгала от возбуждения. — Ты когда-нибудь видел Иси? Эта похожа на замшелый камень, темно-зеленая, вся в красных бородавках и величиной… величиной с две твоих головы, не меньше.
— Ладно, показывай, куда идти. Да смотри внимательно по сторонам, вдруг она там не одна.
Шагая следом за Гилем, Мгал размышлял о том, что Угжанские болота, о которых он был наслышан от барра, повторявших рассказы караванщиков юга, оказались на самом деле не такими уж страшными. То ли постоянно петлявшая дорога была проложена на редкость удачно, то ли сухое лето явилось тому причиной, но настоящие топи встречались здесь довольно редко и были вполне проходимыми благодаря гатям, которые караванщики старательно подновляли, специально для этой цели срубая попадавшиеся на пути деревья и перевозя их на наименее загруженных телегах. Быть может, в глубине этих топей, смрадными языками перерезавших влажную, мшистую, поросшую кустарником и чахлыми деревцами равнину, и таились глеги, ехидны и прочие чудовищные твари, рассказами о которых матери пугали непослушных детей, но видеть ни одно из этих легендарных существ Мгалу не довелось. На равнине же водились зайцы, лисы, шерстоморды, рогачи и похожие на гигантские кожаные мешки, размерами превосходившие груженую повозку муглы, столь же неуклюжие и безобразные, сколь и безобидные. За мелким зверьем охотились болотные гиены, злобой и отвагой вдвое превосходившие волков, а также шипохвосты и многозубы. Пришедшую напиться к озерцам с коричневой, кислой, торфянистой водой живность подстерегали прыгающие пиявки и ротаны. Одиноким путникам местность эта, разумеется, представлялась малопривлекательной и полной опасностей, но людям, идущим с караваном по веками проторенной дороге, следовало остерегаться разве что всевозможных ядовитых гадов и насекомых, которых тут и правда было значительно больше, чем на землях, раскинувшихся севернее Меловых утесов.
— Смотри-смотри, Мгал, вон она сидит! — шепотом предупредил Гиль.
Мшистая поляна, о которой говорил мальчишка, оказалась совсем рядом с дорогой, однако, только выйдя на нее, Мгал понял, почему Гиль был так уверен, что Иси станет их ждать. Тут и там темно-зеленый бархат мха был испятнан серыми плоскими грибами, похожими на лепешки засохшего коровьего навоза. Над грибами, привлеченные источаемым ими сладковатым ароматом, тучами вились мухи, жуки и бабочки — любимое блюдо жаб и лягушек, так что вышедшей на промысел Иси не было нужды уходить с поляны, чтобы набить свое вместительное брюхо. Судя по всему, она, так же как и её более мелкие родичи, питалась в основном насекомыми.
— Ну, видишь ты ее? — нетерпеливо спросил Гиль.
— Вижу, не суетись.
Застыв, подобно изваянию из диковинного камня, перед тремя сросшимися грибами, как перед накрытым столом, большая бородавчатая жаба лишь время от времени распахивала безобразную, безгубую и беззубую пасть, из которой. молниеносно вылетал длинный язык. На клейкой поверхности его замирало сразу несколько насекомых, что, однако нисколько не смущало остальных, продолжавших как ни в чем не бывало кружить над грибами.
Деталей Мгал, конечно, не мог рассмотреть с расстояния, превышавшего два десятка шагов, но ещё мальчишкой он достаточно часто наблюдал за жабьими охотами и хорошо представлял процесс насыщения Иси.
— Ты когда-нибудь за подобными тварями охотился? — обратился Мгал к Гилю и, получив отрицательный ответ, повторил вопрос по-другому: — А за обычными лягушками?
Мальчишка смущенно ответил, что — да, приходилось когда-то, в неурожайные годы.
— Тогда ты, верно, помнишь, что легче всего они замечают движущийся предмет, а на неподвижный почти не реагируют. Поэтому сделаем так: ты подойдешь к ней сзади, а я спереди. Двигайся осторожно и, когда Иси обернется, замри. Если начнет плеваться — закройся. Если сумеешь подобраться близко — накидывай на неё плащ, но лучше предоставь это мне. Действуй только наверняка и помни: твое дело отвлекать эту тварь, не дать ей убить себя — не более того. Понял?
— Понял, понял. — Лицо Гиля расплылось в ухмылке, он подхватил плащ Эмрика и двинулся в обход поляны.
Мгал воткнул в землю копье и скинул плащ, оставшись в высоких сапогах из мягкой кожи, коротких, до колен, штанах и вывернутой мехом наружу безрукавке, надетой на голое тело. Примерился, сможет ли использовать плащ в качестве ширмы, и сделал несколько бесшумных шагов вперед. Мальчишка тоже начал подкрадываться к жабе, причем дурашливость его и нетерпение словно рукой сняло — движения стали вкрадчивыми, точными и стремительными, как у вышедшего на охоту хищника.
Все дальнейшее произошло так быстро, что Мгал даже не успел испугаться за своего юного помощника. Поначалу смертоносная тварь никак не реагировала на их приближение, но когда охотники подошли к ней шагов на пятнадцать, жаба заворочала круглыми выпученными глазищами, задвигала кожей на лбу, зоб её начал раздуваться и часто-часто пульсировать. То замирая, то делая ещё шаг-другой, они подобрались к Иси совсем близко. Мгал уже готовился набросить на неё свой плащ, когда жаба, неожиданно хрипло квакнув, прыгнула в сторону и плюнула, а точнее, брызнула в него ядовитой слюной. Гиль прыгнул ей вслед, споткнулся о гриб и растянулся в нескольких пядях от бородавчатой твари. Иси проворно отскочила, обернула к мальчишке отвратительную морду, но тут Мгал в свою очередь совершил гигантский прыжок, изловчившись при этом накинуть плащ на раздувшуюся и издававшую какие-то странные булькающие звуки жабу.
— Попалась! — проворчал он, придавливая концы плаща, из-под которого тщетно пыталась выбраться хрипло стонавшая и гневно булькавшая Иси.
— Осторожно, ты задушишь ее! Пусти-ка меня. — Мальчишка на четвереньках подобрался к Мгалу, на мгновение замер над плащом, вглядываясь в расположение темных пятен, расплывающихся по выцветшей холстине. Потом внезапно опустил руку, нащупал одному ему известные точки на выпирающем из-под плаща бугре жабьей головы и нажал на них большим и указательным пальцами. Вскрики и бульканье тотчас затихли, всякое движение под плащом прекратилось, и Гиль, тяжело дыша, поднялся с колен.
