— Гарри, ты не на сцене, проваливай! — послышался выкрик из-за стола.
Беременная особа, которая ковыляла в туалет, замерла на полдороге и с интересом прислушалась. Официанты принялись громыхать стаканами и бутылками, чтобы, не дай бог, не подумали, будто они навострили уши.
— Ричард ее холил и лелеял, — продолжал Гарри, — а она все по ветру пустила. Живет теперь в Сиднее. Не город, а рассадник греха, если хотите знать.
Он сделал паузу и для устойчивости скрестил ноги.
— У этой женщины мозги вомбата[14]! — провозгласил он. — Так выпьем же за новую жену Ричарда!
И Гарри, расплывшись в улыбке, поклонился. После долгой паузы Ричард помог Гарри распрямиться и сесть.
— Я же хотел как лучше, — бормотал Гарри. — Я от всего сердца. Порыв души, чувак! Поздравляю. Я же тебя люблю…
— Ты всегда хочешь как лучше, — отрезал Ричард. — А теперь — заткнись!
Несмотря на замешательство, гости нашли в себе силы поприветствовать аплодисментами красного как рак Тома, раздосадованного столь неудачным началом. Он прочел одно из своих стихотворений — довольно короткое и лирическое, как потом вспоминалось Саре, что-то такое про деревья и листву. Впрочем, ей мало что запомнилось, поскольку она в тот момент вонзала ногти себе в ладони.
Затем к микрофону подошла миссис Гилби. У нее отпоролся подол платья, но ни у кого не повернулся язык сообщить даме об этом конфузе.
— Добро пожаловать! — начала она. — Сегодня сюда съехались люди со всех уголков света — из Англии, Новой Зеландии, Америки. Спасибо вам. Надеюсь, вам здесь не очень жарко — но дом, увы, для всех маловат.
Гости засмеялись. Ничего смешного не было, но им хотелось как-то ее поддержать. Довольно было и того, что руки миссис Гилби тряслись, а с каждым ее движением подол отпарывался все больше и больше, распуская по нитке воздушный шифон ее платья.
— Я не готовила эту речь, — продолжала она, — но прежде всего хотела бы поблагодарить Тома за чудесные стихи.
В ответ раздались одобрительные возгласы, а Пиппин из-за своих барабанов проорала: «Точняк!».
— Мне просто хотелось сказать, как мы рады за Ричарда — рады, что он встретил Сару, рады, что она решила остаться в Тасмании.
Опять последовал одобрительный гул.
— А теперь, если позволите, пару слов о Бронте. Официанты замерли, прижимая подбородками стопки бокалов.
— Я не стала бы о ней упоминать, но раз уж Гарри завел об этом речь… — она одарила сына материнской улыбкой, — пожалуй, скажу… Брак Ричарда с Бронте и в самом деле оказался не совсем удачным. Оба были молоды, и винить тут некого. Сейчас Бронте счастлива в Сиднее, и дай бог, чтобы так все и продолжалось. На этот раз мы с мужем уверены, что Ричард сделал правильный выбор. Ричард не любит об этом вспоминать, но в детстве он мне часто рассказывал, какой будет его будущая жена…
— Как Памела Андерсон! — послышался выкрик с первых рядов.
— Он говорил, что она будет красивой, милой и доброй. Так оно и оказалось.
«Да заткнется она или нет?! — подумала Сара сквозь навернувшиеся слезы. — Так и знала, что до слез доведет».
— И еще. В шесть лет Ричард впервые прооперировал мышонка. И не тяп-ляп, а спас ему жизнь. И в этом весь Ричард.
Миссис Гилби почувствовала, что пьяна, — к тому же она наконец заметила свой отпоротый подол. Она уронила микрофон в траву, отчего тот пронзительно заверещал, и «Барабанные палочки» загрохотали первую песню.
Ричард взял Сару за руку и зашептал что-то на ухо, но она лишь безучастно смотрела перед, собой, благодаря судьбу за то, что ей удалось отговорить Гарри снимать свадьбу на видео.
Глава шестая
Когда все закончилось, Том аккуратно упаковал костюм своего дяди в полиэтиленовый пакет, привязал его к багажнику и покатил домой. После того как у него отняли водительские права, он стал гонять на стареньком велосипеде. Анни предлагала ему купить что-нибудь поновее, но он уже привык к своему черному драндулету. Дом Анни находился почти в часе езды от города, дорога лежала через четыре холма и два моста, один из которых представлял собой дощатый настил поверх нефтяных цистерн.
Часов у Тома не было, но, судя по вечернему небу, время близилось к восьми. Это было его любимое время года — дни становились длиннее, народ валом валил на матчи по крикету, а в воздухе стоял запах камедных деревьев. Да и люди летом выглядят куда лучше, подумал он. Взять хотя бы Сару — когда она сюда приехала пару месяцев назад, была бледной как смерть, под глазами лежали темные круги. Сегодня же она просто блистала.
Он ехал по краю дороги, там, где от асфальта осталась одна оранжевая пыль и грязноватый кварц — городские власти перестали вкладывать деньги в ремонт дорог, и природа брала верх над цивилизацией. Где-то в кронах деревьев пересмеивался зимородок. Том принял это на свой счет. Конечно, глупо думать о Саре.
Переключив скорость, он заставил себя переключить и мысли. Свадьба прошла сносно, хотя он и сам толком не понимал, как относится к подобным мероприятиям. Правда, однажды у них с Анни зашел разговор о свадьбе. Это произошло через несколько месяцев их совместной жизни — тогда он еще иногда позволял себе пропустить стаканчик — другой. Он сидел в пабе и случайно подслушал, как двое его школьных приятелей обсуждают его отношения с Анни. В разговоре промелькнуло слово «содержанец», сопровождаемое громким хохотом. Он не выдержал и бросился к ним с угрозами, после чего его вышвырнули за дверь. По дороге домой он зашел в магазин и купил пару бутылок пива.
Так, с двумя пустыми бутылками под мышкой (даже в бессознательном состоянии он не выбрасывал мусор в кусты), выписывая восьмерки, он все же доехал до дома, ворвался в кухню, где застал Анни по локоть в гипсе, и выпалил: «Давай поженимся!»
Она велела ему принять холодный душ, уложила спать на диван и никогда о тех его словах не вспоминала. Может, она из-за этого не захотела идти на свадьбу Ричарда? Брак был для нее щекотливой темой.
Обливаясь потом, Том одолел первый пригорок. Все эти думы тяжкие выбили его из колеи.
Мысли о Саре не покидали Тома с того момента, как она появилась в аэропорту Хобарта — с накинутым на плечи черным плащом, бледным лицом и кругами под глазами. Ее встречали на двух машинах: Гарри с родителями сели в одну, а он, Ричард и Сара — в другую.
Со своего заднего сиденья он всю дорогу смотрел ей в затылок и прислушивался к звуку ее голоса. Сначала она покорила его тем, что ей понравился буш. Не все англичане могли оценить заросшие кустарником пустоши. И потом, у нее был чудный голос.
— Вот черт! — Переднее колесо вильнуло в сторону, и он чуть не упал, в последний момент выровняв руль.
Загвоздка в том, что Сара принадлежит Ричарду. Ну вот, подумал он, преодолевая очередной холм, ты себе и признался — принадлежит другу и никогда не будет твоей. Но от этого его тянуло к ней еще больше. Сидя рядом с Сарой на кровати в бывшей спальне Ричарда, он невольно представлял ее в этой постели и вдруг осознал, что один только звук ее голоса будоражит в нем такие мечты и желания, которых никогда раньше испытывать не доводилось. В этом главная опасность, и чем меньше он об этом станет думать, тем лучше.
