Он развел руками:
— Твое заключение, должно быть, трудно переносить.
Их глаза встретились, и у нее екнуло сердце.
— Мне только жаль, что я не могу сделать для тебя чего-то большего.
Мрачные линии вокруг его рта стали глубже, и Кэсси знала почему. Амир был человеком действия, привыкшим разрешать трудности и делать все по-своему. Его угнетало то, что он не мог увезти ее из лагеря немедленно.
— Я понимаю, ты занят переговорами и не можешь все время быть рядом. Чем чаще ты будешь откладывать дела, тем больше времени мы проведем здесь. Я знаю, что тебе пришлось потрудиться, чтобы все это устроить. Но поверь мне, чем раньше закончится твоя работа, тем лучше для меня. — Несмотря на защиту Амира, Кэсси грозила опасность. Она взглянула на открывающийся ее взору пейзаж. — А где граница?
Амир указал на подножие обрыва:
— Сразу за ним. Все это… — Он обвел рукой огромную долину и поля, похожие на шахматную доску.
— Все цветет. Я ожидала увидеть ужасную засуху.
— Далее на юг лежит пустыня. Климат там один из самых жарких, и все же на границах еще обитают кочевые племена.
Амир рассказал ей о своей стране, от плодородных долин до пустыни и скалистых гор. В нем было столько энтузиазма, что она почти позавидовала. Ей нравилась городская жизнь, суета и урбанистическая культура, но подобной любви к родной земле она не испытывала никогда. Позолоченный солнцем Тарахар казался картинкой из детской книжки.
— А что это за полоски, пересекающие равнины? Это же не дороги? — Взгляд Кэсси привлек блеск воды.
— Оросительные каналы. Именно они — секрет процветания в регионе. Вода с гор подается через каналы, некоторые из них пролегают под землей.
Амир сопроводил ее к удобным складным стульям, которые разместили его люди. Стоявший рядом стол почти прогибался под весом разнообразных яств.
«Фарух превзошел самого себя», — отметил про себя Амир, глядя на деликатесы, способные угодить вкусу даже пресыщенного гурмана.
Отсутствием аппетита Кэсси не страдала. Особое внимание она уделяла местным блюдам, что очень понравилось Амиру. К тому же на то, с каким блаженным выражением лица она наслаждалась диковинными лакомствами, стоило посмотреть.
Она подняла глаза, увидела, что он смотрит, и отвернулась. Ее щеки залил легкий румянец. Еще одно доказательство того, что он не привлекал ее в сексуальном плане.
— Я не ожидала, что это будет так красиво, — сказала она, глядя вдаль.
— Значит, тебе действительно нравится? — Странно, что он рад такой простой похвале. Он думал, пережитое затмит ее суждения предрассудками. Что она не увидит красоты. Но Кэсси была не из тех, кто зацикливался на горьком опыте.
— Я еще из окна автобуса любовалась здешними видами. И люди в Тарахаре очень дружелюбны.
— Гостеприимство заложено в самой природе тарахарцев.
Кэсси звонко рассмеялась. Амир с трудом подавил желание снова услышать этот смех. Узнать больше о своей очаровательной спутнице.
— Хочешь, расскажу тебе поподробнее об этих каналах?
Амир лежал на боку, наблюдая за появлением первых солнечных лучей на стенах шатра.
Еще одна ночь без сна.
Он перевернулся на спину и поморщился от прикосновения хлопковых простыней к разгоряченной коже. Он молча проклял необходимость носить брюки. Но на первом месте по важности стояли скромность и спокойствие Кэсси. Кроме того, не лишняя одежда причиняла ему страдания, а Кэсси.
Мало того, что она спала на противоположной стороне кровати, смеялась так же звонко, как журчит чистый источник в оазисе, а ее шепот подобен ветру, шелестящему пальмовыми листьями в знойную ночь. Во сне Кэсси придвинулась к нему ближе в поисках тепла. Она лежала прижавшись грудью к его спине и собственнически положив ладонь на его плоский живот.
Он боролся с желанием податься бедрами навстречу ее руке, чтобы ее пальчики скользнули туда, где он так нуждался в ее прикосновении. Каким же образом всего за несколько дней любопытство превратилось в восхищение, а восхищение — в вожделение?
Амир постарался выровнять дыхание и переключиться на что-нибудь другое. Но Кэсси выбрала именно этот момент, чтобы вздохнуть и прижаться поближе, щекоча теплым дыханием его спину.
Амир содрогнулся от внезапно нахлынувшего желания. Сколько еще ночей ему придется терпеть?
Не помогло даже рациональное обоснование собственного желания — у него уже несколько месяцев не было любовницы. Ему хотелось перевернуть ее, накрыть собой и дать волю снедавшему его голоду. Но этого делать было нельзя. Он не мог. Она так много пережила и находилась под его защитой. Она доверяла ему. Именно это дало ему силы противостоять соблазну.
Странно, что даже мысли о приближающейся свадьбе не притупили его похоти.
Глава 7
Едва занеся ногу над порогом шатра, Амир замер словно громом пораженный. Сегодня он не позволял себе даже думать о Кассандре, полностью сосредоточившись на официальных переговорах, которые продвигались медленно, но верно. Тем не менее он знал, что она будет в шатре, когда он вернется. И этого было достаточно. В течение нескольких дней он вел себя безупречно, несмотря на скрутившее его в узел вожделение. Недосыпание, что удивительно, не валило его с ног, а делало еще более восприимчивым к чарам Кэсси.
И теперь еще и это!
На ней снова был наряд танцовщицы, который открывал больше, чем скрывал, и она кружилась, наклонялась и потягивалась, демонстрируя изрядную гибкость и силу. Его непокорное сознание тут же вообразило ее за совершенно другим, совершенно непристойным, занятием. Он попытался откашляться, наблюдая, как она выпрямилась, села на землю и наклонилась вперед, голову к ковру. Он так хотел, чтобы она так же грациозно обвилась вокруг него, обхватив его талию длинными ногами и в исступлении откинув голову…
— Амир! — Кэсси заметила его, и улыбка осветила ее лицо. А потом она опустила глаза, уставившись куда-то в область его ключицы.
Она все еще была для него загадкой — эта темпераментная и сильная женщина, смело встретившая его взгляд, словно высокомерная императрица, когда ее привели к нему в цепях, теперь избегала смотреть ему в глаза.
Как будто, несмотря на всю стойкость и независимость, в глубине души она скрывала неуверенность в себе. Или это, или же она знала о его невысказанных желаниях.
Он зашел в шатер, и за его спиной упала закрывшая вход занавесь.
Кэсси вскочила, осознавая, что ее нынешний наряд выставлял напоказ слишком много обнаженной плоти. Она также смутно подозревала: что-то не так. Осанка Амира была неестественно прямой, словно каждый мускул в его теле был напряжен до предела, а в глазах горело непонятое ей чувство, название которому она не осмелилась бы дать.
