[плотный луч, М16, пер. @п4.28.858.8893]
Здесь. Я уже в пути.
Не торопитесь.
Есть срочная работа.
Требуется произвести расследование. Установить истину.
Я должен подумать над этим. В данный момент меня интересует поиск представлений об истине в разуме простейших животных.
Если заинтересованные простейшие на генетическом уровне вычеркнули правду о геноциде из памяти других простейших, в их головах вы ничего не найдете.
Впрочем, никто не станет отрицать, что у вас есть воистину действенные методы.
Спасибо, черт возьми. И поэтому другие корабли называют меня “Живодером”.
Это уж точно.
Что ж, позвольте пожелать вам всего наилучшего, чего бы наши друзья ни потребовали от вас в дальнейшем.
Благодарю. Рад был услужить…
Конец связи.
VI
Две тяжелые микровинтовки беззвучно упали на ковер сразу за люком воздушного шлюза, рядом с ними приземлился плащ. Мягкий свет ламп отразился в лаке деревянных панелей. Ртутные фишки для игры сразу растаяли при температуре, привычной человеку. Пожав плечами, Генар-Хафун вывернул карманы куртки и выплеснул ртуть на ковер.
Зевнув, он двинулся дальше. Забавно, что модуль не приветствовал его.
Винтовки остались лежать на полу в коридоре. Куртку он бросил на скульптуру в холле. Снова зевнул. Скоро рассвет самое время в постель… Он стащил сапоги и закинул их подальше, в коридор, ведущий к бассейну.
Стянув штаны, он вошел в каюту модуля. Держась за стену, начал сбрасывать с себя детали спецжилета и предметы гардероба, пытаясь при этом не упасть. И вдруг почувствовал, что в модуле находится посторонний.
Ну да, там, в глубине гостиной.
Призрак?
Он замер.
Этот кто-то сильно смахивал на тень его любимого дядюшки, как всегда, развалившегося в лучшем кресле.
Генар-Хафун постоял, выпрямившись, словно по стойке “смирно!”, правда, слегка покачиваясь. Ему хотелось протереть глаза, но он не был сейчас способен даже на это.
– Дядюшка Тишлин? – осторожно спросил он, покосившись на привидение. Опершись на антикварную тумбу, он принялся стягивать носки.
Фигура высокого, седого, как лунь, старика поднялась ему навстречу, привычно оправляя длинный служебный китель ветерана Контакта.
– Только его копия, Бэр, только копия, – пророкотал знакомый голос. Голограмма откинула голову назад и вперила в него оценивающий взор:
– Они действительно хотят, чтобы ты сделал это, малыш.
Генар-Хафун почесал в затылке и пробормотал что-то костюму. Тот начал разматываться вокруг него, как апельсиновая кожура.
– И ты, дядя, ты тоже не скажешь мне, в чем дело? – спросил он, выступая из сложенного у ног костюма и набирая полные легкие воздуха. Он сделал это, скорее, для того, чтобы лишний раз подразнить костюм, в модуле дышалось ничуть не хуже и не лучше, чем в спецжилете. Костюм сжался в ком размером с его голову и безропотно поплыл в чистку.
Голограмма дядюшки медленно вздохнула и скрестила руки на груди – жестом, который Генар-Хафун помнил с детства.
– Только не падай, Бэр, – предупредила голограмма. – Они хотят, чтобы ты выкрал душу умершей женщины.
Генар-Хафун стоял голышом посреди модуля, балансируя на одной ноге и недоуменно моргая.
– А я-то думал… – протянул он, наконец.
2. НИКАКИХ ОТКРЫТИЙ
I
Вот мы встали. Быстро оглянулись вокруг, просканировали… это напоминает… Хм-м. Нечто, плывущее в космосе. Странно. Ничего вокруг не видно. Дурной признак. Или с чувствами не в порядке? Часы едва ползут, как будто ты внутри этой электронной муры… Проводим полный контроль системы.
…О-о, Боже ж ты мой!
Дрон плыл в темноте межзвездного пространства. Он был по-настоящему одинок. Глубоко, пугающе одинок. Он вышел из обломков, когда-то бывших его энергетической и оружейной системой. Он был потрясен пустотой, которую находил в себе. Дрон был озадачен. Он знал, кто он такой: Сисл Ифелеус 1/2, тип Д2, армейский военизированный дрон корабля “Мир несет изобилие” – Разведчика клана Старгейзеров, входящего в Пятый флот эленчейзететиков. Но память начиналась только с того момента, когда он очнулся после сокрушительного удаpa извне. Что с ним случилось? Куда подевались его воспоминания? Чем было его сознание?
На деле он подозревал, что уже знает ответ на эти вопросы. Он функционировал на среднем из пяти уровней мышления, то есть на электронном.
Ниже простирался атомеханический комплекс, а еще ниже биохимический мозг. Теоретически, дороги к тому и другому были открыты, оба они находились в пределах доступного. На практике имел место компромисс. Автомеханическое сознание не отвечало корректно на принимаемые сигналы системного состояния, а биохимический мозг представлял собой настоящую кашу: либо дрон недавно не вписался в какой-то крутой маневр, либо был атакован со стороны. По всем ощущениям выходило, что большая часть биохимического блока разбита и вышвырнута в космос. Помимо этих неприятностей, оставалась еще одна плохая новость: из резервного экземпляра “альтер эго” корабля, копии мозгового субстрата, дрон мог превратиться в марионетку захватчика, а так это или нет, установить пока невозможно.
