Но Дядя Витя смеялся радостно и даже как-то победно. Как уже отмечалось, это был модный вуз с привкусом элитарности. Вид запойного пенсионера, шумящего у игровых автоматов, вызвал у посетителей тихого дорогого кафе удивленные улыбки. К ним уже направился крупный малый с нагрудным знаком «Секьюрити», но Студент остановил его:
— Игорь, это со мной. Он будет ночным сторожем.
— Его самого впору сторожить, — ухмыльнулся крупный «секьюрити», разворачиваясь на каблуках.
— С тобой, Сашок, — смеялся Дядя Витя, — я теперь только с тобой! — И, так же продолжая смеяться, он отпустил ручку игрового автомата.
— Ну на хрена, чудак ты человек! — проговорил Студент, но было уже поздно.
Магнитные диски долго крутились, потом на первом поле выпал «крест».
«Ну вот и все, — подумал Студент, — продул». Потом и на втором поле выпал «крест». Студент почувствовал, что сердце его учащенно забилось:
— Ну, Дядя Витя!..
«Но чудес не бывает, чтоб выпало три «креста», — хотел было сказать Студент. Но он ничего не сказал. Потому что третий магнитный диск остановился почти следом. На третьем поле тоже выпал «крест».
— Три «креста», — растерянно промолвил Студент. Это была максимальная комбинация. Ставка Дяди Вити умножалась на сто.
Жетоны начали падать в металлический поддон, завораживающе звеня.
— Ну чего, Сашок, — улыбаясь, спросил Дядя Витя, — сколь там выиграли?
Он достал платок и промокнул им лоб. Студент смотрел на автомат.
«Ведь здесь совсем не жарко, — почему-то промелькнуло у него в голове, — а старик весь вспотел».
Потом он тихо сказал:
— Дядя Витя, ты сейчас выиграл пол-лимона.
— Чего?! Не дури!
— Дядя Витя, ты выиграл полмиллиона рублей! — Студент подпрыгнул на месте. — Ставка умножена на сто, вон — мигает!
— Сколько? Ой, Сашок! — Дядя Витя уселся на стул. — Чего-то мне чуть худо не стало.
Жетоны продолжали падать. Публика уже начала проявлять нескрываемый интерес. С каждым ударом возбуждение росло.
— Ничего особенного, ребята, — обратился Студент к собравшимся. Он всех знал в лицо. — Просто мой приятель Дядя Витя выиграл сейчас полмиллиона рублей. Вот Церетели завтра обрадуется!
В наступившей тишине хрипло прозвучал голос Дяди Вити:
— Кто такой Церетели?
— Хозяин аппаратов…
— А вдруг в этой машине и денег столько нет?!
— Будь спок! Отдаст наличными.
Дядя Витя какое-то время молчал, а потом так же хрипло проговорил:
— Сашок, угости этих девочек и всех своих друзей пивом. За мой счет. Из этой модной бочки. Я вас так всех люблю!
Стержень, положенный на обе лопатки, позорно молчал.
На следующий день Дяде Вите было очень плохо. К его привычному стариковскому похмелью добавилось что-то еще. Что-то совершенно новое и незнакомое.
«Еще одна болячка, — с грустью подумал Дядя Витя, — возраст…»
Но он не стал покупать пива. Он набрал бутылок с минеральной и апельсинового сока, как посоветовал Студент. Также Студент оставил ему какие-то большие шипящие таблетки — разводи в воде и принимай каждые два часа.
Днем в кафе находиться было нельзя, и он вышел в промозглую предрождественскую Москву. Ему очень хотелось домой, но Студент прав — туда сейчас дорожка заказана, если хочешь остаться цел. Хорошо хоть Андрюха забрал к себе Короля.
Еще никогда Дядя Витя не тосковал так по своей жене. С ним что-то происходило: может быть, впервые ему было так одиноко и, может быть, впервые время как бы замерло, предоставляя ему возможность подумать.
«Ну что, старый козел, — проворчал Стержень, — допрыгался?»
«Но я ж завязал, и мне вроде вчера крупно повезло».
«Крупно повезло? Ты домой боишься нос показать, получил вместо квартиры две недели запоя, и тебе повезло? На то, что тебе повезло, ты даже приличного сортира не купишь!»
— Да не бреши ты, и так тошно!
Последнюю фразу Дядя Витя проговорил громко вслух. Он находился на автобусной остановке, и вместе с ним ждали автобус человек тридцать. Сейчас все они смотрели на него равнодушными и ко всему привычными глазами. Лишь только пара вечных старух нашла в себе силы для осуждения:
— Чего, допился, милай?
— Дед уже, а все туда же…
Дядя Витя посмотрел на них рассерженно, но ничего лучше, кроме «Эх, вы!», придумать не смог. Правда, следующей его мыслью было поехать на такси. Он так и поступил, шагнув на проезжую часть с поднятой рукой.
Скрип тормозов и голос перепуганного таксиста:
— Ты чего, старый говнюк, ошалел — под колеса кидаться?!
У Дяди Вити хватило самокритики для оценки ситуации. Такое с ним произошло тоже впервые. Он подождал какое-то время, а потом извлек из кармана пару крупных купюр — на это клюнут.
— Смотри, какой миллинер, — сказала одна старуха.
— Старый, а хулиганить, — поддержала другая. — Ща жена ему всыплет по первое число.
— Заткнись, старая! — Дядя Витя резко повернулся к старухе, но внезапно на глазах его появились слезы.
— Ой-ой-ой, — заверещала старуха, — до горячки допился!
«Дожил, — проворчал Стержень, — со старухой воевать».
Остаток этого не самого удачного дня Дядя Витя провел в зале суперкомпьютерных игр. Уже перед самым закрытием он прощался с Робкопом, как с лучшим другом, и тот ему тихим, вкрадчивым голосом что-то обещал. Дядя Витя оставил в «Суперкомпьютерах» львиную долю своего вчерашнего выигрыша, но не переживал по этому поводу. Здесь Дядя Витя приобретал нечто большее, чем деньги. Мучившее с утра похмелье почти совсем прошло, осталась только эта новая боль в голове. Боль, к которой Дядя Витя начал уже привыкать.
Несмотря на длинную декабрьскую ночь за окнами, в кабинете Профессора Кима горел свет. Обычно Профессор предпочитал вставать рано, начиная день с пятикилометровой пробежки, холодного душа и чашки крепкого чая. Затем он занимался кибернетикой, этнографией, философией, историей, математической лингвистикой и еще многим другим, уверяя своих студентов, что все интересное ждет их на стыке наук. Он также умудрялся посещать бассейн, зал с тренажерами, а иногда и театральные премьеры. Нет, Профессор Ким не был совой и не был затворником. В такие дни он был жаворонком, вел активный и, когда удавалось, даже светский образ жизни. В такие дни…
Но иногда ночь была лучшим временем для работы. Тогда в причудливом кабинете Профессора двигались тени и шелестели пожелтевшие страницы древних манускриптов. Большая Рыба под потолком начинала путь сквозь Время к своим вечным водам, а бой каменного маятника возвещал о том, что оживают легенды и старинные предания. В такие ночи Профессор Ким становился «профессором некоторых древних наук». Сейчас было именно такое время. Сейчас, после визита этой удивительной девочки, которой так не нравится ее чудное имя — Дора.
