Прыснув со смеху, я почувствовала, что на глазаходновременно показались слезы, и направилась к лифту. Как только я вошла вквартиру, то быстро закрылась на все замки и села на пол прямо у входной двери,обхватив пакет с деньгами покрепче. Затем несколько раз всхлипнула и заголосилачто было сил. Я сидела в полной темноте, даже не включив свет, и думала о том,что если бы я жила не одна, то навстречу мне обязательно бы вышел близкийчеловек, помог раздеться, взял на руки, отнес на кровать и, положив мою головуна плечо, внимательно выслушал бы обо всем про то, что приключилось со мнойсегодня. Он бы обязательно меня пожалел, хотя я сильная и всегда воспринималачувство жалости как унижение. И все же нужно жалеть и сильных женщин. Я быобязательно разрешила это сделать близкому человеку. Обязательно. Он бы пожалелменя, как маленькую. Ласково погладил по голове и не менее ласково произнес: «Маленькаямоя, непослушная и чересчур самостоятельная девочка, ты уже давно сталавзрослой женщиной и тебе уже тридцать с хвостиком, но ты как была девчонкой,так ей и осталась. И когда ты у меня только повзрослеешь? Тебя никогда нельзяоставлять одну — вечно ты попадаешь в какую-нибудь историю. Непонятно, или тысама находишь эти истории, или истории находят тебя сами. Наверное, этопроисходит оттого, что ты привыкла все делать сама. Но теперь все будет совсемпо-другому, потому что теперь ты не одна, теперь у тебя есть я».
И все же я встала и нащупала выключатель. Затем взяла пакети перенесла его в шкаф-купе. Положив его в самый низ, я завалила его одеждой инаправилась в ванную. Пустив горячую воду, я налила в ванну побольше пены ипошла на кухню за аптечкой. Меня заметно знобило, а лило горело, как на пожаре.Я была уверена в том, что заболею, потому что ни один человек не способен водночасье справиться со всем навалившимися на него хворями. Только я и сама незнала, что у меня: грипп, ангина или лихорадка, образовавшаяся на нервнойпочве. Выпив таблетку аспирина я положила аптечку на стол и направилась вванную.
Погрузив свое многострадальное тело в воду, я закрыла глазаи стала думать о том пакете с деньгами, который хранится у меня в шкафу. Повсей вероятности, эти деньги принадлежат Михаилу или людям из его окружения. Нопочему такая большая, вернее даже умопомрачительная сумма лежала без присмотрав машине? Ведь в машину могла сесть не только я, в нее мог сесть кто-нибудьдругой. А Михаил — он жив или нет? Эта неизвестность мучила меня больше всего.Я не знала, вправе ли я распоряжаться этими деньгами. Скорее всего нет. ЕслиМихаил жив, то он обязательно приедет ко мне за своей машиной и потребуетденьга. У меня есть два варианта. Я могу их отдать, а могу сказать то, чтокогда я села в машину, то никаких денег не видела. Деньги могли вытащить навечеринке. В конце концов машина стояла открытой, а с меня нет никакого спроса.Мне их никто не давал на хранение, а значит, я никакой ответственности за нихне несу.
Если деньги лежали без хозяина, значит, у них его нет.Ладно, посмотрим, куда меня вывезет кривая, а пока пусть они полежат у меня вшкафу. Деньги никогда не бывают лишними, тем более я их не воровала, я ихпросто взяла — подумала, что незачем добру пропадать.
Когда я вышла из ванной, сердце просто выпрыгивало у меня изгруди. Не удержавшись, я вновь подошла к шкафу и проверила пакет с долларами.Пакет был на месте. Аккуратно закрыв дверцы шкафа, я добрела до кровати иуснула без задних ног.
Утром я открыла глаза и попыталась припомнить все, чтопроизошло со мной за последний день. Все события путались и совершенно неукладывались в моей голове. Три тысячи долларов за один вечер. Поездка, трупводителя и раненый незнакомый мужчина… Роскошный дом, взрыв и пакет, доверхунабитый долларами… Боже мой, столько всего за один-единственный вечер… Этослишком много. Слишком много на мои хрупкие плечи. Мне не могло это присниться,потому что это опять же слишком много для обычного сна. Из головы не выходилодин мучавший меня вопрос: что же мне делать с этими долларами? Вопрос, конечноже, глупый и неуместный. Только законченный дурак не сможет найти применениеденьгам, но я не знаю, мои это теперь деньги или у меня их может кто-топотребовать. Хотя если разобраться начистоту, то получается один неоспоримыйфакт: если эти деньги лежат в моем доме, значит, они принадлежат мне.Посмотрим, как скоро объявится Михаил и каким образом он начнет требоватьденьги, лежавшие в открытой машине, до которой никому не было дела.
Приобретя деньги, я потеряла душевный покой и заглядывала вшкаф каждые полчаса. Затем подошла к окну в подумала о том, что нужно взятьсебя в руки. За окном светило яркое солнышко и все было, как всегда. Люди ходятпо улицам, громко смеются, рассказывают друг другу анекдоты да и вообщерадуются жизни. Жизнь идет своим чередом. Да вот только во мне что-тоизменилось… Что то изменилось после сегодняшней ночи…
Я постаралась отогнать от себя мрачные мысли и подумала отом, что сейчас я должна отправиться в больницу за Максом. Сегодня еговыписывают, а это значит, что сегодня у меня выходной. В конце концов не каждыйдень я встречаю из больницы любимого мужчину, который попал-то туда из-за меня.Макс даст мне чувство защищенности, которое умеют давать мужчины и которогонам, женщинам, так не хватает. Хоть я и привыкла проводить ночи совершенно однаи не тереться бок о бок в общей постели, мне придется поступиться своимипринципами и пустить в свою жизнь мужчину. Вдоволь повертевшись у зеркала, ядаже подумала о свадьбе, которая обязательно будет прекрасной, потому что уменя еще никогда не было свадьбы и всю свою сознательную жизнь я хотела хотя быодин-единственный разочек примерить свадебное платье. Мне даже казалосьневероятным, что мне так повезло.
Мне повезло найти настоящего мужчину. А я ведь представлялаего в своих самых смелых мечтах. Представляла. Еще раз проверив пакет, явыскочила из квартиры и, пройдя мимо знакомого «Мерседеса», уверенным шагомнаправилась к своей машине. Я не помню, как я доехала до больницы, потому что яне ехала, я до нее летела в буквальном смысле этого слова. Я представляла егорадостные глаза, в которых будет читаться восторг оттого, что я всегда будурядом, чего бы мне это ни стоило. Забыв про сменную обувь и белый халат, я торжественнооткрыла дверь в палату и встала как вкопанная. На месте Макса лежал совершеннодругой человек и читал какой-то журнал.
— Простите, а где Макс?
— Какой?
— Тот, который лежал тут до вас.
— Не знаю. Меня сегодня положили на это место. Тут быласвободная кровать и не было никакого Макса.
— Как не было?!
— Так не было.
— Его еще вчера выписали, — как то неуверенноответил только что проснувшийся сосед.
— Как это выписали?! Он мне вчера звонил и сказал, чтовыписку перенесли на сегодня.
— Может, он напутал чего.
