Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Она зажгла свет, глубоко вздохнула, затем вытащила палец из ведра со льдом. Он показался ей немного меньше, но все равно черным.
Она намылила палец и начала тянуть и поворачивать кольцо. Оно немного подалось, но никак не хотело пролезать через сустав. Она открыла баночку с вазелином и щедро смазала палец.
Медленно и болезненно она стащила первое кольцо.
На второе кольцо понадобилась еще минута усилий и боли, но наконец слезло и оно.
Слава богу!
Она взглянула на палец, который из черного становился красным. Кожа у основания была оливковой, уже образовывался кровоподтек. Но боль была уже не такой сильной. Она посидела несколько минут на краю ванны, сунув палец в ведерко со льдом, чтобы опухоль спала побыстрее.
Вспомнила о мужчине около их двери. Что он мог надеяться увидеть в такой час? Ну, никакой он не ученый, это уж наверняка. Тут она не ошибалась.
Ханна встала и поставила ведерко в раковину.
Ей очень хотелось разбудить Ричарда и заставить выйти наружу, чтобы он сам убедился, что его «коллега-ученый» сидит в два часа ночи у их дверей.
Вместо этого она взяла свои кольца, стерла с них вазелин и положила в свою косметичку. Возможно, утром, когда Ричард заметит, что на ее руке нет колец, ей здорово достанется.
Но, с другой стороны, он может и не заметить. Она уже давно уловила, что порой Ричард смотрит сквозь нее, а не на нее.
Ханна выключила свет в ванной комнате и проскользнула назад в комнату. Она подкралась к окну и слегка отодвинула штору. Мужчина все еще сидел там же, в машине, и смотрел на двери, как будто ждал, что что-то случится.
Страшно…
Вдруг за ее спиной зажегся свет, и ее силуэт четко вырисовался в окне.
Человек в машине выпрямился и загасил сигарету. Ханна быстро опустила штору.
– Ханна? В чем дело? Господи, перестань бродить по комнате, мне надо выспаться.
– Все в порядке, – сказала она, убедившись, что штора плотно закрывает окно. – Выключи свет. Ничего не случилось. Просто я не могла заснуть. Вот и все.
7. Муза, мучимая жаждой
У художника нет времени слушать критиков. Те, кто хочет стать писателем, читают обзоры, у тех же, кто хочет писать, читать обзоры нет времени.
Уильям Фолкнер
Гектор поднял воротник спортивной куртки, чтобы хоть немного защититься от острого, как иголки, дождя, и, опустив голову, двинулся к своей «белэр» 57-го года выпуска. Включил печку и дворники.
Он ездил по центру Кетчума, колесил по боковым улочкам и не уставал дивиться, что Хем сподобился поселиться в этом Богом забытом горном городишке после всех бурных событий в Чикаго, после Парижа, после всех испанских городов, после Венеции, Ки-Уэста и Кубы. Папа всегда стремился жить поближе к воде, но здесь поблизости не было даже приличного озера. И домов выше трех этажей. Никакого культурного центра, ни одного приличного книжного магазина.
Но тут Гектор вспомнил о своем собственном доме в Нью-Мексико. Его большая оштукатуренная гасиенда располагалась на иногда грязных, иногда пыльных берегах Рио-Гранде, рядом с мексиканской границей.
Ла Мессилу вряд ли можно было назвать Парижем американского юго-запада.
Гектор взглянул в зеркало заднего вида. Черный седан все еще следовал за ним. Наверное, Энди, но силуэт не похож. Слишком высокий, слишком худой. В профиль нос с горбинкой – вероятнее всего, это Криди. Уже много лет он не видел эту сволочь. Если Криди и в самом деле болтается где-то рядом, то, вполне возможно, так сильно изменился, что Гектор может его не узнать. Еще одна необнадеживающая перспектива…
Его слегка пробрала дрожь, но, справившись с ней, он начал подниматься по крутой дороге к дому. Посмотрел на светящиеся стрелки «Таймекса»: поздно. Гектор уже давно не юноша, ему следовало бы в это время лежать в постели. Ему следовало бы хорошо отдохнуть перед визитом в Дозорный дом и встречей с Мэри.
Он запер машину и снова поднял воротник, съежился под дождем и направился через парковочную стоянку к манящему теплу закрытого вестибюля гостиницы.
По пути он открыл дверцу такси выходящей из него паре. Женщина была хорошенькой и на сносях.
За ней из машины выскользнул мужчина. Он был значительно старше… живот выпивохи, редеющие и седеющие волосы. Мужчина взял женщину за руку, другую положил по-хозяйски ей на спину. Гектор удивленно поднял брови: выходит, это пара. И в мужчине было что-то богемное, немного беспечное. Гектор сразу унюхал: «ученый». Он подержал для них дверь и улыбнулся будущей мамаше, которая ответила ему немного неуверенной, немного рассеянной улыбкой. Но очень милой.
Тут Гектор ее узнал: накануне вечером он останавливался около них, предлагал подвезти, но ее спутник от него отмахнулся. Глупо заставлять жену так много ходить на таком позднем сроке беременности. Мерзкий сукин сын.
Гектор вошел за женщиной и мужчиной в гостиницу и увидел, что они садятся в лифт. Он услышал, как мужчина сказал женщине, вероятно, в ответ на ее вопрос:
– Это был Гектор Ласситер, главный оратор. Он пишет детективы. Некоторые из них, как ни удивительно, очень хороши. В смысле для детективов.
Детективы? Гектор покачал головой, пригладил седеющие темные волосы и направился в бар.
В гостиной было уютно, мягкий свет, дрова потрескивают в большом камине. Тихая музыка – «Где или когда». И самое лучшее – никаких тупоголовых ученых и иже с ними. Бармен узнал Гектора, сказал:
– Привет, мистер Ласситер. Что будете пить?
Гектор работал над книгой, действие которой происходит частично в Ки-Уэсте, частично на Кубе.
– У меня сегодня ностальгия, Дейв, – сказал Гектор. – Ты умеешь делать мохито?
– Это же край лыжников, – улыбнулся Дейв. – А мохито – напиток тропиков. Но я стараюсь не терять навыков. Да, могу сделать один. Только, имейте в виду, мы скоро закрываемся.
– Тогда сделай три, ладно? Надо сегодня еще пописать. Не добрал сегодня слов из-за всех этих долбаных ученых и их бесконечных вопросов. А не вырабатывать дневную норму слов – плохая примета. К тому же я запаздываю к сроку сдачи.
Дейв подмигнул. Он был поклонником Гектора – они обнаружили это почти сразу после начала их отношений из разряда «бармен – клиент».
Бармен предложил:
– Вы садитесь вон в тот уголок, мистер Ласситер, там вас не будет видно из вестибюля. Дверь здесь закрывается автоматически. Просто выйдите, когда закончите. Если вам потребуется больше, чем три мохито, оставьте мне записку рядом с кассой, и я пришлю вам счет в номер.
Гектор подмигнул:
– Дейв, заявляю официально, ты мой самый любимый читатель.
8. Угроза
Ни одно страстное желание в мире не может сравниться со страстным желанием изменить чье-либо творение.
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
