Грейнджер печально кивнул. Он никак не мог представить себя лежащим рядом с этой старой овчаркой. Вообще-то, овчарки – неплохие собаки, ему они даже нравились, но не в постели! Если бы леди Элен была юной цветущей девицей, он не возражал бы. Но нельзя иметь все удовольствия сразу. С другой стороны, что он сейчас имеет? Обещание получить рубиновое ожерелье, если поможет кузине выполнить ее план.
– Выкладывайте, Тори, что вы задумали?
– Вот что, Грейнджер. Когда все в доме заснут, мы отправимся в гостиницу «Совиный Глаз» и посмотрим на ту девицу. Я предложу ей поменяться со мной местами.
Неожиданно Грейнджер разразился гомерическим смехом.
– Тори, имеете вы хоть малейшее представление о гостинице «Совиный Глаз»? Боюсь, нет. По всей видимости, служанка – не более чем грязная потаскушка. Теперь вообразите выражение лица лорда Фаулер-Грина, когда он обнаружит, что стоял под венцом с проституткой. После всех лет целомудрия! Да он не сможет смотреть людям в глаза!
– Именно это делает мой план совершенно идеальным! Лорд Фаулер-Грин не захочет публично признать, как его одурачили. Он не решится открыто обвинить отца в содействии авантюре и, по всей видимости, предпочтет забыть о деньгах, которые уплатил за желание обладать его дочерью. Разве не отличный план? Самое большое, что отец потеряет на этом, – это старого друга. Обратите внимание, я сказала «старого друга», а не «хорошего друга».
– Раз уж вы заговорили об отце, подумайте, что будет с ним, когда обнаружится правда. У него твердые правила чести.
Тори щелкнула пальцами.
– Полагаю, дорогой кузен, с моей стороны не менее благородно избавиться от этого жуткого замужества, чем для моего отца принять кошелек в уплату за счастье дочери. Для того, что он пытался сделать, есть название – рабство. Он хотел продать меня, как рабыню, меня, единственную дочь! Я скорее умру, чем выйду замуж за человека по имени Сидней?
– Это вам еще предстоит. Что будет, когда лорд Фаулер-Грин обнаружит обман? Согласен, он не захочет гласности. Но вряд ли забудет об оскорблении. Боюсь, что нет, кузина, – Грейнджер поправил кружевной воротник, словно ему не хватало воздуха. – А ваша длинная шейка так мила, Тори. Разве вы хотите, чтобы ее сломали? У Сиднея свои способы решать споры. И весь Лондон будет выражать искреннее соболезнование, узнав о трагической смерти его молодой жены. А король, наверное, захочет компенсировать тяжкую утрату, подарив своему верному подданному еще один земельный надел.
Тори поморщилась.
– Он заслуживает того, что я хочу сделать. Я не испытываю к нему сожаления.
– Ошибаетесь, кузина. Сожаления будете заслуживать вы. Согласен, этот похотливый козел, как вы его называете, уже передал увесистый кошелек и обещал удвоить сумму, от чего ваш отец не отказался. Вот как ему не терпится положить вас в чью-нибудь постель.
Тори вспыхнула негодованием, белки ее глаз стали почти желтыми.
– Обещаю, Грейнджер, мужчина, с которым я лягу в постель, будет достоин этого. Не с этим грязным старцем! Я молода, полна сил. Мне нужен не жирный немытый старый дурак, а мужчина, способный возбудить во мне ответное чувство. Если мне не суждено испытать большую любовь, я никогда не выйду замуж.
Глава 9
Когда часы пробили десять, Грейнджер тихо постучал в дверь, которая тут же распахнулась. На пороге стояла кузина, горящие глаза, пылающие щеки говорили о ее крайнем волнении.
– Идем скорее. Вы еще не готовы? Моя шея не такая длинная и привлекательная, как ваша, я не буду хорошо смотреться на конце веревки. А именно это меня ожидает, если дядя Нельсон узнает, что я вам помогал.
Тори бросила на него презрительный взгляд, схватила красный бархатный плащ на белой меховой подкладке.
– Вы договорились насчет экипажа?
– Все готово, а вы должны мне десять гиней, которые я отдал парню на конюшне.
– Десять? Получите две, и ни фартинга больше. Не пытайтесь сделать на мне состояние, хитрый вы лис.
Наблюдая, как Тори закутывается в бархатный плащ, Грейнджер заметил с издевкой:
– Вы наряжаетесь, как на бал. Не боитесь привлечь лишнее внимание? Мы едем в Уайт-холл.
– Пусть меня ограбят, но так хочется нарядиться, – прошептала Тори. – Спокойнее, когда выглядишь привлекательной. Грейнджер, вы слишком трусливы, жаль, что я с вами связалась. Темзы вам не поджечь.[4]
– Давайте ожерелье, – потребовал Грейнджер. – Мне оно нужно сейчас. Не потому, что я вам не доверяю. Но если на нас нападут, не хочу, чтобы оно досталось бандитам. Давайте сюда.
Тори отдала ожерелье.
Грейнджер ловко опустил его в правый сапог. Его не смущало, что камни причиняют боль. Он готов был идти хромая хоть в ад, лишь бы сохранить эту драгоценность.
– Если нас на дороге остановят, не смейте заикаться, что знаете, где они спрятаны, иначе ваша затея полетит к черту. Запомните, Тори. Мне надоели ваши трюки. Дайте слово, или я никуда не еду.
Девушка фыркнула.
– Ладно, Грейнджер, если вы мне не доверяете, даю слово.
– Я не доверяю не вам, а вашему язычку. Иногда мне кажется, что он живет отдельно от вас. Может быть, вы ведьма?
– Замолчите, Грейнджер, – приказала Тори. Ей самой казалось, что с ней что-то не так. Но рассудив, решила, что ведьмы все безобразные, значит, природа позаботилась и не сделала ее ведьмой.
* * *
Грейнджер и Тори сидели в обеденном зале гостиницы «Совиный Глаз». Служанка не появлялась.
Потягивая кислое вино, Тори изучала обстановку. Зал был грязным, обставленным грубой мебелью. Из плохо обструганных скамеек торчали щепки. Тусклый свет свечей падал на заплеванный пол, пахло несвежей пищей и помоями.
– Тори, ради Бога, перестаньте глазеть по сторонам. Можно подумать, вы в восторге от этого места. Готов поклясться, когда хозяин заметил ваш наряд, он утроил счет. У меня осталось денег только на один стакан вина.
– Помолчите, Грейнджер. Мне хуже, чем вам. Меня всегда оберегали от темных сторон жизни, я хочу посмотреть, что это такое. Обратите внимание на мужчин в другом конце зала. Приходилось ли вам когда-нибудь видеть такие злодейские рожи?
– Приходилось. Бандиты, сопровождавшие Скарблейда, выглядели не лучше, и рожи у них были такие же.
– Какие?
– Голодные. Если не перестанете пялить на них глаза, мне придется защищать вас от посягательств.
– Они не посмеют.
– Неужели? Послушайте, это место не посещают порядочные женщины, здесь привыкли к шлюхам самого низкого пошиба, развлекающим тех, кого вы так романтично называете бандитами с большой дороги. Отвернитесь же, Тори, мне вовсе не хочется, чтобы из-за вас мою голову отделили от туловища.
