— Потому что так надо! Стража Талака держит под наблюдениемвсе южные дороги. Я-то знаю, Рольф. Я разведывал, когда ты наклюкался по случаютого грохнутого нами купчишки.
— Да, наверно. — Рольф поскреб лысину. — Просто неохотазабираться так далеко. Ты же знаешь, что тут вот-вот будет.
— Пф! Сказки! Очень мы нужны Драконьим Королям. Два каких-торемесленника для них — что пара тараканов.
— Тараканов порой давят. Тванн оскалился:
— Ну и что — поехали через лес Дагора? Тут хоть видно намили вокруг. Если что пойдет с гор — укрыться всегда успеем.
Второй промолчал. Спорить с Тванном вообще-то бессмысленно,а предложить действительно было нечего.
Они ехали и обсуждали дальнейшие планы. Лучше всего было быпопасть в Мито Пика — это огромный город, спрятаться там проще некуда, но донего еще полкоролевства. Надо немного проехать на восток и свернуть к югу. ЕслиМито Пика почему-либо не подойдет — неподалеку на востоке Венслис.
Они добрались до подножия горы. Что-то тут было не так.Рольф остановил лошадь и присмотрелся. Гора как гора, но… как будто ее и нет.Он ухватил Гванна за куртку:
— Смотри. Что-то не то…
В блеклом лунном свете усталые глаза Тванна ничегонеобычного не видели.
— Спятил, что ли? Через час остановимся.
— Слышь, горы-то нет! Погляди!
Тванн вздохнул и ткнул в скалу пальцем. Рольф довольноусмехнулся, видя дурацкое выражение на лице приятеля.
И тут изнутри скалы показались драконы.
По большей части это были драконы низшие, тупые, словноживотные; более умные родичи использовали их как грубую боевую силу, благочислом их всегда было предостаточно. Далеко не у всех имелись даже крылья, иони бежали, ползли или скакали, словно кузнечики. Над ними летели огненныедраконы, командуя и указывая путь разношерстной массе. Далее шли разнообразныечешуйчатые чудища, которые могли разве что привидеться в кошмаре. Это былавангард Золотой армии.
И двое бандитов были как раз у него на пути.
Аошадь Рольфа встала на дыбы, сбросила седока и понесла, неслыша криков хозяина. Рольф бросил затравленный взгляд на приближающуюся армадуи умоляюще протянул руки к Тванну.
Тванн, оценив быстро сокращающееся расстояние до передовых,крикнул: «К черту!»
Рольф попробовал бежать, но первый из низших змеев,безногий, бескрылый, настиг его. Клыки сомкнулись на хрупком человеческомторсе, раздался вскрик — и тут же оборвался.
Тванн, услышав вскрик, мельком посочувствовал товарищу. Емубыло не до сожалений: он изо всех сил шпорил коня. Впрочем, лошадь и так делалачто могла — она спасала и свою жизнь тоже. Но расстояние сокращалось. Низшиедраконы могли поспорить с лучшими призовыми скакунами. Когда Короли-Драконы и ихвассалы странствовали в людском обличье, конями их становились именно низшие —они могли превращаться в лошадей и тем самым не слишком привлекать внимание ксебе и к седоку. Драконы правили почти всем континентом, но они всегда любилитишину и уединенность, потому и путешествовали инкогнито.
Даже в тусклом свете лун Тванн увидел накрывшую его тень. Оноглянулся — сверху пикировал огненный змей. Бандит схватился за меч, ни на чтоуже не уповая. И когти сомкнулись.
Армия двигалась вперед. На Талак.
Кейб проснулся, но не увидел вокруг ничего, кроме темноты.Сколько прошло времени — минуты, дни, часы? Темный Конь не вернулся. Кейб почтипожалел об атом.
Что-то зашевелилось во мраке. Кейб вскочил. Деревьязакрывали почти весь свет Близнецов. Стикс сквозь ветви вообще непросматривался. Кейб не был уверен, все ли монстрики, созданные магическимпотоком, исчезли, и начал шарить в поисках меча. Теперь он не отказался бы оттяжести клинка на бедре.
Шорох послышался снова. Кейб вспомнил, что барьер не могпропустить его сказочного союзника. Может, Конь побродил-побродил вокруг иудалился? И вот он один перед лицом — чего?
Однако барьер сдерживал не всех. Иначе драконихи померли быот голода.
Меч. Он же был под рукой. Но во мраке нащупать его никак неудавалось. Он начал шарить повсюду, словно пес, потерявший косточку. Кажется,он что-то нащупал — и тут над ним плеснули тяжелые крылья. Он резко обернулся.
Крылатое существо приземлилось. Это был не дракон. Скореептица. Или человек? Две когтистые лапы протянулись к нему. Кейб увернулся.
Птица пролетела над ним, маневрируя так точно, что былосовершенно ясно — в темноте она видит. На сей раз рассчитывать приходилосьтолько на себя.
В темноте он наступил на что-то длинное и твердое — наверно,ветку. Немного, но лучше, чем с голыми руками… Так или иначе, птица слегкапоумерила рвение и стала нападать осторожнее.
В отчаянии Кейб нанес в пустоту богатырский удар своейпалкой. Птица отлетела в сторонку и уселась, выжидая. Кейб пошел к ней…вспомнил о той, что была у него под защитой, и вернулся. Леди он защитит любойценой.
Птица взлетела на высоту примерно вчетверо большую Кейбовароста и начала кружиться, то снижаясь, то подымаясь, но неизменно оставаясь внедосягаемости. Кейб вертелся вслед за ней, готовый ударить, но птица аккуратнодержала дистанцию и кружила все быстрее и быстрее, так что глаза не поспевалиследить за ней.
Разозлившись, Кейб запустил в нее палкой — но промахнулся.Это была большая глупость, потому что он потерял единственную свою защиту. Онначал искать что-нибудь еще. Но голова кружилась от вращения птицы. Оностановился, чтобы встряхнуться…
Этого-то и ждал крылатый противник. Птица мгновенноспикировала на землю, и когтистая лапа ухватила Кейба за голову. Он потерялсознание.
Он обнаружил, что движется назад. Искатель — так звалиночного гостя люди — нашел, что искал.
Вокруг была темнота. Но не ночная. Тьма — ничто. Мракпустоты.
Чего-то очень важного недоставало.
Кейб рождался на свет, но был он не собой. Нерожденный, онбыл старше и отца, и матери.
Боль.
Память о боли.
Яркий свет озарения: надо выбраться. Надо. Надо. Надо.
Тот, что называл себя Симоном, остался один. У лорда Грифонабыли дела поважнее, да и самому волшебнику нужно было одиночество. Только в неми была надежда.
