— Его ботинки никогда не стоят возле двери. Они стоят возле комода. Он купил их в Нью-Йорке.
— Сейчас уберу.
— Нет, я сама. Я знаю, как ему нравится.
Ночью они дежурили подле постели Ральфа.
—Уснул как ребенок. У него большая голова, точно арбуз. Он не умрет.
Кэтрин не могла найти, что на это ответить. Она плохо представляла, как следует общаться с людьми не ее круга.
В кресле в комнате Ральфа она засыпала. На ней было простое черное платье. За окном выл ветер. Она ухаживала за Труитом нежно и умело. Трижды в день за блестящим столом она поглощала изысканную пищу, которую приносила миссис Ларсен. Прозрачный суп цвета рубина. Меренги с каштанами. Утка в горчичном соусе. Блюда пугали ее своей красотой. Она спросила служанку, почему она и ее муж никогда не едят вместе с ней и почему бы им всем не поесть в кухне. Выяснилось, что у них так заведено, и Кэтрин продолжала сидеть одна за огромным столом.
Ела она с аппетитом, которому сама удивлялась. Такая пища не сочеталась с унылой местностью за окном. Скука и беспокойство подстегивали голод. Поскольку ни то ни другое не исчезало, она питалась все плотнее.
Ночью Кэтрин часами стояла возле окна, глядела на падающий снег и тосковала по прошлому. Днем белизна была такой яркой, что она прикрывала глаза от сияния и не распахивала занавески более чем на несколько минут.
Она думала о людях, обыкновенных людях, гуляющих по улицам городов, и поражалась бесцветности их жизни.
Думала о комнатах, в которых когда-то просыпалась, в которых дышала. Вспоминала обстановку, голоса, доносившиеся в открытые окна. Вспоминала, как ходила по тем комнатам и плакала. Она смотрела на глупых и вялых людей, которые без всяких усилий достигли того, что от нее ускользало. У всех были тарелки или, к примеру, носки. Мир был полон людей.
Она с насмешкой размышляла о судьбах нескольких знакомых. Но как бы она ни иронизировала по поводу их глупости, пустоты и скуки их жизней, сама она докатилась до этого дома в снегу. Сейчас она с радостью поменялась бы с любым из тех людей.
В прошлом она курила сигареты, пила спиртное, употребляла наркотики и брала все, что могла, у окружающих. Мужчины слали ей записки. Разглядывали ее, когда она сидела в театральной ложе. Ей писали, она отвечала. Кэтрин могла забыться на час, или на лето, или на ночь с любым из тех, чье письмо ее заинтересовало. Голубоглазый, зеленоглазый или кареглазый мужчина смотрел на нее с мольбой, желал чего-то, чего она не могла себе представить. Очарование и красота момента исчезали, оставляя лишь глупость, дурной запах и ненависть в собственном сердце. Эта ненависть шептала ей каждую минуту, что ей отказано в удовольствии, которое находили эти люди. И тогда она просто шла дальше.
Ей хотелось сигарету. Хотелось забыться в опиуме или морфии. Но сейчас она была далека от всего этого. И даже хересу не могла выпить. Необходимо следовать плану; план сработает, если, конечно, Труит не умрет.
— Как он, мисс?
— Мечется. Жар не спадает.
Он крепкий орешек. Не беспокойтесь, выдержит.
«Когда у меня будут его деньги, — думала Кэтрин, — я уеду далеко отсюда, в страну, где меня никто не знает, с чужим для меня языком. Там я не смогу ни с кем говорить». Но пока у нее другой план, и она должна его помнить. Когда у нее будут его деньги, она выйдет замуж за своего никчемного красивого любовника, и их жизнь превратится в сплошной восторг. Да, так и будет.
В каждом городе, когда на Кэтрин накатывало беспокойство и разочарование, она находила муниципальную библиотеку и проводила там часы за чтением путеводителей по местам, в которые с удовольствием бы отправилась. Она изучила расположение улиц Буэнос-Айреса, Сент-Луиса и Лондона. В мельчайших подробностях исследовала города, в которых никогда не была. Как прилежная школьница, она сидела в тусклом свете городской библиотеки и штудировала книги.
Кэтрин мечтала о Венеции. Фантазировала, как она и ее инфантильный любовник спят до полудня в номере «Даниели».[6]В комнате на столе стоят наполовину съеденные десерты и пустые бутылки из-под шампанского, на стульях небрежно брошено изысканное белье. Она учила итальянский язык в библиотеке при свете, струившемся из высоких окон.
Она представляла, как они лениво поднимаются с постели. Его черные глаза затуманены морфием. Они курят и пьют кьянти в гондоле, плывущей по черной воде к острову Лидо; гондольер поет о любви. Перед ними открывается каждая дверь; они входят в старинные роскошные залы, общаются с аристократами принцессами, графами и королями, те целуют их в щеки. А сами они никогда не состарятся и не умрут. И она никогда не будет одна. Она сохранит красоту возлюбленного и свою собственную и получит деньги Ральфа. Им вдвоем будет достаточно этих средств. Таков ее план.
Надо всего лишь выйти замуж за Ральфа Труита а потом он почти незаметно начнет стареть и умрет. Она
же получит все.
— Миссис Ларсен?
— Да, мисс.
— Откуда приходит эта еда?
Служанка рассмеялась и полила соусом утиную грудку.
— Откуда приходит? Я готовлю.
—Но…
— Вы думали, мы едим вяленое мясо? Солонину и капусту? Ветчину с октября по май? Словно деревенщины? Некоторые так и делают. Мы — нет. У нас есть ледник, в котором мы храним провизию. За некоторыми продуктами хозяин посылает в Чикаго. Часть из них едет в том же поезде, на котором вы сюда прибыли.
— Вы готовите божественно.
— Я научилась этому давно, еще девочкой. Тогда я работала в большом доме. Давно. И мне приятно снова этим заниматься. Делать все как положено.
— В большом доме?
— Да. Много лет назад.
— Что это был за дом?
— Он и сейчас есть.
— Где?
— Неподалеку. Меньше мили отсюда. Мы туда никогда не ходим.
— И что он собой представляет?
Может, из большого дома и перекочевали сюда красивые вещи известных фирм-производителей?
— Неважно. Мы там не бываем. Снег не прекращается, так что скоро вкусной еде придет конец.
Миссис Ларсен оставила ее одну за длинным столом со сверкающим серебром.
Кэтрин разбиралась в блюдах. Во французской кухне, с которой знакомилась в библиотеке. Сама она никогда не готовила, но помнила наизусть рецепты соусов. Она старалась не быть чересчур любопытной, потому что ее расспросы явно заставляли миссис Ларсен нервничать.
Чему только не научишься в библиотеке! Например, изготовлению ядов. Страница за страницей — все о ядах. Просто, словно кулинарная книга. Если умеешь читать, можешь отравить кого угодно, и никто ничего не заподозрит.
