— Труба у тебя в куртке была, — сказал Зубов и кивнул на телефон, лежащий на столе.
— Это запасная, — сказал Клейн. — Хорошо, что они о ней не знали. На ней же все мои номера. Значит, докладываю. Ситуация примерно такая. Вчера вечером в Баку улетел Кот.
— Так это ему ты сдал чечена? Что, один улетел?
— Не один. С товарищем. Панин, Вадим. Знаешь такого?
— С Димкой? Нормальный мужик, — сказал Зубов. — С таким товарищем и я бы полетел.
— Самолет прибыл по расписанию. Их встретили. Из адреса Кот должен был отзвониться мне. Звонка я не дождался. Решил лететь туда и разбираться на месте. Начал собираться. Тут приходит новый начбез холдинга и …
— Стоп, — сказал Зубов с набитым ртом. — Не догоняю. Какой новый начбез? А ты кто?
— А я никто. Меня отстранили, — сказал Клейн. — Из доверия вышел. Все правильно. Я где-то прокололся, мне и отвечать. Слушай, а что за человек этот Панин? Ты его хорошо знаешь?
— Нормальный мужик, — сказал Зубов. — Говорит, что был летчиком. Может, и был когда-то. Но летчики так не стреляют. А он с двух рук кладет все в десятку. Из пистолета, из винтовки, из всего. Зарубились с ним кидать ножи, он и здесь нас обставил. Видна хорошая школа.
— С криминалом не связан никак? Чья у них с Котом крыша?
— Без понятия, — Зубов пожал плечами. — И вообще, что за вопрос? Если копнуть, так все мы связаны с криминалом. Но Димка мужик нормальный.
— Да я не спорю, нормальный так нормальный, — сказал Клейн. — Мне просто непонятно, где я напортачил. Лучше бы я сам полетел с Котом, чем доверить чужому человеку такое дело.
— Ты не там копаешь, Гера, — сказал Зубов. — Ты же и мне, и Ромке доверил. А что ты о нас знаешь? Может, мы бандиты?
— Судя по нашему компьютеру, вы не бандиты, — сказал Клейн. — Ах, черт! Компьютер…
Зубов резко встал.
— Ты куда?
— Марина останется, присмотрит за тобой.
— А ты-то куда?
— Ты им только мой адрес дал?
— Не давал я адресов. Они сами тебя по компьютеру прокачали. Я же заказывал распечатку недавно, — сказал Клейн и привстал, схватившись за голову. — Рома… Надо его предупредить.
— Звони ему, предупреди, а я полетел, — Зубов распихивал по карманам пистолеты, магазины и документы.
— Куда, куда полетел? — вмешалась женщина. — На ногах не стоишь, а туда же. Я тебя отвезу.
— Я с вами, — сказал Клейн. — Дай ствол.
— Ага, как же. Это, брат, трофеи. Мне же свой родной наган пришлось там оставить. На месте кровавой драмы.
— Ну дай. Зачем тебе столько.
— Не дам, — отрезал Зубов. — Ты пьяный, и вообще заторможенный после отравления.
— Зато ты у нас расторможенный, — сказала женщина.
— Меня подзарядили, — сказал Зубов, и его всего передернуло.
Клейн встал на ноги и тряхнул головой.
— Ну, какой же я пьяный. Все, Степа. Я готов. Вперед.
Марина уверенно вела машину по ночным улицам. К полковнику Клейну постепенно возвращалась способность оценивать обстановку, и теперь, сидя рядом с незнакомой женщиной, он разглядел, что она молода и красива, не накрашена, стрижена под мальчика, и вообще — откуда она взялась?
— Гони на Ржевку, — сказал Зубов. — Гони, пока мосты не развели. Гера, а ты звони, звони еще.
— Не отвечает, — сказал Клейн, послушав длинные гудки.
— Так значит, народу у них хватает. — сказал Зубов. — Ну, положим, уже минус два. Но все-таки хватает. Целое предприятие. Это что, война? Чего им надо?
— Все их вопросы сводились к нашим бакинским связям, — сказал Клейн. — То есть мои связи на виду, здесь все ясно. А вот кто в Баку знает Ковальского, есть у него здесь какие-нибудь азербайджанцы, или чеченцы, или армяне знакомые…
— Ты им что-нибудь рассказал?
— Всякий бред. Пусть проверяют.
— А я не сообразил, — сказал Зубов. — Да мне некогда было соображать. Навалились сразу, без прелюдии.
— Зачем им моя записная книжка? Все равно ничего не поймут. — Клейн еще раз набрал Ромкин номер. — И вообще, откуда взялась эта команда? Только москвичей нам не хватало.
— Вот это и обидно, — сказал Зубов. — Однако разведка у них поставлена. Мариша, ну что ты застряла? Ну, красный свет, ну и что?
Клейн выслушал еще четыре длинных гудка и уже хотел отключиться, когда послышался недовольный голос Ромки.
— Извини, если разбудил, — сказал Клейн.
— Я не спал, брат, я с женщиной общался.
— Тогда еще раз извини. К тебе никто не приходил?
— Брат, когда я ем, я глух и нем. Кто-то стучался, кажется.
— Рома! — сказал Клейн чуть громче, чем хотел. — Никуда не выходи, никого не впускай. Мы к тебе едем, сейчас будем, как понял?
— Я только девушку на такси посажу, и сразу домой. Если раньше приедете, подождите, ладно?
— Рома, Рома, запрись вместе с девушкой и никуда не высовывайся! — закричал Клейн. — Все очень серьезно, Рома!
— Вас понял, надену бронежилет, — и прежде чем запищали сигналы отбоя, Клейн услышал в трубке женский смех.
6. Свободный художник
Дом на Ржевке, в котором жил и работал Ромка Сайфулин, когда-то назывался бараком. Свободный художник формально был дворником, и ему была предоставлена служебная площадь, в свое время уже признанная негодной для проживания людей. Людей, но не дворников или художников. Получив в свое распоряжение половину барака, Ромка снес перегородки, застеклил участок крыши, вытравил крыс, а тараканы ушли сами, не выдержав голода и запаха. Получилась вполне приличная мастерская. На стенах висели картины, в основном горные пейзажи.
Ему так и не удалось продать ни одной картины на афганскую тему. Какой-то ветеранский фонд заказал ему групповой портрет на фоне перевала Саланг. Естественно, ехать на натуру не пришлось, они снабдили его пачкой фотографий. Он написал картину за два месяца, но к этому времени одна половина заказчиков уже лежала на Южном кладбище, а вторая сидела в Крестах.
Зарабатывать удавалось на оформительских работах. Он расписывал стены в ресторанах и банях. Знакомые поляки помогли ему устроить выставку своих работ на международном сборище прогрессивных художников, и его акварели, подвешенные на прозрачных шнурах, скользили в воздухе среди боди-арта, инсталляций и прочего перфоманса.
Акварели произвели сенсацию, и Ромка уже прикидывал, как потратит обещанные тридцать-сорок тысяч марок, но все его чемоданы пропали при переезде в Чехию. У него остался только паспорт, полпачки сигарет и три мятых доллара. Вместо того, чтобы идти заливать слезами посольство, он зашел в ближайший кабак, и неплохо провел там два месяца, вырезая деревянные барельефы с пышноусыми мордами совладельцев пивного ресторана. Один из совладельцев оказался немцем. Он погрузил Ромку в свой «транспортер» и незаконно перевез в Германию, где пришлось выполнить аналогичную работу, но уже не за кроны и пиво, а за бундесмарки. И пиво.
