class="p1">Брутя как раз добрался до хозяйки и, радостно урча, устроился у нее в ногах. Топтал лапками мягкий, пушистый плед, когтил, вертелся, потом начал вылизываться. Даша взяла его на руки, стала гладить, только сейчас поняла, насколько успела по нему соскучиться. Сама не заметила, как стала сюсюкать, опомнилась, только заметив, что Глеб смотрит в ее сторону. Брут отправился на пол, а Даша заторопилась встать.
Не то, чтобы в его взгляде было осуждение, просто она не хотела расстраивать его, или вызывать неудовольствие своим поведением. Все-таки взрослый мужчина, холостяк…
О! Мысль вызвала мгновенное отрезвление.
Откуда ей известно, что он холостяк? Ответа у Даши не было. А окажись вдруг, что Глеб женат… она даже не знала, что и думать. Хорошо, он сам сказал, что будут знакомиться, значит, что-то о себе расскажет?
— Господи, пусть он окажется не женат, — пробормотала про себя Даша, обматываясь простыней.
Ее вчерашняя одежда валялась на полу. Честно говоря, одевать ее после душа не очень хотелось, потому что все пропылилось за вчерашний пикник и аж сюда разило дымом.
— В ванной халат, наденешь, как помоешься, — сказал Глеб, не оборачиваясь.
— Спасибо, — пробормотала Даша и пошла к двери, ведущей в ванную.
В этот момент зазвонил его телефон. Вышло как-то неожиданно, Даша даже оглянулась и застыла на месте. Глеб взглянул на экран, она заметила, как напряглась его спина.
— Да.
Через секунду:
— Нет. Уезжай немедленно.
Видимо тот, кому эти слова относились, как-то воспротивился. Глеб сделал непроизвольное резкое движение, Даше показалось, что он в бешенстве, потому что тот стремительно вышел, указав ей пальцем в сторону ванной.
Тревожно сразу стало и неудобно. И еще меньше хотелось злить и без того разозленного мужчину. Даша быстро пошла в душ, потом вспомнила про Брута, вдруг напрудит, пока она мыться будет. Заметалась. Потом, махнув на все рукой, побежала в ванную, погрозив котенку:
— Брут, вздумаешь меня позорить, мы с тобой крепко поссоримся!
Кот взглянул вслед хозяйке круглыми удивленными глазками, мол, за что? Я же само обаяние! Вскарабкался на кровать и устроился вылизываться на скомканном пледе.
Даше все не давала покоя внезапная реакция Глеба на тот телефонный звонок. Не стала даже разглядывать ванную, хотя там было на что посмотреть, очень стильная, такая мужская, вся в синем с белыми вкраплениями. Помылась она быстро, волосы сушить не стала, завернула полотенцем. На вешалке действительно висел мужской банный халат, тоже синего цвета. Глебу он наверное был чуть ниже колена, но Дашка в халате утопла, рукава пришлось подворачивать дважды, а полы доставали почти до щиколоток.
В таком виде, закутанная в халат и полотенцем на голове, выползла из ванной.
На пороге комнаты лежала Марта, перегораживая дверь. Стоило Даше шагнуть в сторону выхода, собака тут же встала, заслонив собой выход.
— Вот тебе на… — подумала Даша. — Ты меня не пускаешь? — спросила у собаки.
Та шевельнула бровями, отвела взгляд, но с места не сдвинулась.
— Ну ладно, — сказала Даша, пошла села на кровать, взяла Брута на руки.
Чувствовала она себя в этот момент очень странно, решила дождаться Глеба. Тот вскоре подошел. Шикнул что-то, Марта исчезла.
Невозможно было не заметить, что вернулся он злой и взвинченный. Дышал медленно, тяжело. Прошелся по комнате пару раз, прежде чем посмотрел на нее. А глаза… дикие какие-то. Даше стало страшно.
И тут с ним произошла странная перемена, будто энергетический кокон внутри перевернулся. Смягчился и одновременно загорелся взгляд. Он подошел, очень мягко взял у Даши котенка, вынес его наружу и кликнул Марту. А потом вернулся.
Она сидела, ни жива, ни мертва, не понимая, что теперь будет.
А была нежность. Бесконечная блаженная нежность. И страсть.
И только спустя довольно продолжительное время Глеб сказал:
— Ну что, завтракать пошли?
Слов у нее не было, просто кивнула в ответ. Пусть сейчас непонятны скачки его настроения, но вероятно, всему есть какое-то объяснение.
— Надо немного потерпеть, он же сказал, что сам расскажет, — думала Даша, пока мужчина, крепко держа за руку, вел ее на кухню. — Вернее, сказал, будем знакомиться, это немного разные вещи. Короче, терпение не помешает…
* * *
Игнат позвонил другу не сразу, только после того, как накормил женщину успокоительным и отправил немного поспать. Потом специально вышел на лестничную клетку, чтобы та не слышала.
— Вадик, давай, вызванивай Надьку.
— Что случилось? — встревожено отозвался тот.
— Алка чуть свет сорвалась к Глебу, а он ее выставил.
— Ой ё…
— Вот и я говорю.
— Ладно, сейчас.
— И прикрой меня.
— Понял, — потом добавил. — Знаешь, Алку, конечно, жалко, но я куда больше Надьке сочувствую.
— Не знаю, брат. не знаю… Быстрее давай.
* * *
Двигаясь по дому Глеба в сторону кухни, Даша отмечала про себя подчеркнутую аскетичность обстановки. Мужской минимализм. Это притом что снаружи вся усадьба носила явные следы перестроечного модерна. Сам собой вырвался вопрос:
— Глеб, а ты недавно этот дом купил?
Тот странно глянул на нее.
— Ну если не хочешь, можешь не отвечать.
— А почему ты так решила?
— Ну… Изнутри твое, а снаружи не твое, — наморщила носик она.
Он хмыкнул, негромко рассмеялся, сделавшись на миг близким и понятным.
— Молодец, наблюдательная.
Даша покраснела от удовольствия. Мало же ей надо, ему достаточно чуть-чуть похвалить, как она уже млеет от счастья.
Кухня оказалась просторная, светлая и тоже мужская. Никаких корзиночек, слюнявчиков и прочих пусечек. Это навеяло некоторые мысли на тему отсутствия в доме хозяйки. Но спрашивать не стала, рано демонстрировать так явно свой интерес. У них и отношений-то нет. Даше вспомнилась старая добрая фраза:
"Секс еще не повод для знакомства"
И отчего-то стало смешно. А он заметил и щелкнул ее по носу.
Заглянул в кастрюльку, покачал головой:
— Овсянка остыла.
— Ой, я все равно не люблю овсянку, — махнула рукой Даша. — Можно чаю с бутербродами?
Он подошел вплотную, взял ее лицо в ладони и строго сказал:
— По утрам надо есть кашу. Поняла?
— Эээ…
— Я прослежу.
— Глеб…?
— Но сегодня, так и быть, можешь попить чаю. А вообще, привыкай. Я буду контролировать все, что ты ешь.
Это называется выпасть в осадок. Глеб будет контролировать все что она ест?
— Но почему? — вырвалось у нее.
— Потому что отныне я несу за тебя ответственность.
Вот теперь она точно выпала в осадок. Однако долго впадать в прострацию ей не дали. Чайник вскипел. Глеб выложил из холодильника масло, сливовый джем, сыр. Даша стала намазывать бутерброды, потом спохватилась:
— А тебе мазать?
— Мазать, — ответил и усмехнулся.
Потом сел рядом, уткнувшись носом в скрещенные ладони. Молчал несколько секунд,
