боясь, что меня все-таки отпустят и превратят в котлету. Ветер трепал волосы на макушке. Чтобы не сойти с ума от страха, я думала о том, как буду их расчесывать.
Было ясно, что меня несет в лапах дракон. Было жестко и неудобно. Тело затекло. Благо, что шкура, в которую меня обмотали, не пропускала промозглого ветра.
Но все равно, как же меня достало быть никчемной и слабой.
За что мне все это!
Где моя магия? Где мой огонь? Я требую даров, как у всех нормальных попаданок!
А потом мы начали спуск.
Взмах огромных крыльев, и лапы разжались. Я ощутила соприкосновение с каменным полом. Перекатилась на спину и раскинула руки в стороны.
Даррен стащил с меня шкуру, потому что я не чувствовала ни рук, ни ног. И посмотрел на меня сверху вниз.
А еще… он улыбался. Хотя это грубо сказано. Он дернул пару раз уголками губ. Но я точно поняла, что ему весело.
— Убь…ю-ю…
— Ты совсем не следишь за своими словами, — он вскинул бровь.
— Я ненавижу тебя. Зачем ты это сделал?
— Я не обязан тебя спрашивать о своем решении.
— Да. Да. Я уже это знаю. Но по-человечески ты же мог мне сказать? Зачем хватать меня спящую и тащить?
— От тебя слишком много шума, — дракон сложил руки на груди. Он продолжал, широко расставив ноги, стоять надо мной, пока я в форме морской звезды лежала на какой-то крыше, обдуваемой всеми ветрами.
— Где мой кот? — решила сменить тему и все же начала приподниматься.
— Скоро его выловят и доставят.
— А одежда? Я босая. И мне холодно.
— Уже ждет тебя в комнате.
— Точно?
— Есть какие-то сомнения? — ответил вопросом на вопрос генерал.
Я прокряхтела и села. Тело принцессы точно не было готово к такому путешествию.
— Это же классика жанра. Я твоя нелюбимая жена, — посмотрела на Ледяного, который всем видом показывал, что я мягко выразилась. — Ладно… я твоя ненавистная жена. Дочь врага со всеми вытекающими. Но все равно я твоя жена! И у тебя есть любовница. Ну а дальше как обычно это бывает…
— И что же дальше бывает? Очень интересно.
— Наверняка мой гардероб не готов, или готов, но он самый уродливый из всех. Или вообще на размер меньше, — я приложила палец к подбородку и задумчиво покусала губы. — Хотя нет, вряд ли меньше.
— Почему? — казалось, дракону стало интересно.
— Потому что я упорная и все равно влезу в одежду, но она облепит меня как вторая кожа и вся моя пышная и выдающаяся грудь будет всем видна. Конечно же, на зависть остальным. А ведь есть еще и упругая подтянутая… попа.
Кажется, я его удивила. Он даже позабыл о своей типичной ненависти.
— Поэтому делаю ставку на большой размер XXL. Чтобы как мешок на мне все висело. А не-е-е-т! Рубище!
— Что рубище?
— Там одежда будет серой, грубой, самой дешевой, обязательно колючей и похожей на рубище. А может и вовсе порванное в клочья! А добьет меня окончательно нижнее белье — там будут панталоны до колен! Сплошной антисекс. Чтобы у тебя, когда ты придешь исполнять супружеский долг, точно… м, ничего не поднялось.
— Хм.
— Да. Твои слуги, науськанные любовницей, будут драть мне волосы. Сделают отвратительную прическу, натрут меня гадостью, от которой у меня будет чесаться тело, а вонять как от лошади, потом нарядят меня в панталоны, а сверху наденут розовое недоразумение в рюшах вместо ночнушки, в итоге я буду походить на свинью. А-а-а! Панталоны должны безобразно торчать из-под подола! Вот!
Генерал моргнул.
— Так что переспать мы так и не сможем. Ты хлопнешь дверью и пойдешь к ней. Я затаю злобу, но промолчу. Буду слушать ваши стоны, а на утро служанки будут хихикать и шушукаться, пакостить и вообще забудут меня кормить. И таз с водой не попадут! Кстати, унитаз тут есть? И душ? Или ванная? Душу променяю за нормальный унитаз.
— Унитаз?
— У вас их нет?! — в ужасе вскрикнула я. — Там же столько дум можно передумать, столько всего перечитать и пересмотреть. Совместить необходимое с приятным.
— Нет.
— Дикие люди, то есть драконы. Цивилизации на вас нет, — я встала на четвереньки, потом начала подниматься и даже не ожидала, что генерал поможет мне и поддержит за локоть. — Тебе не положено меня трогать.
— Это еще почему?
— Потому что нас сейчас застукают, — доверительно прошептала я.
Мы посмотрели друг на друга, Даррен стоял слишком близко, почти нос к носу. Генерал, как истинный любитель сказок, ждал продолжения. — И вообще, меня, вопреки твоему приказу, поселят в коморку. Серую, холодную, вонючую и с крысами, и плесенью.
Удивление явно читалось на его лице. Похоже, мой муж не думал настолько усложнять мне жизнь.
Но тут… нас прервали.
— Любимый! Я так скучала! — вскрикнула любовница мужа. Но мы так и продолжали смотреть друг на друга.
Аромат можжевельника и сандала окутывал меня. Мой взгляд говорил: я ведь говорила. А его взгляд был просто странным. Он словно видел меня впервые.
— Даррен! Милый!
— Она меня сейчас обзовет и обязательно унизит, — прошептала я ему тихо-тихо, почти интимным шепотом. Поиграла бровями до достоверности. Я же столько романов перечитала. У меня опыта закачаешься.
— Мой генерал, не трогайте свою рабыню. Она не достойна стоять перед вашими глазами.
Я округлила глаза, говоря мол дракону, вот оно как все сбывается. Но генерал не смотрел на любовницу. Он следил за мной.
— Сейчас она выйдет из себя и сделает мою жизнь невыносимой.
— Даррен, неужели ты не хочешь обнять меня? Ты расстраиваешь меня. Я… я… брось эту дочь предателя. Она достаточно унизила тебя своим присутствием, — не унималась любовница.
— А знаешь что? — снова тихо-тихо прошептала я Ледяному в самые губы.
— Что? — странно сверкнули его голубые глаза, будто льдинка на солнце.
— Это она еще скромно выражается. Я бы материлась.
— Материлась? — не понял дракон.
— Бранилась. На чем свет стоит и не стеснялась бы в выражениях, а потом запустила бы в тебя… м-м-м… вазой, хотя нет, чем-то потяжелее. Да пусть бы телефоном и… ключами, и сумкой. Дамской, чтобы наверняка скотину добить. Знаешь, что дамская сумка — это оружие массового поражения. После нее не выжить. Чего там только нет.
— Что такое телефон?
Но ответить я не могла. Тут у меня что-то щелкнуло в голове, и меня немного повело. Я нахмурилась, дракон сделал то же самое. Мы так продолжали стоять на взлетной драконьей площадке, почти обнявшись.
Рука Даррена была на моем локте, я грудью чувствовала биение его сердца.
— Тебе плохо?
