входа снаружи нет. Должно быть, этот парень пробирается сюда по крыше, но тогда возникают вопросы… Хоук единственный, кто знает о существовании этого помещения? Откуда он изначально узнал, что оно здесь есть? Это часть пекарни, которой владеет его семья?
Пробежав по коридору, возвращаюсь в большую комнату — за окнами видно ночное небо, усеянное звездами. Хоть она и просторная, зато узкая, вытянута в длину, а не в ширину между пекарней и «Ривертауном». К этому месту не ведет ни подъездная дорожка, ни переулок, однако с улицы его заметить можно. К сожалению, большинство людей с их нетренированными глазами просто предположило бы, что окна принадлежат одному из соседних заведений.
Я вновь взбираюсь по винтовой лестнице, выхожу наружу через люк в потолке, выключаю фонарик и осматриваю пустое пространство. Крыша здания объединена с другими.
Пожарная лестница. Вот, о чем он говорил. Металлическая конструкция прикреплена к стене.
Деревья, часто посаженные вдоль тротуара на Хай-стрит, создают укрытие от тех, кто мог бы увидеть меня с высоты. Выглянув из-за края крыши, обнаруживаю, что тротуар отлично просматривается. Хорошая точка. Мне открывается вид на всех, кто мог бы находиться внизу. А они меня разглядеть не сумеют.
Напоследок осматриваюсь по сторонам еще раз, спускаюсь обратно в убежище и закрываю люк.
У меня нет телефона. Нужно его достать. Максимально тихо возвращаюсь в комнату наблюдения. На одном из мониторов замечаю Золотого мальчика. Похоже, он установил камеры и в комнатах.
Трент прыгает на скакалке. Как мило. Мы подались в бега, спасая свои жизни, а наш спортсмен добивается внутреннего спокойствия с помощью эндорфинов и зеленого чая.
Он без футболки. Мой взгляд на секунду задерживается на экране, после чего я, наконец, отвожу глаза, отчасти желая, чтобы изображение было более четким.
Воспользовавшись мышкой, загружаю интернет-браузер, открываю свой аккаунт и набираю сообщение для Хьюго. На нескольких мониторах изредка мелькают автомобили, городская суета затихает. Внезапно на Хай-стрит сворачивает патрульная машина. Я задерживаю дыхание. Она медленно проезжает мимо пекарни, затем «Ривертауна», не останавливаясь.
«Не дай ему причинить вред кому бы то ни было», — пишу Хьюго.
Ривз так или иначе получит свои деньги. Возможно, он не станет тягаться с высокопоставленной семьей Хоука, а вот с моей — запросто.
«Я никогда ни о чем тебя не просила. Я верну деньги».
«Знаю, что вернешь».
«Отчаяние порождает мотивацию, верно?» — напоминаю ему фразу, которую он сказал мне много лет назад.
«Но достаточно ли ты отчаялась?» — спрашивает Хьюго.
Смотрю на его слова, понимая подразумеваемую угрозу.
«Не тронь их».
«Я никогда не причиню им вреда, Аро. Возвращайся домой».
Я стою, склонившись над столом. Пальцы зависли над клавиатурой. Ненавижу такие ситуации. Однако именно в этом я хороша. Передо мной никогда не стоял простой выбор: поступить правильно или неправильно. Я просто нахожу вариант, который оставляет наибольшее количество возможностей и минимум последствий.
Если вернусь, с Ривзом есть два вероятных исхода. Пуля или постель.
«Ты только оттягиваешь неизбежное, — пишет Хьюго, когда я не отвечаю. — Избавь себя от страданий, детка».
Пусть хоть пуля, хоть постель, мои брат и сестра будут в большей безопасности, чем сейчас. Я должна вернуться.
Выйдя из аккаунта, закрываю программу и пячусь назад, будто Хьюго в любой момент может протянуть руку через монитор и поймать меня.
Зачем я все это сделала? Почему Хоукен Трент помог мне? Дважды? И почему я помогла ему? Нужно было оставить его Ривзу с парнями.
Опускаю взгляд. Голова идет кругом. На столе лежит куча барахла. Я неторопливо его рассматриваю.
Пара фальшивых удостоверений личности с фотографией Трента. Газетные вырезки с фотками его папы и дядюшек, его красивой семьи, улыбающейся на открытии гоночного трека, за ужином в ресторане или за игрой в гольф. Стопка брошюр колледжей. Уйма компьютерного оборудования и электроники, книг и руководств. Информация, амбиции и возможности льются с каждой полки, из каждого ящика.
Он умен. Образован. Богат. Со связями.
Хоук не нуждался в моей помощи. Через пару недель он начнет учебу в колледже, а я буду стоить только тех денег, которые Хьюго и Ривзу удастся на мне заработать. Я умру через пять лет, а Трент будет кататься на лыжах.
Звук, похожий на пение, прорывается сквозь пелену моих мыслей. Подняв глаза, улавливаю движение на мониторах. Два силуэта приближаются к двери на крыше, еще двое перелезают на карниз с пожарной лестницы и идут сюда. Мой пульс учащается.
Они все останавливаются, что-то разглядывая. Я беру мышку и, захватив одно из лиц, увеличиваю масштаб.
— Ты ведь в курсе, что тебе теперь не уйти, да, Бунтарка? — произносит парень. Это Кейд Карутерс.
Он улыбается. Один за другим непрошеные гости спускаются в убежище.
Не уйти? Что? Люк закрывается. Судорожно втянув воздух, понимаю — они внутри, а потом…
В глубине стен раздаются два щелчка, эхом разносящиеся вокруг. Я перевожу взгляд обратно на экран и вижу красную рамку с надписью «Полная блокировка» в нижней части центрального монитора.
Взбежав вверх по лестнице, поворачиваю налево и мчусь по коридору к зеркалу, зная, что столкнусь с парнями, если пойду в другую сторону. Хватаюсь за защелку сверху и нажимаю на нее, однако ничего не происходит. Ни замок, ни зеркало не двигаются.
Я нажимаю еще раз. Никакой реакции.
Позади меня раздается смех. Не менее пяти Пиратов заперто вместе со мной в этом укрытии.
Прижимаюсь спиной к холодной бетонной стене.
Нужно было уходить, пока оставалась такая возможность.
Глава 4
Хоук
— С чьего телефона ты звонишь? — спрашивает папа.
— Со своего.
— У тебя есть телефон, о котором я не знаю?
Я сдерживаю улыбку, вытираю полотенцем пот с шеи и бросаю его в бак.
— Конечно, у меня есть телефон, о котором ты не знаешь.
Джексон Трент не взращивает идиотов.
— Я могу отследить его, — говорит он.
— Можешь, но ты меня не найдешь.
Слышу выдох на другом конце линии и представляю, как отец качает головой — он постоянно так делает, когда понимает, что яблоко недалеко от яблони упало. Не сказал бы, что я умнее его, отнюдь, однако любое решение проблемы, которое я нахожу, имеет наименьшее количество переменных. Папа другой. Он любит переменные. Любит сюрпризы. В отличие от меня.
— Возвращайся домой. — Его голос звучит тверже и настойчивее. — Проклятье, Хоук. Ты ударил полицейского.
— Я могу объяснить.
— Запись попала в интернет! — рявкает он. — Люди придумывают свои объяснения. Уже слишком поздно.
Знаю. Я также знаю, что отец прав. Чем дольше я прячусь,
