принципам аристократов — в общем, надёжные ли они союзники, или может наоборот — настолько ли они лёгкие цели, чтобы можно было с лёгкостью отобрать у них оставшееся?
— Ужас…
— А как по мне, так в этом плане мир аристократов почти ничем не отличается от мира простолюдинов. И ты, я смотрю, никогда особо не увлекался изучением мира аристократов, хоть и столь близок с родом Агнэс?
— Ну да, мне там делать нечего, вот я и не стремлюсь туда.
— Хоть и имеешь такие близкие связи с крайне влиятельным родом?
— А мне это, по сути, ничего и не даёт — если бы я и захотел стать аристократом, то только при условии, что буду сам себе хозяином. Так что моя связь с родом Агнэс мне ничего толком не даёт.
— Тоже твои принципы? — усмехнулся он.
— Нет, тут всего лишь моя глупая гордость, — ответил я, взяв поднос.
— Выходит, — взял он поднос, — по-твоему, лучше быть простолюдином, чем быть под властью главы рода?
— Именно. Будучи простолюдином я хотя бы свободен. Конечно же, это я говорю относительно аристократов.
— Необычная позиция. Сейчас многие простолюдины готовы в буквальном смысле этого слова убивать, чтобы попасть хотя бы в молодой и бедный род.
— Ну, вот пускай они и поубивают друг друга, а я постою в сторонке и посмотрю на это, жуя попкорн и наслаждаясь зрелищем.
После этого мы наполнили наши подносы едой и, выбирая подходящее место, поднялись на третий этаж. И как оказалось, буфет был не только на первом этаже — на каждом этаже находиться свой собственный буфет, готовящий кухню разных стран.
Для Тосио это, кстати говоря, конечно же не стало откровением, поэтому, как только мы поднялись на третий этаж, он направился к буфету, добрав там еды из кухни своей родной Империи.
И только после этого мы, выбрав место в уголке, уселись за стол, приготовившись есть, ведя неспешную, лёгкую беседу по сути ни о чём. И поначалу так всё и было, вот только спустя минуты три нашу спокойную идиллию прервали и к нам присоединился кое-кто ещё…
— Вижу, всё-таки завёл друга, — произнесла Карэн, присаживаясь рядом со мной.
Вместе с ней за оба края стола сели ещё двое — парень и девушка, с которыми я уже ни раз до этого пересекался.
Ого, в этот раз она даже быстрее, чем обычно, пошла на мировую. Ещё и сама сделала первый шаг…
Хотелось, конечно, съязвить и сказать ей что-то в стиле: «Я думал, ты обижаешься на меня.». Однако, благо, моё благоразумие одолело этот глупый порыв, и вместо этого я задал встречный пассивно-агрессивный вопрос:
— А ты всё с ними же водишь дружбу?
И стоило мне это произнести, как атмосфера за столом резко изменилась, став более холодной, а на меня устремились пара колких взгляда — парня и девушки. Один лишь Тосио продолжал тихо поедать свой обед с предвкушающей улыбкой наблюдая за нами.
И прежде, чем мне успела ответить Карэн, это сделал парень:
— А у тебя с этим есть какие-то проблемы, мелкий наглец?
Я посмотрел на него.
— О-о-о… а ты, я смотрю, вообще не изменился, Тони…
Как был мудаком, так им и остался…
Причём я говорю не только о его дурной манере поведения, построенной на надменнее ко всем, кто ниже, и подлизывание ко всем, кто выше его по статусу. Ещё я говорю и о его внешнем виде, которые не меняется толком уже как три года нашего знакомства.
Высокий рост; чёрные короткие волосы с удлиннённой чёлкой, зачёсанной вправо; суровые черты лица с ярко выраженной челюстью; холодные тёмно-карие глаза; широкие плечи и мускулистое тело. Одет в школьную форму, вот только в отличии не то что даже от меня, а даже от того же Тосио — в его форме нет ни единой изъяна — всё максимально прилежно и «правильно».
— Для тебя, нахлебника, я — Энтони.
И так каждый раз, как мы пересекаемся, на протяжение вот уже целых трёх лет — знает, что я ему ничего толком ответить не могу из-за нашего неравенства в статусе и в открытую этим пользуется, даже не пытаясь сохранять то самое «лицо аристократа».
А единственная моя защита, к моему большому сожалению, — это…
Я повернул голову, посмотрев на Карэн. А она… хмыкнула и отвернулась, сказав:
— Ты теперь учишься в этой школе и у тебя тоже есть Дар, так что отныне защищай себя сам.
Ну вот и приплыли.
И с одной стороны она права — мы так-то, считай, почти на равных условиях, а с другой стороны — очевидно, что так она мстит мне за произошедшее утром, и не будь этого инцидента — сейчас бы она вступилась за меня, отлично понимая, что хоть теперь и у меня есть Дар, вот только пробудился он у меня совсем недавно, а у Тони он почти с самого рождения, насколько я знаю. А ещё Тони аж двадцать лет, так что он банально старше меня на целых два года. Поэтому ни о какой честности тут не идёт и речи.
Вот и выходит, что стоит мне сейчас в один прекрасный момент не стерпеть и перегнуть палку в словесной перепалке, как у Тони тут же появиться полноценная, обоснованная причина вызвать меня на дуэль. И если я откажусь её принять — моя репутация в школе тут же моментально пойдёт под откос, став ещё ужаснее, чем есть сейчас, а если я всё же приму вызов на дуэль, то почти наверняка проиграю ему её в сухую, и опять же моя школьная репутация в это же мгновение рухнет полностью, пробив даже дно.
И кстати говоря о дуэли — вполне вероятно, я мог бы его победить в дуэли даже с его перевесом в чистой силе, если бы при этом мы просто сражались в рукопашном бою, без применения Даров.
Но разве такой ссыкливый мудак, как он, пойдёт на такое? Конечно же нет.
Получается, единственное, что мне остаётся, — это контролировать себя, не давая вырваться лишним словам.
— Ну и что ты замолчал? — продолжил Тони. — Даже сказать нечего, как только девушка перестала тебя защищать?
— Выбирая между обедом и разговором с тобой, я предпочту первое, так что… — цыкнул я, улыбнувшись и принявшись быстрее доедать свой обед, дабы поскорее уйти из этой компании.
Да,
