набитые пластиковые мешки. Он уже пятое утро наблюдал за этими людьми в защитных белых костюмах, которые без конца сновали туда-сюда по территории его церкви. И с каждым утром ему было все мучительнее наблюдать эту картину.
Он решил, что с него хватит, и резко задернул шторы. Что еще могла искать полиция, задумался он. Насколько он понимал, они обнаружили останки тела – жестоко избитой женщины. Но полиция вот уже пять дней продолжала поиски, тщательно просеивая в сгоревшем здании каждую крупинку пыли и золы. Глядя на полицейских, шныряющих по территории церкви, он приходил в отчаяние.
На следующее утро после обнаружения тела к нему пришли детектив-сержант Лесли Барнздейл и констебль Дэниела Каш. Сказали, что у них есть к нему пара вопросов. В девятом часу утра он не был готов к их визиту. Он пытался отшутиться, дескать, за свою жизнь многих проводил в последний путь, но почти все получили свое надгробие. Но Барнздейл не дала сбить себя с толку и повторила, что у них есть к нему вопросы, и спросила, можно ли им войти. Он объяснил, что его жене немного нездоровится, и предложил договориться о встрече позже.
– Мы постараемся ее не потревожить, преподобный, – заверила его Барнздейл, проходя в прихожую. Она не оставила ему выбора. Он уступил и впустил их в дом, но, категорически не согласный с этим вторжением, не собирался оказывать им гостеприимство.
Из прихожей короткий коридор вел в неуютный кабинет, которым он практически не пользовался, предпочитая работать в ризнице в задней части церкви.
– Прошу в мой кабинет, – сказал он и, едва открыв дверь, почувствовал запах сырости. Камин решил не разжигать и просто указал полицейским на стулья. И даже чаю им не предложил.
Обошел свой стол и сел напротив офицеров.
– Чем я могу вам помочь? – осведомился он.
– Отец Уизерс, – начала детектив-сержант, – на текущий момент мы установили, что тело, найденное под клубом, принадлежит женщине неопределенного возраста.
Уизерс подался вперед, скрестил руки и положил их на стол. Сжал губы и медленно кивнул.
– Шокирующая находка, – прокомментировал он.
Сержант продолжала:
– Предварительный осмотр показал, что череп серьезно поврежден, травмы были нанесены pre-mortem – вероятно, непосредственно перед смертью жертвы.
Уизерс видел, что полицейские изучают его, поэтому склонил голову.
– Мы помолимся за несчастную на каждой из завтрашних служб, – ответил он.
– Возможно, завтрашние службы следует отложить, – сказала Барнздейл.
Уизерс посмотрел на нее долгим взглядом:
– Мы еще никогда не откладывали субботние службы. В столь тяжелые времена моей пастве требуется духовное наставление.
– Я оставляю это решение за вами, – сказала Барнздейл, – но вы должны знать, что наши криминалисты будут работать все выходные.
Уизерс втянул щеки и промолчал.
– Могу я спросить, как долго вы служите здесь викарием?
– В прошлом году минуло четверть века. Архиепископ прислал мне в подарок антикварную серебряную перьевую ручку – весьма щедро с его стороны.
Уизерс кивнул на узкий кожаный футляр на столе, однако ни Барнздейл, ни Дэни Каш на него даже не посмотрели.
– До церкви Святого Стефана я провел много счастливых лет своей жизни в маленьком приходе в Ист-Хадли. Община здесь небольшая, и я знаком с большей частью местных: рождение детей, браки, смерти… Будь у меня другая профессия, я готовился бы выйти на пенсию, но я все еще нужен людям.
Барнздейл никак не прокомментировала этот пассаж.
– Клуб был построен во время вашей службы здесь?
– Если не ошибаюсь, строительство началось через три или четыре года после моего прибытия.
– Здание полностью принадлежало церкви?
– Оно было построено на церковной земле, и мы организовали сбор средств на его сооружение, но это было общественное заведение.
Он рассказал офицерам, что на протяжении как минимум пятнадцати лет в здании почти каждый день проводились различные мероприятия, организованные не только церковью, но также скаутами, экскурсоводами и другими представителями общественности. По его мнению, спортивным оборудованием наиболее часто пользовались именно скауты. Несколько лет назад церковь получила пожертвование, благодаря которому смогла вложиться в строительство нового спортивного павильона по соседству с футбольным полем Сент-Марнема.
– Там есть все удобства, и он гораздо лучше подходит для всех общественных мероприятий. Печально признавать, но с тех пор мы как-то забросили старое здание.
– Вы никогда не задумывались о его реконструкции, использовании для других церковных нужд?
– Нет. Нам хватает спортивного павильона, и там есть горячая вода и центральное отопление.
– А что было на этой земле до строительства клуба? – спросила констебль Каш.
– Маленький домик, не больше сарая. Его снесли.
Сержант Барнздейл долго смотрела на него, и под ее взглядом Уизерс почувствовал себя неуютно.
– На данный момент результаты расследования места происшествия позволяют предположить, что тело было спрятано во время сооружения здания. Мы полагаем, что это так, – продолжала она, не давая Уизерсу вставить ни слова, – потому что скелет был обнаружен в фундаменте. Найти тело после того, как завершилось строительство клуба и он был введен в эксплуатацию, было бы практически невозможно.
Повисло долгое молчание. Уизерс переваривал услышанное. С досадой он осознал, что его лоб покрывается испариной.
– Понимаю, – наконец выдавил он.
– Кто строил клуб? – тихо спросила Дэни Каш.
Уизерс нахмурился, изображая задумчивость:
– Это было очень давно, и я не помню деталей. Как видите, кабинет у меня маленький, и я не храню старые записи. Но, если вы дадите мне пару дней, возможно, я что-нибудь разыщу.
Барнздейл улыбнулась:
– Если у вас найдется для этого минутка, мы будем вам очень признательны.
Ее тон задел Уизерса, и он не смог удержаться.
– Вам может показаться, что приходскому священнику нечего делать… – холодно начал он.
– Вовсе нет…
– Но работы здесь очень много, и отдавать себя этой работе приходится без остатка.
Уизерс подался вперед, крепко сцепив руки:
– Но я, разумеется, сделаю все возможное.
Повисло недолгое молчание, и офицеры встали. Он с облегчением проводил их через узкий коридор к выходу. Уже с порога Барнздейл обернулась к нему:
– После разговора с констеблем Каш в ночь пожара вы пошли в церковь?
Уизерс кивнул, ожидая, когда детектив задаст главный вопрос.
– А после этого?
– Я пошел домой. Моя жена только что вернулась после ужина. Мы вместе выпили чаю, а затем легли спать.
– Спасибо.
– А почему вы спрашиваете?
Губы Барнздейл снова тронула улыбка:
– Мы предпочитаем знать наверняка, кто где в определенное время находился.
– Разумеется. Однако эта несчастная была убита не в четверг вечером, когда вспыхнул пожар, а много лет назад. Вы ведь не считаете, что между этими событиями есть связь? – поинтересовался преподобный.
– На данном этапе это кажется маловероятным, – признала Барнздейл. – Но,
