выдыхаю с волнением.
— Макс, ты такая бледная. Если тебе мама напела про дурацкую примету, то не верь. Она у меня шутница.
— Я не шучу, — Люда вытащила из холодильника коробку с пирожными, — если потрогаешь беременный животик и почувствуешь толчки малыша, то обязательно забеременеешь в течение года. Она правда работает Макс. Настя Олин живот трогала и вот пожалуйста. Так что ты тоже давай, трогай. Гордей парень хороший, мне нравится. Надо брать, пока Настины подружки не отбили.
— Мам, — Настя закатывает глаза.
— Ну сейчас, так я его и отдала, — решительно опускаю ладонь на Настин круглый живот. Внутри тут же ощущаю движение под ладонью и меня накрывает. Слезы сами брызжут из глаз. Ребёнок внутри женщины — это настоящее чудо, — Настя, он толкается.
— Она, — тихо поправляет Вадим. Выглядит при этом очень серьёзным.
— Я все слышал, — в кухне появляется отец Насти, — вы ничего в животах не понимаете. Если он большой и круглый, значит девочка, если высокий и острый, значит мальчик. А у Насти какой? На мальчика, — громыхает басом.
— Пап, Вадим, может вы уже за коробкой пойдёте, а? — Настя обнимает меня за плечи и протягивает салфетку, — не хватало только, чтоб вы тут подрались.
— Я пошёл, — Вадим даже не спорит. Его олимпийское спокойствие отца Насти только больше заводит.
— Ты на узи подсмотрел, признайся, — тесть идёт следом за зятем. Не молчи, Вадим, признаваться.
— Ничего я не подсмотрел, — так же ровно и терпеливо, — просто это моя дочь и я её чувствую.
— Живот на мальчика….
Голоса за дверью стихают, а в кухне раздается залп гомерического хохота.
— И так полгода, — Люда утирает слезы.
— Я бы до родов терпела, но нервы жалко, — Настя перехватывает пирожное из коробки и тянет меня на улицу, — пошли свежим воздухом подышим.
На улице нас опять ослепляет солнце. Вадим с Настиным отцом тащат в центр толпы коробку. Три метра в высоту, не меньше. На ней огромный красный бант.
— А ты кого хочешь? — оборачиваюсь на Настю.
— Честно, все равно. Главное, чтобы здоровенный. Любить буду одинаково.
— У тебя отличная семья, — я запинаюсь. — Мама очень милая и папа мировой. Вадим тебя сильно любит — это видно.
— Любит, — она довольно улыбается, — так у вас с Гордеем серьёзно, да?
— Пока не знаю, — отвечаю осторожно.
— Ясно, — она цокает, — ну тогда я девчонкам пока отбой не даю.
— Что? — набираю в лёгкие воздуха.
— Ты б себя видела, — Настя рассмеялась.
— Пффф….
— Черт, я за вас очень рада. Пора Гордею забыть Катю и начать жить нормально, — ее глаза на миг погрустнели, — он хороший, Макс. Но очень много страдал, не обижай его.
— Не буду, — у меня дыхание от ее слов перехватывает. Страдал, Катя… Я ведь совсем не знаю о прошлом Гордея.
— Настя, давайте уже открывать, — басит с газона ее отец.
— Пошла, — она выдохнула и отправилась к Вадиму, тусующемуся рядом с коробкой. Он важно разминал ладони, поглядывая на тестя. Вот это у них дуэль.
— Рррр, — сзади меня неожиданно обнял Гордей, его губы оставили обжигающий поцелуй на шее, — как тебе Настя?
— Классная, повезло Вадиму.
— Угу, — Гордей положил голову мне на макушку. Его тело буквально слилось с моим, наполняя грудь пузырьками счастья. После Настиных слов мои шипы спрятались куда-то. Мне и вправду стало страшно обидеть его. Ранить мужчину, который в прошлом уже страдал из-за любви. И сильно.
— Три, два, один, — скандировала толпа гостей, пока Настя с Вадимом тянули концы банта в разные стороны. Дети, не понимая смысла происходящего, прыгали по газону. Вот кому сегодня раздолье, так это им.
И ведь я была такой же мелкой когда-то. Жаль, что вечно потерянной и ощущающей себя лишней. Дома, в саду, в школе. Да на любой вечеринке и в любой компании. Тень мамы давила.
А сейчас, рядом с Гордеем я дышу полной грудью. Очень важную роль в этом играет его принятие меня как есть. Словно я больше не человек второго сорта, а такая же, как и все.
— Ура, — в абсолютной тишине прокричал Вадим. Вся сдержанность с него слетела, когда в небо взмыли розовые шары, — девочка!!!! Настя, спасибо. Боже, как я тебя люблю. Как я вас люблю, — он словно пушинку поднял ее на руки и закружил, — самое дорогое в жизни!!!
Окружающие поддержали аплодисментами. Многие украдкой стряхивали слезу. Мама Насти откровенно рыдала на плече у мужа.
— Люда, неси коньяк, — отец Насти махнул рукой, — опять бабу придется учить стрелять. Что за жизнь?
— Тима, — Люда возмущенно уперла руки в бока, — я тебя предупреждала.
— Пап, — раскрасневшаяся Настя, которую нехотя отпустили с ручек, прижалась к отцу, — ну что ты? Я же стреляю лучше любого мужика.
— Лучше мужа так точно, — подтвердил Вадим.
— Это вообще несложно, Вадим когда целится, жмурится, — сарказм в голосе Тимофея зашкалил. По лужайке прокатилась волна хохота. Но Вадим только миролюбиво пожал плечами, — ладно, детей в семье должно быть двое. Второй точно будет мальчик. Я терпеливый, я подожду.
После шаров был торт, потом выступление аниматора, в конце вечера фейерверк. Я наслаждалась каждой минутой чудесного праздника, на который меня занесло. Попивала шампанское, ревностно держала Гордея за руку и перезнакомилась почти со всеми. Моя обычная зажатость рядом с ним отпускала. Гордей словно становится моей опорой и поддержкой.
— Ты была шикарна, — он довез меня до дома. Помог выбраться из машины и сопроводил до подъезда, — в гости напрашиваться не буду. Сама понимаешь — ночь, мы наедине, твое желтое белье, которое я хочу содрать зубами.
— Прямо-таки зубами, — я смущенно хохотнула.
— Да… — горячие губы настигли мои. Поцелуй был жадным и страстным, заставляющим мои ноги становится слабыми.
— Гордей, я могу спросить? — спрашиваю осторожно, когда у нас получается оторваться друг от друга.
— Все, что угодно.
— Кто такая Катя?
Глава 07 2. И тут я совершаю фатальную ошибку…
— Катя, — произношу ее имя вслух. Пробую на вкус и не ощущаю больше привычной разъедающей горечи. Два года сложных, выматывающих отношений и ужасный финал, — она умерла.
— Мне жаль, — феечка бледнеет.
— Мне тоже, — невозможно вместить потерю человека в одно слово из четырёх букв "жаль". Когда мне его говорили, я каждый раз взрывался. Нахуй мне нужна была чужая жалость, я хотел мести, я хотел Катю назад. Я хотел свою жизнь с ней, о которой долго мечтал.
Прошло полтора года и я стал немного спокойнее. Убийцы получили свое. Они сейчас там же, где и Катя, в могиле. Это ее не вернет, но чёрная злость отпускает. Некого больше ненавидеть. И ещё безумно хочется
