class="p1">— Что? Куда? Насколько всё серьёзно? — встревоженно спросил аштуг своего, явно чем-то сильно огорчённого, ашварси.
— Очень, брат, серьёзно. Серьёзнее некуда. Так серьёзно в моей жизни ещё не было! Настолько, что я, друг, сейчас в таком отчаянии, что готов был бы сбежать от этой беды, если б мог, — хмуро проронил Хлодвиг, не торопясь спешившись и устало направляясь в дом.
Хилберт тоже спрыгнул со своего коня и кинулся следом за ним.
— Я не понял, ашварси! Можешь, хоть немного, прояснить подробности? — встревоженно спрашивал первый аштуг, уже предполагая нашествие врагов империи одновременно со всех сторон, и дав знак сопровождению оставаться на месте и ждать, будучи готовыми по первому слову рвануть с места в расположение армии.
— Император решил меня женить, — сдержано бросил Хлодвиг, на его, словно каменном, лице не проглядывало ни одной эмоции.
— Женить? За что?! То есть… я хотел спросить: когда? — сочувственно поинтересовался друг.
— Через неделю, — расстроенно вздохнув, тихо сообщил Хлодвиг.
— Уже через неделю?! И кого хотят повесить тебе на шею?
— Принцессу Мишель.
— Ты смотри! Вот, ушлая деваха! Она давно просто ест тебя глазами при каждой встрече.
— Теперь будет жрать не только глазами… Кровавая бездна! Как же я ненавижу баб! Начиная от моей матушки, которая довела отца до могилы и заканчивая бабкой, которая после смерти родителей развлекалась, когда выдумывала мне изощрённые наказания за малейшую провинность! Ненавижу их жадность, бессмысленную трескотню, от которой закладывает уши, их беспомощность и неприспособленность! Придумал же какой-то мудрец весёлые дома для утоления естественных мужских потребностей! Как хорошо было бы держать эти бестолковые творения природы в юбках где-нибудь в резервациях. Нет же! Обязательно надо заводить пару писклявых особей в своём доме.
Хилберт, горячо поддерживая друга, кивал и поддакивал, хоть и не во всём с ним соглашался.
— И надо же, кого мне подсунули боги! Принцессу Мишель! Она же прилипчивая, как горячая смола, а голос такой пронзительно тонкий, что, когда её слышу, у меня зубы сводит. Опасаюсь, что, когда мне придётся бывать дома, жена у меня не иначе, как с кляпом во рту будет ходить.
Тут Хилберт не выдержал, расхохотался, отвернувшись и зажимая рукой рот, чтобы Хлодвиг, занятый своим возмущением, не заметил его веселья.
— Но, друг, ты же сам понимаешь, сложно отказать самому императору в желании породниться, — Хлодвиг упал на диван.
Он, посмотрев в окно, заметил, наконец, воинов сопровождения в полной готовности.
— Эй! Отпусти-ка людей. Зачем поднял их на коня?
Хилберт ненадолго вышел, чтобы отдать соответствующие распоряжения, а, вернувшись, покачал над головой, принесённой с собой из подвала, пыльной непочатой бутылкой с горячительной жидкостью. Без слов, одним выражением лица, приподняв брови, он спросил друга: «выпьем?». И, получив такой же молчаливый ответ опущенными на миг веками и, едва заметным, кивком головы: «да», налил два полных бокала и протянул один из них Хлодвигу.
— Не иначе, это братец её, Фредерик, помог своей влюблённой сестрице тебя захомутать, — задумчиво предположил Хилберт, когда они уже опорожнили пол бутылки и ашварси немного расслабился.
— Он в фаворе у императора, — соглашаясь, признал Хлодвиг.
— Ну, ничего-ничего, принц в следующем году заканчивает академию… — предвкушающе произнёс молодой аштуг.
— Да… Он окажется в полном моём распоряжении, — неестественно ровно и спокойно, прищурившись, протянул ашварси.
— Отыграешься, дружище! Отправишь его к палаточникам начинать военную карьеру. Пусть наш принц-сводня в лагерной прислуге, как следует, повкалывает. Как тебе такая месть? — с воодушевлением предложил Хилберт.
Хлодвиг только дружески хлопнул его по плечу, но ничего не сказал.
Настроения шутить у ашварси не было.
У него столько дел! А тут, как снег на голову, надо возиться с этой, никому не нужной, брачной церемонией. Потом придётся хлопотать, устраивать молодую жену в одном из поместий. Ещё надо подумать в каком…
Хлодвиг по привычке стал намечать план, в данном случае, брачной кампании: «Нужно не забыть объяснить ей правила поведения в моих владениях. Если, конечно, женщина поймёт с первого раза! Уверен, придётся повторять и повторять… И, насколько успею всего за неделю после свадьбы, сразу надо её построить, приучить к строгому порядку эту капризную избалованную девицу. Бездна! Девка — это же, к сожалению, не боец, что будет внимательно слушать и побежит исполнять всё с первого слова!»
Император настоял, чтобы Хлодвиг отправился в войска не раньше, чем через неделю после свадьбы. С учётом недели, что пройдёт до церемонии, в этом году распределение у новичков будет на две недели позже, чем обычно.
Ашварси недовольно поморщился, в очередной раз думая о нарушении своих планов.
Он мысленно выговаривал императору то, что никогда в жизни не произнес бы вслух:
«Нужно ещё, пока я дома, терпеть эту Вашу молодую жену где-то рядом. Мне даже в постели взять её в своё удовольствие нельзя, как умелую женщину в весёлом доме! При соитии придётся следить за желаниями и ощущениями нежной пугливой девицы. Вот оно мне надо, Ваше императорское!? И Пореченская провинция, которую Вы за ней даёте, того не стоит! Она больше головной боли добавит, чем прибыли нашему клану. Кстати… Надо бы уже сейчас подыскать кого-то толкового: провести ревизию и оценить тамошнего управляющего, чтобы решить нужно ли проводить какие-то изменения и менять людей на постах.»
Отставив бокал в сторону, Хлодвиг поднялся с дивана и направился в кабинет. Нужно было брать в свои руки управление сложившимися обстоятельствами.
— Хилберт, пригласи ко мне казначея!
Мишель, ни сном, ни духом, не подозревающая о том, какую семейную жизнь для неё готовит будущий муж, была на седьмом небе от счастья. Она перебирала разноцветные рулоны тканей и цветы, украшения и обувь, ремешки, косметику, сумки, благовония, бельё, платья и прочее, прочее, прочее… Ей нужно было как следует позаботиться о том, чтобы под рукой было всё, что нужно для очарования самого важного мужчины в её жизни, а у неё, на всё про всё, всего одна неделя! Служанки с ног сбились, бегая по поручениям принцессы
— Фредерик, спасибо! — кинулась Мишель на шею старшему брату, который вошёл в её комнату в самый разгар её суматошных хлопот..
— Да, не за что. Смотри не пожалей… — брат не разделял щенячьей радости сестры.
— Я не пожалею, братик! Не пожалею! — горячо заверила Мишель.
Ей уже третью ночь снилось, как прекрасный Хлодвиг, не меняя своего холодного выражения лица, подхватывает её на руки, всю такую красивую в свадебном наряде, и целует, целует, целует…
Принцесса просыпалась в сладком томлении, потягивалась и ещё долго оставалась лежать в постели, додумывая не совсем приличное продолжение волшебного сна. Она поднималась лишь к позднему завтраку, разрумянившаяся и нетерпеливая, считая каждый час до свадебной церемонии.
Как бы
