Королев сложил бумаги в аккуратную стопочку и достал шапку из нижнего ящика стола, собираясь идти домой. Конечно, Загорск довольно далеко, но он обязательно съездит туда весной, любой ценой.
Уходя с работы, он остановился на втором этаже и постучал в окошко, за которым скрывался целый гарем машинисток. Через несколько секунд деревянная панель отодвинулась, и в проеме появилось усталое лицо. Девушка была из новеньких. Королев дал ей время изучить нашивки на своих погонах. Девушка заметно напряглась.
— Слушаю вас, капитан. Это что-то срочное?
— Отчет для генерала. Ему он нужен к завтрашнему утру. Четыре копии.
— Четыре копии. — Машинистка отбросила прядь волос со лба и принялась пересматривать бумаги. — Капитан Королев, — прочитала она. — Это вы?
— Да.
— В восемь утра.
— Благодарю. — Ему показалось, что девушка улыбнулась. — Да, только вот что. Это работа не для новеньких. В отчете идет речь о зверском убийстве молодой девушки, там такие страшные картины, что лучше отдать это в набор кому-то из старых сотрудников, тем, кто уже успел привыкнуть к подобным ужасам.
Она быстро пробежала глазами первую страницу, потрясенно приподняла брови и кивнула в знак согласия. Потом снова улыбнулась и закрыла окно.
Королев быстрым шагом шел домой по главным улицам.
У ночных магазинов тянулись привычные хвосты очередей. Уставшие рабочие возвращались в свои общаги после тяжелой работы, а навстречу им шла новая смена. Ему встречались студенты, кутавшиеся в ветхие пальто, и жалкие бродяжки с голодным выражением глаз. В последнее время нищих на улицах прибавилось, хотя бродяжничество считалось криминальным преступлением, каравшимся пятью годами лишения свободы. Несмотря на большое количество людей, на улицах не было шумно. Мимо, лишний раз подчеркнув неестественную тишину, прогромыхал тяжелый грузовик. Люди как будто боялись, что их кто-то подслушивает. И Королев понимал, что эти опасения не напрасны.
Повернув за угол, он увидел двух парней, вальяжно плывущих по улице типичной воровской походкой. Они сразу заметили его, но не подали виду, только один из них бросил своему приятелю какую-то едкую фразу. Из всех прохожих только эти двое показались Королеву спокойными. Партия верила в перерождение и перевоспитание преступников, поэтому хулиганам и бандитам читали лекции, вместо того чтобы отправлять их в тюрьму. Сам Королев считал, что настоящее «образование» воры получали от других воров на зоне, то есть в местах лишения свободы. Терпимость к профессиональным преступникам означала лишь одно: советские города не были так безопасны, как об этом говорили. А вот политических наказывали по полной — по всей строгости закона. Но сегодня на улицах было спокойно — возможно, из-за морозной погоды. Королев поднял голову и посмотрел на небо, пытаясь разглядеть предвестников снега. Затем повернул на Лубянку и привычным взглядом окинул улицу — он всегда так делал, чтобы предвидеть возможные опасности или неприятности. Профессиональная привычка. Хотя, конечно, любой здравомыслящий преступник будет десятой дорогой обходить главное здание НКВД. Тем не менее в этот раз здесь что-то происходило. Возле станции метро «Дзержинская» стояли два черных автомобиля, а возле них возбужденно толкался народ. Он подошел ближе и увидел, что толпа блокировала вход в подземку. Возможно, теракт или несчастный случай. Капитан ускорил шаг и нащупал кобуру, проверяя наличие в ней пистолета и мысленно готовясь к самому худшему. Но, похоже, толпа была в приподнятом настроении. Люди что-то радостно выкрикивали и оживленно размахивали руками. Выстроившиеся в линию чекисты и солдаты с трудом сдерживали натиск публики, напиравшей и пытающейся прорваться к черным машинам, припаркованным возле светящегося значка с большой буквой «М». Казалось, оборонительная линия из людей в форме вот-вот прорвется, но у Королева сложилось впечатление, что ситуация находится под контролем. Толпа обрастала новыми прохожими, как снежный ком, и ему показалось, что здесь уже никак не меньше тысячи человек. Они ликовали и размахивали красными платками.
Крики на мгновение стихли, когда сияющая дверца одного из лимузинов открылась и появилось знакомое, изрытое оспинами лицо с густыми усами и глазами, которые, казалось, видели всех и каждого. У человека был мощный, повелевающий взгляд, уверенный, как у боксера-чемпиона, и Королев инстинктивно поднял руку в знак приветствия и присоединился к всеобщему ликованию. От возбужденных криков толпы у него мурашки бежали по спине.
— Сталин! Сталин! Сталин! — скандировал Королев вместе со всеми.
Широкоплечие чекисты обступили Генерального секретаря кольцом, но рядом со Сталиным они выглядели неприметными. Казалось, весь мир вынужден был подстроиться под его полутораметровый рост. Этот человек волшебным образом действовал на толпу, и Королев как завороженный продолжал выкрикивать имя Сталина с еще большим рвением. Сталин одарил толпу улыбкой, поднял руку и поднес ее к фуражке, всем своим видом говоря: «Вы приветствуете не меня. Вы приветствуете положение, которое я занимаю в партии. И я принимаю ваше приветствие».
Один из телохранителей наклонился и что-то сказал ему на ухо. Сталин кивнул в знак согласия, улыбнулся толпе и направился в метро. Из машин вышли другие высокопоставленные лица: Ежов, Молотов, Буденный с неповторимыми кавалерийскими усами, Орджоникидзе и Микоян. Неужели половина Политбюро собралась ехать домой на метро? Натянуто улыбаясь и прячась за высокими воротниками своих шинелей и кожаных курток, они молча проследовали за Сталиным. Некоторые из высокопоставленных товарищей плохо держались на ногах, будто выпившие. Они тоже приветствовали толпу легким взмахом руки и на их лицах читалось: «Мы все работаем ради дела революции, товарищи, поэтому не надо лишних почестей». Когда последний член Политбюро скрылся в метро, толпа попыталась было ринуться вслед, но чекисты сдержали натиск.
— Назад, граждане, назад! — повелительно сказал один из них в громкоговоритель.
И толпа послушно отступила. Люди принялись оживленно обсуждать увиденное. Их лица светились счастьем, как у детей. Королев обошел толпу, краем уха выхватывая обрывки разговоров.
— А он невысокого роста, правда? Но сильный — как бык!
— А вы видели у него трубку? Кстати, я тоже курю трубку. Интересно, какую марку он предпочитает?
Королев разделял всеобщее чувство гордости по поводу того, что сам товарищ Сталин решил выйти в народ.
Он уже отошел, как вдруг почувствовал, что кто-то крепко ухватил его под локоть. Он резко обернулся и увидел полковника Грегорина.
— Капитан Королев, вы что, только идете домой? Допоздна трудились над делом?
Грегорин достал из кармана кителя портсигар. На нем была вмятина, из-за которой он с трудом открывался. Чтобы удовлетворить любопытство Королева, Грегорин снова закрыл крышку и постучал пальцем по круглой вмятине.
— След от пули. Этот портсигар спас мне жизнь, теперь это мой талисман. Если бы не он, вместо живого полковника Грегорина был бы мертвый капрал Грегорин. Для меня это своего рода напоминание о капризах судьбы. А доктора говорят, что курение вредит здоровью…
