стол, животное!
Челюсти свело судорогой — верный признак начинающейся трансформации.
— Ну уж нет! — безуспешно старался не сорваться на рык. — У меня есть пр-р-р-раво. В моих жилах течёт кровь Первых. Вы должны помнить мою бабушку Мэри, которую звали Мэрилайда до того, как родное племя изгнало её.
— Да, я хорошо знал её! — В глазах Эорета на миг скользнула боль.
Глава 18. Урд
Я твёрдо решил, что если Избранная не пройдёт испытания, то я уйду вместе с ней. Это уверенность пришла ко мне, пока я в одиночестве бродил среду многовековых деревьев Глубинного леса. Они были моими слушателями и советчиками, источниками мудрости и силы. Был ли я готов покинуть свой народ ради взбалмошной девчонки, которая может стать женой моего врага? Да!
Сейчас её вели в Рощу сна, где и произойдёт испытание. А поутру она либо проснётся одной из нас, либо будет изгнана без шанса на возвращение. Я не мог сомкнуть глаз и найти себе места. Вновь и вновь передо мной вставал образ Саши, горячивший кровь и заставлявший сердце биться быстрее. Не будь я потомком Первых, решил бы, что влюбился. Но мы сами определяем, кому подарить сердце. Моё уже давно закрыто на замок, ведь главное — служению Лесу.
Но рассвета оставался ещё час, а я больше не мог томиться в неизвестности, ноги сами вынесли меня в Рощу сна, что было запрещено. Никто не имел права наблюдать таинство принятия. Что Мне предстоит увидеть? Сашу, лежащую на голой земле в сонной лихорадке или колыбель, заботливо свитую для неё Лесом?
Я зря волновался: в свете луны передо мной раскинулось ложе, достойное повелительницы мира. Саша свернулась клубочком на возвышении из ветвей, перевитых лианами и цветами. Всё это казалось ажурным и невесомым, но прочным. Девушка лежала неподвижно, даже дыхания не было заметно. С волнением я влез на хитрую конструкцию и приложил ухо к её груди, обтянутой нелепой яркой тканью. Сердце билось медленно и спокойно.
— Ты снова мне снишься? — голос был сонный и тихий.
— Нет, я живой, из плоти и крови. А ещё нарушивший все правила своего народа, когда пришёл сюда…
— Зачем ты это сделал?
Нужно было рассказать, как горит моё сердце, когда смотрю на неё, но вместо этого я легонько прикоснулся к её мягким губам, таким робким и нерешительным спросонья. Сейчас Саша была маленьким, нежным существом, которое хотелось согреть. Я прижался к ней сильнее, чувствуя, как горит моя кожа там, где соприкасается с её. Больше всего мне хотелось ощутить этот огонь всем телом.
Глядя в бездонные глаза, запустил ладонь под кофту и провёл по животу, слушая, как сбивается наше дыхание. Саша кивнула, словно разрешила мне всё и опустила веки. Её кожа поражала своей гладкостью и непредсказуемостью, будучи то прохладной, то словно раскалённой. Этот контраст сводил с ума. Даже не помню, как стянул с неё мешающие тряпки, откинув в сторону. Теперь ничто не мешало моим губам, языку и рукам исследовать нежное тело. Поднимаясь вверх от пупка, я оставлял дорожку поцелуев, ласкал ладонями идеальные полушария груди, дразнил языком затвердевшие соски.
Саша сама подалась мне навстречу, прижав к себе, и тихо простонала на ухо: «Разденься, я хочу тебя прямо сейчас!» Я скидывал одежду, проклиная сложные застёжки и пуговицы.
— Подожди! Ты этого действительно хочешь или выполняешь мой приказ? — Избранная смотрела на меня с подозрением.
— Я хочу тебя. Очень. Никогда ничего так не хотел. Но я боюсь, что не смогу сделать всё правильно…
— Не бойся!
Она нежно помогла избавиться от оставшихся вещей и толкнула меня на ложе. Теперь она оказалась сверху, дыхание перехватило от того как хороша она была обнажённой, купающейся в свете луны. Она целовала меня, заставляя плавиться и дрожать от возбуждения. Никогда раньше не чувствовал подобного. В тот момент, когда её язык скользнул по головке, я не смог сдержать стона, но девушка не собиралась останавливаться, погружая мой член всё глубже в ротик и продолжая ласкать язычком.
— Не надо, остановись, — голос меня не слушался.
Но Саша лишь наращивала темп. Не в силах больше сдерживаться, позволил себе испытать самое сильное наслаждение в своей жизни. Я был уверен, что луна раскололась на части и осыпалась с небосвода, отчего стало темно. Лишь потом понял, что просто закрыл глаза.
— Урд, ты тут? — нежный шёпот.
— Да. Вроде. Но не уверен.
— Тебе было хорошо?
Какой неблагодарный чурбан! Лежу голый и довольный, словно пьяный охотник. Я что-то бормотал о своих чувствах, пытался даже сложить оду на ходу, но Избранная лишь рассмеялась и прижала палец к моим губам. От её прикосновения возбуждение нахлынуло волной, смыв расслабленную негу.
— Ого, ты опять готов? — девушка удивлённо посмотрела в область паха.
— Надеюсь, ты тоже?
Пальцами провёл по внутренней поверхности нежного бедра, заметив, как она подалась и раскрылась навстречу. Я ласкал влажные складочки, аккуратно вводил палец внутрь, туда, где было так горячо и узко. Рядом с Избранной голова переставала работать, включались инстинкты. Оказывается, в каждом из нас сидит зверь.
— А чем тут занимается моя будущая жена? — Вулфи возник словно из ниоткуда.
Помяни животное…
Глава 19. Саша
— А чем тут занимается моя будущая жена?
Так и хотелось заявить этому волчаре, что я не его жена, но он вдруг наклонился и поцеловал меня, а я даже заметить не успела, как он оказался на ложе. Урд что-то пробурчал, но не переставал ласкать меня между ножек. Да что со мной происходит? Почему так горит внутри от прикосновений сразу двух мужчин, которые мне нравятся. Это неправильно! Но я уже отвечала на страстный поцелуй Вулфи и двигалась навстречу пальцам эльфа.
— Ты хочешь, чтобы мы оба остались? — мысли путались, я уже не знала, кому принадлежит голос, чьи ладони ласкают мою грудь, оттягивая соски; чьи зубы покусывают мочку уха, чьи руки сжимают бёдра.
— Да! — то ли простонала, то ли прорычала я.
Сильные руки легко подхватили меня и перевернули, теперь я опиралась на локти и колени. Оборотень вновь впился в мои губы, иногда покусывая их. Язык Урда оставил влажный след на ягодице, а затем я ощутила, как его массивный член легко скользнул в меня. Если бы мой рот не был занят, то я бы вскрикнула от удовольствия и неожиданности. Вулфи чуть отстранился от меня и заглянул в глаза, не знаю, что он увидел, но в его плясало пламя страсти и ревности. Не говоря ни
