уверены, что это по мою душу?
— А мы не уверены, но предупредить должны были. Особенно в свете приближающейся свадьбы. Хотелось бы, чтоб ты до неё дожил и маленьких комарят успел наплодить! — гаркнула Мария Петровна.
Дальше беседа пошла на более приятные темы, обсудили концепцию разделения девичника и мальчишника, после чего Белухина горько сокрушалась, что пропустит такую пьянку, но и девочек бросить скучать не может. Мы с Тигровым переглянулись и понимающе улыбнулись друг другу. Терять ещё три дня из памяти не хотелось.
Была надежда, что с девушками Мария Петровна будет добрее и ласковее, но, вспомнив, как в своё время Тэймэй с Тильдой упились, я уже на это не надеялся. Благо, что эти две барышни нынче были в положении и поддержать всеобщий разгул не могли, о чём я и предупредил Марию Петровну. Та лишь отмахнулась:
— Не вмешивайся, Миша! Моряк ребёнка не обидит! Но это будет такой девичник, о котором будет что вспомнить, но нечего рассказать!
* * *
Тигров и Белухина покинули особняк глубоко за полночь, а вот у меня в связи с их отъездом появилась необходимость проверить кое-какие свои догадки.
«Арсений, — обратился я к кровнику, ответственному за работу в городе, — а узнай среди местных… не выходил ли кто-то с заказом на нас любимых, как тогда с Маркусом?»
«Сделаем, Михаил Юрьевич!»
«Если что, намекни, что всех исполнителей пустим под нож без разбора. А того, кто поможет выйти на заказчика, отблагодарим в пятикратном размере от суммы заказа. Только доходчиво объясни, чтоб не подумали нашими руками и деньгами счёты личные сводить».
«Так точно!»
Вызвав Маркуса, я проинформировал его о возможных покушениях и приказал усилить охрану невест. Тот, правда, поставил под сомнение нападение посреди бела дня в столице империи, но я напомнил ему нападение на нас с Тэймэй в Санкт-Петербурге, когда под несущийся экипаж просто бросили артефакт. Так что безопасность города была слишком переоценена, на мой взгляд.
У меня же на фоне приготовлений возник лишь один вопрос: если подозрения подтвердятся, то кто нас мог заказать?
Глава 6
Если бы я знал, что организация свадеб настолько занимает женщин, то, наверное, бы завёл гарем, как это принято у азиатов. Пусть бы только этим и занимались, а я бы жил спокойно. Шучу, это пока мне везло на отсутствие тёщ, но так бесконечно продолжаться не может.
Предстоящая неделя началась под девизом впихнуть невпихуемое в столь краткий срок. Первый же день, вопреки обещаниям, невесты и Лавиния ещё пытались втянуть меня в предсвадебную карусель хотя бы в части выбора моего наряда, но, получив жёсткий и однозначный отказ, отстали. На обряде я буду в парадном кителе военного образца, как и все Комарины до того. Традиция. Всё остальное оставил женщинам на откуп, надеясь на их здравомыслие.
На местах эрги занимались подготовкой девичника и мальчишника, в соответствии с высказанными мною и Тэймэй пожеланиями.
Я же с первого дня занимался делами, коих накопилось немеряно в связи с моей собственной инициативой. Раз уж я пригласил всех своих вассалов, то решил заодно и провести этакий административный съезд клана, на котором все они могли бы перезнакомиться друг с другом, найти точки соприкосновения как финансового, так и иного плана.
Проще говоря, внутри нашего клана я бы хотел видеть крепкие экономические и семейные связи, если выйдет. Кроме того, на таких съездах можно было бы предлагать рациональные улучшения в делах, обосновывать увеличение финансирования по тем или иным направлениям. А для того, чтобы в этом разбираться и принимать решения, мне необходимо было углубиться в отчёты. Книжный червь из меня был так себе, поэтому я то и дело норовил найти себе какое-нибудь более интересное занятие.
Одним из таких занятий была отлучка на Галапагосские острова. Там у меня осталось одно незаконченное дело.
* * *
Резиденция рода Леон-Марино,
Галапагосские острова
Серхио Леон-Марино почувствовал появление чужих душ сразу же, но эти оказались ему знакомы. Двое мужчин, души которых были гораздо старше их тел, прогуливались по его саду, ожидая, пока хозяин имения сам выйдет к ним.
Прокрутив в голове все воспоминания и не найдя ни одного повода для повторной встречи, Серхио всё же вышел к гостям.
Душный зной сменился вечерней прохладой. В саду журчал фонтан, и одурманивающе пахло ночными цветами. Граф Комарин со спутником сидели на бортике фонтана и водили по воде ладонями, о чём-то тихо переговариваясь.
— Цем ёбязян, гёсьпядя? — обратился к ним Серхио и указал на неприметную беседку, увитую плющом, чуть в стороне. — Не дюмяль, цтё внёвь ювизю вяс.
Гости поздоровались и отправились за ним на место переговоров. Рассевшись на резных скамейках, покрытых мелкими подушечками, граф обратился к хозяину:
— Дон Серхио, так уж вышло, что мне выпала возможность завершить войну, начатую четверть века тому назад.
— Ёня зявершеня и безь вяс, — пожал плечами глава рода Леон-Марино.
— Не соглашусь. Я навёл справки. Земли Тортугасов может наследовать лишь маг с даром Черепахи. У вас в роду есть такие. Всё же союзные браки практиковались между вашими родами. Но если вы объявите о существовании таких магов, то их придётся убить в вашей священной войне.
Серхио напрягся. Про ситуацию с землями Тортугасов чужак не мог знать, если только сам Эквадо не рассказал ему перед смертью об условиях владения.
— Не пёнимяю ё цём рець.
— Вы не сможете забрать чужие земли, пока война не закончена. А она не закончена, пока не достигнута её цель.
— Её цель недёстизимя! Аколария пёгибля! Её не вернють! — сокрушённо покачал головой Серхио и даже вскочил с места. — Ви не пёнимять! Ёни священни!
— Погибля, — на автомате повторил я высказывание Серхио и усмехнулся, — погибля, да не совсем.
— Врёсь! — замер, словно гончая, взявшая след, глава рода Леон-Марино.
— Нет. Я верну её вам и закрою глаза на некоторые моменты возвращения её к жизни, а вы, — я намеренно сделал паузу, давая возможность Морскому Льву обдумать предложение, — а вы подписываете сейчас договор о завершении войны и об отсутствии претензий к роду Тортугасов. И от земель их тоже ласты держите подальше.
— Если всё тяк, кяк ви гёвёрите, то мне прёще… — Серхио резко заткнулся и прикусил себе язык, глаза его при этом горели фанатичным блеском в ночи.
— Что же вы оборвали себя на полуслове,
