жила Росарио. На втором этаже располагались исключительно спальни. Одно крыло дома отводилось для хозяев дома, а второе – для гостей.
– Слушай, у тебя такой огромный особняк, – произнесла Мария. – Ты не путаешься в этих лабиринтах?
– Нет, – улыбнулся Торрес. – Я вырос в этом доме. Он достался мне от родителей. Ну, не только мне, а всем нам. Просто Хуан предпочитает жить в своей квартире в Ла-Корунье. Он считает, что здесь скучно и депрессивно.
«Не удивительно, – подумала Маша.– Человек со здоровой психикой вряд ли сможет выдержать ежедневное любование иконостасом с портретами мёртвой женщины».
– А Диего, он в Аргентине живет, – добавил Алонсо. – Это – моя комната, – махнул на закрытую дверь испанец. – Напротив – детская. А там, спальня Летисии. Но тебе туда лучше не заходить.
Мария застыла с открытым ртом. Торрес говорил о бывшей жене так, будто она была ещё жива. Даже отдельная комната у неё имелась. Сумасшествие какое-то.
– Я готова слушать сказку, – Исабель выглянула в коридор, услышав голоса отца и гостьи.
– Уже иду, – откликнулась Маша.
Алонсо поцеловал дочку, пожелал ей спокойной ночи и ушёл в свою спальню.
Детская была куда более позитивнее, чем остальные комнаты особняка. В спальне Исабель преобладали нежно-розовые и сливочные цвета. Невероятное количество игрушек свидетельствовало о том, что Торрес ни в чём не отказывает своей дочери. Маше понравилась коллекция фарфоровых кукол. Это был настоящий девичий рай.
– Матильда, – Исабель взяла с полки достаточно потрёпанную куклу. – Моя любимая. А это – кот, – схватила плюшевую игрушку.
– Просто кот? – улыбаясь, уточнила Мария.
– Ага. Просто кот. Я люблю котов. Но нам нельзя их заводить. У мамочки аллергия.
У Маши перехватило дыхание. Ребёнок тоже говорит о матери, как о живой. Это просто шиза какая-то! Алонсо абсолютно чокнутый, если поддерживает у дочери иллюзию, что Летисия всё ещё где-то рядом.
«Капец! Вот это я попала! – пронеслось в голове у девушки. – Какие уж тут романтические отношения!»
В глубине души Маша лелеяла робкую надежду, что испанец со временем ответит взаимностью. Ведь не просто же так он привёз её к себе домой? Но после всего увиденного, чаяния девушки рухнули, как карточный домик.
– Это моя мамочка, – Исабель показала на фотографию, стоящую на полке. – Она сейчас на облачке.
«Угу. Ясно. Понятно. Значит, ребёнок всё-таки в курсе, что его мать умерла. Тогда какого чёрта она говорила о ней в настоящем времени? Ладно. Лучше перейти к сказкам», – подумала Мария.
– Давай, укладывайся, – сказала она девочке. – А я пока выберу книгу.
– Возьми вон ту, в голубой обложке, – посоветовала Исабель, залезая под одеяло.
Ребёнок удобно устроился в обнимку с котом и Матильдой. На тумбочку около кровати девочка поставила матрёшку.
Маша открыла сборник сказок на первой странице и начала тихо читать: «Там, где волны разбиваются о крутые скалы, в Галисии, на краю испанской земли, жил в маленьком городе мальчик-подросток. Родных у него не было, кроме старшего брата, но брат уехал далеко – в славный город Кадис, где мачты кораблей, словно лес, поднимаются над лазурным морем, а тёплый ветер раздувает весёлые паруса. Там он таскал с кораблей на берег тяжёлые тюки с пряностями и зарабатывал неплохие деньги, а младший брат остался дома и должен был сам искать себе пропитание. Но недаром он родился в Галисии, – он был находчив и не унывал. Мальчишка стал торговать водой, подслащённой анисом, потому что, кроме воды, у него не было другого товара, и с утра до вечера на улицах города раздавался его звонкий голос:
– Кому продать? Кто хочет пить?»
Когда Исабель уснула, Маша заботливо подоткнула одеяло, чтобы девочка не замёрзла ночью, погасила ночник и вышла из детской. Комната гостьи находилась в противоположном крыле этажа. Проходя мимо лестницы, Мария услышала какой-то шорох. Остановилась на долю секунды. Девушке показалось, что она увидела белый силуэт на ступеньках внизу. Вздрогнув, Маша рванула к себе в спальню.
– Просто показалось. Мне это просто показалось! – шептала девушка, накрывшись с головой одеялом. В ту ночь Мария спала с включённым светом.
***
На следующий день, когда Маша спустилась к завтраку, Алонсо уже уехал в офис. Исабель вместе с котом, Матильдой и матрёшкой уплетала мюсли с молоком и фруктами.
– Чем ты хочешь заняться после еды, малышка? – спросила девушка, наливая себе апельсиновый сок.
– Пойдём гулять в сад? – предложила девочка.
– Пойдём! – улыбнулась Мария.
Днём сад выглядел не таким зловещим и пугающим, как накануне вечером. Маша гуляла с Исабель по аллеям, обрамлённым большими деревьями, которые были сплошь усыпаны крупными камелями. Внешне Марии нравились эти цветы. Но при ближайшем рассмотрении они казались не живыми, а словно отлитыми из воска. Кроме того, камелии не источали никакого аромата.
Исабель и Маша поиграли в мяч, потом в догонялки. Что одна, что вторая резвились от души и громко смеялись.
– Теперь будем играть в прятки! – сказала маленькая испанка.
– Хорошо. Прячься ты первая, – Маша отвернулась к дереву. Честно зажмурив глаза, начала считать до десяти.
Без пяти двенадцать приехала учительница. Приятная женщина средних лет с порога заговорила с Исабель на английском. После приветствий они ушли в гостиную, а Маша отправилась на кухню к Росарио.
Экономке Мария понравилась с первого взгляда. Несмотря на то, что гостья выглядела немного зашуганной, пожилая испанка сразу же уловила в ней кипящую жизнерадостную энергию, которой так не хватало дому Торреса в последние годы.
Росарио уважительно относилась к бывшей жене Алонсо, но не могла принять тот факт, что мужчина в самом расцвете сил заживо похоронил себя. Много раз экономка пыталась поговорить с Торресом, объяснить, что жизнь продолжается и нельзя отгораживаться от мира, то есть, от женщин. Однако Алонсо только раздражался и жёстко пресекал данную тему.
Росарио была против мавзолея, в который мужчина превратил свой дом. Сердце пожилой женщины переворачивалось от боли при виде Торреса, целующего фотографии своей мёртвой жены. Ведь, кроме того, что Алонсо являлся работодателем экономки, она практически вырастила его.
Молодой девушкой Росарио пришла служить в качестве гувернантки в дом родителей Торреса. Амалия, мать трёх сорванцов, не справлялась с детьми сама. Поэтому нуждалась в помощи, чтобы воспитывать Алонсо, Диего и Хуана.
Братья были разными по характеру. Алонсо с младых ногтей отличался рассудительностью и спокойствием. Любил читать и редко шалил. Диего с удовольствием лазил по деревьям, играл в пирата, но в то же время не терял головы. А вот Хуан доставлял немало проблем. Постоянно ввязывался в драки, разбивал коленки, подстраивал всякие розыгрыши, которые обычно заканчивались наказанием. Но это ни капли не смущало Торреса-младшего. Просидев
