мне это, по-твоему? Если бы меня триггернуло, то я бы один чёрт ни хрена не соображал. Зачем мне тогда товары?
— Оно так, — согласился Зорян, — но дураков и раньше хватало, а теперь вменяемых и вовсе чуть. Так что я просто предупреждаю.
— Ладно, услышал тебя. Что дальше?
— Сейчас я отправлю к тебе трос. Есть чем выловить?
— Вверх по течению отправишь?
— Спокойно, друг, всё продумано!
— Чего это у него там, пацан? — озадаченно спросил Ингвар у мальчика. — Посмотри-ка! Это ж игрушка! Детский катер-модель на батарейках! С радиоуправлением — вон, у него пульт в руках. А я думал, у вас всё ламповое… Ну да, цепляет за него бечеву, которой потом можно трос подтащить. Умно придумано. Тащи багор, будем ловить.
По натянутому тросу той же бечёвкой перетащили корзинку, в которой оказалась большая, но всё же условно «карманная» рация.
— Как слышно, приём? — спросил искажённый помехами голос.
— Нормально, в общем, — ответил Ингвар. — Никогда не видел тут компактных раций…
— Я раньше был судовой радист и радиолюбитель. А транзисторная техника уже лет десять как появилась, просто она мало кому нужна была, потому что дорогая. Управление катером я сам спаял, зацени!
— Молодец, уважаю, — похвалил его Ингвар.
— У меня на борту мощная станция, весь мир слышно.
— И что, есть кого слушать?
— Немного нас осталось, но есть. Радиолюбители народ специфический, всё больше одиночки. Кто сразу не погиб, те восстановили трансиверы, нашли генераторы, сидят в эфире. А что ещё делать-то?
— И то верно. И что сообщают?
— Э, нет! — засмеялся Зорян. — Так не пойдёт! Информация — это товар! Только на обмен!
— Да мне особо нечем меняться. Ни товаров, ни инфы ценной… Солёная рыба нужна?
— Рыбы я и сам наловлю. А насчёт инфы — не прибедняйся! Для начала — как тебя зовут?
— Тоже мне, ценные сведения! Ингвар.
— Необычное имя.
— Какое есть. А тебе зачем?
— Ну, надо же как-то к тебе обращаться. А насчёт ценных… Ты на катере не один, а эта посудина слишком мелкая даже для самой маленькой конфликтной дистанции. Это важная информация, друг.
— Случайный природный феномен.
— Но вы не конфликтуете обоюдно, значит, уже два феномена! Один феномен — исключение, два — новое правило! Слухи, что такие, как вы, есть, давно ходят, но я думал, что брехня. Теперь знаю, что нет.
— Тогда выходит, что ты мне должен, — отметил Ингвар. — Взамен попрошу рассказать, что там ниже по течению. Проходим ли фарватер?
— На такой лодочке как ваша — хоть до самого моря. Но туда вам не надо.
— Это почему?
— Побережье смыло огромной волной на десятки километров от берега, а навстречу ей прошла волна от рухнувшей плотины водохранилища. В устье реки теперь мокрая пустыня с выброшенным кораблями и стаи отожравшихся на трупах собак. Нечего там делать, друг. Надеюсь, тебе туда не надо
— Нет, так далеко на юг мы не планировали.
— А куда вы плывёте?
— А ты с какой целью интересуешься?
— Привычка. Люблю собирать информацию. Никогда не знаешь, что пригодится.
— Эта тебе не пригодится, — отрезал Ингвар.
— Опасаешься? Твоё право. Понимаю, человек без конфликтной зоны — ценный приз. Много к чему его приспособить можно, если суметь замотивировать.
— Одни уже пытались, так что не советую.
— Я-то что, но люди бывают разные. И что стало с теми, кто пытался?
— Собакам тоже надо чем-то питаться.
— Принято. А скажи, друг, у вас с мальчиком только друг на друга нет конфликтной реакции? Или ты можешь к любому подойти?
— А не слишком дофига ты хочешь за простое утверждение, что река проходима? Я ведь даже проверить твои слова не могу.
— Так и я твои тоже, друг! Ладно, есть кое-что, что может тебе пригодиться, если вдруг занесёт на юго-восток. Как насчёт инфы об анклаве, где ни у кого нет конфликтных зон? Но не потому, что там все феномены, как вы, а потому, что место такое? Заходит туда человек — и становится нормальным! У них там, говорят, почти нормальная жизнь. Электричество, вода, канализация, всё путём.
— Брехня, небось.
— Источник достоверный. Хотя, как ты прекрасно понимаешь, теперь ты либо веришь на слово, либо нет. Ну, что? Меняешься?
— Да. Мы можем подойти к любому, и нас не замкнёт. Но их замкнёт всё равно, так что пользы от этого не так много, как хотелось бы.
— Ценная инфа. У тебя карта есть?
— Есть.
— Клади в корзинку, я тебе отмечу, где тот анклав.
— Только верни.
— Разумеется… Ты в курсе, что карта у тебя — полное говно?
— Другой нет. Но если у тебя…
— Нет, увы, у меня одна и она нужна мне самому.
— Я мог бы снять копию.
— Нет, друг, извини, это слишком ценная инфа, на такую тебе нечем поменяться. Но солёную рыбу могу сменять на концентрат каши. С разными вкусами!
— Нет, спасибо, я лучше рыбы поем.
— Понимаю, — вздохнул Зорян, — самого достала неимоверно. Особенно та, что со вкусом крамира.
— Пока не попадалась.
— Это тебе повезло, друг. Как будто дохлую крысу сварили в бензине. Вот тебе твоя карта, забирай. Я пометил как мог, вышло приблизительно. А что там ещё за отметки на ней?
— За эту инфу не заплачено.
— Ну, как знаешь. Я всё равно на свою перенёс, авось для чего и сгодится. Информация — дело такое, клочок там, кусочек тут… Как мозаику складывать. Мне кажется, эти отметки — кусочки очень интересной мозаики. В непростых местах стоят. Ладно, приятно было иметь с тобой дело, Ингвар, хотя ты тот ещё темнила. Заводитесь и отваливайте вправо по курсу, так и разойдёмся.
— Без проблем, принимай свой трос обратно.
— Погоди! Сейчас вышлю бонус — пару бутылок отменной сладкой газировки! Выпьете за моё здоровье!
***
— Эй, пацан, поднимай якорь. Нет, я не забыл про лысую, ниже по течению подберём, а сейчас надо фарватер освободить, у теплохода осадка больше. Вот так, молодец. Эй, а что с двигателем? Эй, Зорян, у нас движок заглох! Сдавай назад, быстрее, нас течением тащит! Э… Чёрт,
