ослепительно сияли серебряным светом, будто два небольших прожектора.
На какое-то время они обе замерли неподвижно: пифия и черная птица на ее плече.
Потом пифия сказала недовольным голосом:
– Неделя без крови. Вероятность… девяносто пять и шесть десятых процента.
– Это как? – спросил Симон.
– Это значит, что ваш фургон не попадет в серьезную аварию, – шепотом пояснил Коля. – Ну, и вы никого не убьете и не раните, и вас – тоже. Наверное.
– Вторая неделя, – повысила голос пифия, похоже недовольная тем, что ее перебивают, – восемьдесят и один. Дальше… вероятность уменьшается в геометрической прогрессии. Неопределенность нарастает. Добавляется слишком много непредсказуемых факторов.
– И что все это зна… – встревожился Симон.
– Ну и отлично! – перебил его Коля. – Спасибо, бабуля. Подпиши, пожалуйста, тогда документ на две недели, этого пока хватит. Для допуска нужно не меньше семидесяти, – тихо сказал он Симону, – а через две недели продлите.
– Если вам нужна определенность, возвращайтесь через десять дней, – сухо сказала пифия, – когда… – она запнулась и медленно повернулась от фургона к людям. Ослепительный взгляд совы равнодушно скользнул по лицам Коли и Симона и вдруг остановился на Андрее.
– …будет принято решение… – заторможенно договорила пифия.
– Какое решение? – шепотом спросил Симон у Коли, видно, не решаясь задавать вопросы самой пифии.
– Когда мальчик выберет род, – вдруг совсем другим, звонким и молодым, голосом сказала пифия. Сова на ее плече вдруг приподнялась и забила крыльями, словно собираясь взлететь. Лицо пифии исказилось, как будто она увидела что-то ужасное, и дама вдруг закричала: – Не буди мертвецов! Ты утопишь нас всех в крови! Не буди… – Она засипела, закашлялась и согнулась, складываясь почти пополам. Сова еще сильнее забила крыльями.
– Бабушка! – Коля встревоженно кинулся к ней.
Но пифия тут же высвободилась из его рук и удивленно спросила прежним скрипучим голосом:
– Что ты меня хватаешь, младший? Где твои манеры?
Черная сова опять неподвижно уселась на плече пифии и закрыла глаза.
– Если тебе так не терпится получить эту дурацкую бумажку, заполни ее сам. Я, так уж и быть, подпишу, – сварливо сказала пифия, делая вид, что это не она только что орала тут про мертвецов и кровь. И, развернувшись, дама величественно удалилась в сторону дома, не попрощавшись и никак не объяснив свои странные слова.
Андрей ошарашенно смотрел ей вслед. В горле у него пересохло, сердце колотилось. Она ведь… все это не ему сказала: про мертвецов и про то, что он утопит все в крови?
Кажется, всем остальным тоже было не по себе. Первым опомнился Коля.
– Гм, – смущенно кашлянул он, – вы это… не берите в голову.
– Что это вообще было? – растерянно спросил Симон.
– Спонтанное предсказание, – неохотно ответил Коля. – У сильных пифий такое бывает. Так-то они обычно сознательно складывают вероятности, чтобы получить прогноз. Но иногда получается вот такое, что-то вроде откровения… Механизм точно неизвестен…
– Да плевать на механизм! – Голос Симона был сердитым. – Все, что она говорила… оно что, сбудется? И… она что, говорила это кому-то из нас?
– Хм, – опять хмыкнул Коля и бросил быстрый взгляд на Андрея.
«Мне не привиделось», – похолодев, осознал Андрей. Коля тоже понял, кому это говорила пифия.
– Со спонтанными предсказаниями нет никакой закономерности. И не факт, что это относится к вам. Возможно, кто-то из вас просто косвенно имеет к этому отношение – например, знаком с объектом предсказания. К сожалению, выяснять подробности у пифии бесполезно, она сама ничего об этом не знает и даже сейчас не помнит, что говорила. В общем, не берите в голову.
– А у вас, Коля, есть идеи, как трактовать это предсказание? – спросила Лиза, заглядывая ему в лицо.
– Ни малейших, – уверенно ответил маг-техник. – И, думаю, все-таки это не относится к вам. Определенно нет.
– Почему?
– Если бы кто-то из вас был магом, тогда возможно, – ответил явно повеселевший Коля. – Выбрать род – это ритуал, который относится как раз к магам. Так что это все не про вас, ребята, расслабьтесь. И извините, что так все вышло. Но с пифиями так бывает. Обождите, сейчас сбегаю, сделаю вам бумагу, подпишу у бабушки – и будет у вас разрешение на две недели. А там или к нам опять заедете продлить, или найдете другую пифию.
– То есть вы уверены, что это все не относится… – начал Симон, но Лиза его прервала:
– Симон, господин маг и так нам очень помог. Спасибо, Коля, – приветливо обратилась она к нему, – мы очень благодарны.
– Я рад, – расцвел Коля, – заезжайте еще. Хот-кэты у вас магически вкусные!
* * *
Дальше они ехали молча.
Перед глазами у Андрея стояли бледное лицо пифии и серебряные сияющие глаза черной совы. А в голове звучал отчаянный крик: «Не буди мертвецов! Ты утопишь нас всех в крови!» «Не может быть, чтобы это она мне», – испуганно думал он, но понимал, что просто пытается успокоить себя. Сова смотрела именно на него, и пифия говорила это ему. Коля тоже это видел. Он решил, что это ошибка, потому что был уверен: Андрей не может быть магом. Но, кажется, как раз в этом он ошибался… Если бы он знал, что с Андреем происходит в последнее время…
Андрею было страшно. И еще он толком не понимал, что все это значит и что дальше делать. А Лиза, которая, наверное, могла все объяснить, сидела рядом с мрачным лицом и молчала. И от этого становилось еще страшнее. Потому что если даже Лиза, которая понимает в происходящем куда больше Андрея, напугана и сбита с толку, очевидно, что это не значит ничего хорошего.
Спрашивать ее Андрей не решался. Почему-то она не хотела говорить при Симоне обо всех этих странностях с невидимыми белками, лошадьми и птицами. Хотя сам Андрей рассказал бы ему первому. Но Лиза говорила: нельзя, чтобы кто-то узнал, – и сама очень боялась Инквизицию и воронов. Может быть, потому, что инквизиторы умеют читать мысли, и если, они, например, прочитают мысли Симона, то узнают, что Лиза и Андрей – маги. Что в этом такого плохого, Андрей не понимал, как не понимал, почему это надо скрывать, но Лиза, наверное, лучше знает. Вообще он всегда считал, что быть магом – здорово. Ты делаешь всякие волшебные штуки, получаешь за это кучу денег и интересную работу, а еще положение в обществе. Потому что маги все были аристократами, и даже Коля, который с виду выглядел простым и свойским, наверняка имел какой-то титул. Насчет Инквизиции Андрей знал, что это такая специальная служба, которая контролируется Верховным советом Поводырей, и она следит за магами, чтобы те соблюдали законы, в том числе отслеживает и пресекает превышения магических воздействий на простых людей. То есть, можно сказать, защищает людей от магов. Ну и, конечно, разбирается с преступлениями среди самих магов. Андрей всегда считал, что инквизиторы – защитники, что они хорошие. Но, получается, если ты сам маг, то все по-другому? И тогда ты боишься Инквизицию? Но если ты не делал ничего плохого – а Андрей-то уж точно не делал, – тогда почему надо бояться?..
– Эй, вы чего там притихли оба? – спросил Симон. Голос у него был ненатурально бодрый. Видно, ему самому было не по себе.
– Не загоняйтесь, – сказал он. – Старуха эта, конечно, жуткая, и с башкой у нее явно нелады. Вон как на два голоса разговаривала. Явный признак. Сам же Коля этот сказал, что все ерунда, что она наговорила. А уж он-то знает. Она ж ему как-никак родственница, хоть и пифия. Может, вообще все пифии такие психованные? Я раньше вообще с ними не общался, и чего теперь этот закон придумали… Теперь что, получается, через две недели нужно опять к пифии, продлевать это заключение, а, Лиза?
– Не помню, – ответила Лиза, – надо точно формулировку почитать. Праздники тогда уже закончатся, может, уже и не надо будет.
– К этой больше не поедем, – твердо сказал Симон. – Слышь, мелкий? Больше ты ее не увидишь. Другую найдем, нормальную. Кстати, мелкому же, наверное, и не надо присутствовать, можно без него?
– Можно, – подумав, согласилась Лиза. – Для заключения на транспортное средство нужны это самое средство и водитель.
– Вообще отлично, – обрадовался Симон. – Мелкий, больше никаких пифий.
– Угу, это магически, – пробормотал Андрей.
– Ты бы отдохнул, мелкий, – вдруг сказала Лиза и положила руку ему на локоть. – У тебя глаза уже закрываются.
– Да ничего подоб… – начал Андрей и вдруг почувствовал, что действительно дико хочет спать. Хотя вроде только
