с чипсами и доела его в один присест. Я даже не успела осознать, что сделала.
— Мисс Де Лука. — Дамиано заговорил тем голосом, который он использовал, когда притворялся естественным, но стремился создать проблемы. Это всегда одурачивало всех, кроме меня. — Пенни за ваши мысли?
Она провела тряпкой по барной стойке и налила ему разливного пива, хотя он не заказывал, и я знала, что он не часто пьет. — Мне нравится думать, что они стоят больше.
Бедная девушка. Я почти жалела ее. Плюсы статуса Витали заключались в том, что они знали то, чего не знали другие. Например, пока Дамиан пребывал в блаженном неведении, что разговаривает со своей сводной сестрой, я знала, когда она родилась, от кого и насколько непослушным был Анджело Де Лука все эти годы, когда мать Дамиана еще была жива.
— Это обмен. — Голос Дамиана понизился. — У меня был чертовски удачный месяц или два. Джованни Романо расспрашивал о девушке, которая рыскает по его территории. Представь мое удивление, когда моя фамилия проскользнула мимо его уст
— Это всего лишь фамилия.
— Прекрати это дерьмо, Де Лука. — Я представила себе жесткий блеск в его глазах. — Ты носишь мою фамилию, но я никогда о тебе не слышал. Почему?
— Зачем тебе сообщать мне о Джованни?
Уклонение от вопросов Дамиана никогда не приводило ни к чему, кроме снижения его уважения к вам.
— Отвечай на вопрос, или я отвечу за тебя, и тебе не понравится мой ответ.
Силовик, закрывавший меня от взгляда Дамиана, сдвинулся, и, как и в тот раз, когда мы встретились все эти годы назад, наши глаза соединились, и мы увидели друг друга за фасадом. Дамиан всегда был закрытой книгой, которую могла открыть и прочитать только я. Но из всех в этом мире он был единственным, кто мог сказать то же самое обо мне.
Я отвела глаза, но знала, что он подойдет. Черт, Ариана Де Лука тоже это знала, потому что воспользовалась возможностью ускользнуть в другой конец бара.
— Принцесса.
— Дама.
— Ты собираешься рассказать мне, что ты делаешь в Нью-Йорке?
Я чувствовала его взгляд на своем лице, но не решалась встретиться с ним глазами.
— Представляю имя Витали.
Правда, меня послала мама, но вслух это звучало не круче, чем в моей голове.
— Нет. — Его рука коснулась моей, когда он занял место рядом со мной. — Нет.
Я крепче сжала стакан в ладонях.
— Прости?
Что он хотел от меня услышать? Что я пришла к нему?
— Я вижу твою ложь. — Он кивнул в сторону всех присутствующих в L'Oscurità. — Не обращайся со мной так, будто я один из них. — Его дыхание коснулось моей щеки, когда он наклонился ближе. — Обращайся со мной так, будто я Дама, а ты — Рыцарь.
Самонадеянно.
Таким он и был.
Как еще можно объяснить то, что он говорил со мной после почти десяти лет разЛука? Но его слова разожгли во мне пламя, которое я питала к нему, пламя, которое ни разу не погасло за те девять с лишним лет, что мы провели в разлуке. Это была часть меня, которую я никогда не могла объяснить и давно оставила попытки.
Наконец я повернулась к нему лицом и встретила его взгляд, заглушив все колебания, которые грозили вырваться из моего тела.
— Но ты не Дама, а я не Рыцарь. Ты не Дама, а я не Принцесса. Мы незнакомцы, которые знали друг друга когда-то давно, и это все, чем мы когда-либо будем.
Кроме того, что я заставляла себя держать дистанцию, не было никаких причин быть такой суровой. Его отец больше не представлял угрозы, а я больше не была ребенком, на решения которого могли повлиять другие. И все же я была здесь, нося на плече большой чип, который за последние десять лет я назвала "Стерва".
Если бы я была более честной, то признала бы, что здесь сыграл свою роль страх. Я бы никогда больше не открыла свое сердце. Никогда.
Он наклонился ко мне так близко, что окружающие могли подумать, что мы целуемся. Он пах так же, как и раньше, и мне потребовалось все, чтобы не закрыть глаза и не вдыхать его запах.
— Ты говоришь, что я не Дама твоего Рыцаря, но при этом наклоняешься ко мне, словно тяготеешь ко мне. Как будто ты начинаешься там, где заканчиваюсь я.
— Прекрати это.
— Я никогда не понимал, почему ты ненавидишь это прозвище. Принцесса. Это никогда не было оскорблением. — Он вырвал бокал из моей хватки и вылил виски в нетронутое пиво.
Мои пальцы покалывало в том месте, где он прикоснулся к ним.
— Я пила это.
Он проигнорировал меня, переставив бокал с пивом на барную стойку, а затем повернулся ко мне лицом.
— Я скажу это один раз, и в твоем организме не останется ни капли спиртного, когда сегодня вечером ты будешь лежать в постели, твои руки будут чесаться от желания доставить себе удовольствие при воспоминании обо мне, а ты будешь искать виноватых, кроме себя.
Господи.
Эти турмалиново-черные глаза не отрывались от моих.
— Принцесса — это не оскорбление и никогда им не было. Я никогда не видел в тебе человека, которого нужно спасать. Одно дело — быть принцессой, сидящей на стеклянном троне, но гораздо больше — быть принцессой, которая разбивает стеклянные потолки, пока все смотрят в другую сторону. Люди могут не замечать тебя, и, возможно, ты всегда этого хотела, но я всегда тебя замечал. Я всегда видел тебя.
Он встал, не сводя глаз с соседнего столика, где, казалось, драка была неизбежна.
— Но знаешь что? Ты бросила меня, так что в следующий раз, когда ты потянешься за помощью и схватишь пустой воздух, спроси себя, почему ты меня оттолкнула. Потому что я точно не знаю.
Я сглотнула. Его слова причиняли боль. Хуже того, они были правдой. Я забыла, каково это — проводить время с человеком, который видит мои барьеры. Он проходил мимо них, словно их не существовало, и разжигал во мне хаос. Мы и были хаосом. Мои руки задрожали, когда он прошел мимо меня и направился к столику в центре бара.
Люси сидела там с двумя девушками. Напротив нее стояла вызывающая блондинка, скрестив руки, с постоянным раздраженным оскалом на лице.
— Подожди! — Я вцепилась в предплечье Дамиана и тут же отдернула руку. Черт побери, как же я теряла самообладание рядом с ним.
Что я могла на это ответить? У меня были свои причины уехать, но
